Страж - Леонид Викторович Зайцев

моя, но выглядела она как-то неуютно. Здесь либо давно не убирались, либо убирались не особо тщательно, а это не было похоже на мою мать. Кстати, и самих родителей в квартире не было.

– В этом отражении сейчас час дня, четверг, – ответил моим мыслям Старший.

Ну да, как я сам не подумал – рабочий день, поэтому никого нет дома. Но почему же всё так необычно в родных стенах моего жилища? Я оглянулся на зеркало – оно так и оставалось треснутым, его не заменили, хотя пивной бутылки, которой я тогда запустил в него, видно нигде по близости не было.

– Мне пора, – заявил Старший. – И не сомневайся – ты именно в том месте, откуда я забрал тебя в тот день, когда пытался сбежать твой предшественник.

Странно, подумал я, почему он упорно избегает слова «дом»? Ведь, это, несомненно, мой дом! Не смотря на явные признаки приближающейся разрухи, это была моя квартира! Я чувствовал! С недавних пор я обнаружил в себе эту способность – чувствовать подлинность любого предмета, существа или места. И я точно знал, что и сейчас мои чувства меня не обманывают. Никакого подвоха не было.

– Я ухожу, – повторил Старший, – до свидания! – И не дожидаясь от меня ответа, он исчез. Он даже не растворился в воздухе, а просто исчез без какого-либо следа, оставив меня одного в пустой квартире.

– Прощайте, – запоздало ответил я.

Ноги сами понесли меня в мою комнату. Там всё оставалось так, как было при мне. Но одно сразу бросалось в глаза – не смотря на привычный беспорядок, не заправленную постель, разбросанные по столу диски и журналы, упавшие на пол, но так и не поднятые наушники, здесь не было пыли. В отличии от других комнат, в этой тщательно убирались каждый день, но не трогая при этом вещей, которые принадлежали мне, и не меняя их положения. Это было похоже на музей имени меня. Мне стало грустно. Не смотря на все старания родителей, я, почему-то, не ощущал никакого намёка на ностальгию по своей прежней жизни в этом мире.

Мне без всяких объяснений было понятно то, что происходило здесь в моё отсутствие. Слёзы, поиски по друзьям и знакомым, заявление в полицию, желание оставить нетронутыми предметы, которые напоминали обо мне. Но, наверное, я сильно изменился за то время, которое провёл в центре Вселенной, никаких особых эмоций такая забота о моей памяти во мне не вызывала. Я стал тем, кем и был рождён – существом из Света и Тьмы – Стражем Врат!

Я направился к расколотому бутылкой зеркалу и заглянул в него. Из десятков клинообразных осколков на меня умоляюще смотрели глаза того, кто попытался бежать со своего поста, а теперь был заблокирован в портале, не имея возможности вернуться назад, или вырваться вперёд.

– Дед, – позвал я, будучи уверен, что он услышит мой голос, как я раньше слышал его, – у меня возник вопрос.

Он отозвался немедленно, словно ждал моего обращения.

– Я слышу тебя, – прозвучал такой знакомый голос Первого Стража. – Спрашивай, у меня теперь полно свободного времени, до тех пор, пока та сторона соберётся с силами и нападёт на нас снова.

– Скажи, – я постарался придать своему голосу максимально безразличное выражение, – что теперь будет с тем парнем, который был до меня стражем, пока не попытался сбежать? Он так и будет пялиться на меня из зеркала?

– Выброси разбитое зеркало на свалку, да купи новое, – посоветовал дед, – всего дел-то. Мог бы до такого пустяка и сам додуматься.

Я немного помолчал, подбирая слова, хотя это и было бессмысленным занятием, учитывая то, что старик читал мои мысли. Сейчас, однако, он никак не демонстрировал эту свою способность, терпеливо ожидая, когда я заговорю вслух.

– Но, что, все-таки, будет с предыдущим стражем?

Голос знакомо хмыкнул.

– Останется навечно запертым в портале, а тебе-то что до него?

Я огляделся по сторонам на, ставшие вдруг какими-то блёклыми стены своей квартиры, и вновь заглянул в зеркало. Парень был точным моим отражением, разве что – левша. Он был будто скован невидимыми силами, и только глаза жили на его лице. Я не удержался и подмигнул ему. В ответ он часто заморгал.

– А есть возможность его оттуда вытащить? – Напрямую спросил я. Больше играть в прятки не имело никакого смысла.

Дед тоже это понимал. Думаю, что он понимал и гораздо больше, ведь, мы были одной крови, ведь, я был его точной копией, а не отражением.

– Теоретически есть, – медленно произнёс дедушка, – но практические последствия этой операции могут тебе не понравиться. Лучше о них знать заранее.

– Вот ты мне и расскажи, – попросил я.

Мне послышался тяжёлый вздох. Первый Страж боролся сам с собой. Он явно должен был мне всё объяснить, но так же явно не желал этого делать. Наконец долг одержал победу, и дед неохотно заговорил.

– Сама операция очень проста, – начал он, – хотя и доступна только первозданным существам. Но в тебе течёт моя кровь усиленная ещё непонятным даже Старшим влиянием твоего родного отражения, поэтому для тебя она не составит труда. Только не делай ничего, пока не дослушаешь меня до конца. Может, тогда ещё передумаешь. Да и какое тебе, в конце концов, дело до этого труса, втравившего тебя и меня в эту историю?

– Дед, – напомнил я, – говори. Обещаю, что ничего не предприму, пока полностью не услышу инструкцию и противопоказания.

И снова тяжёлый вздох.

– Тебе, всего лишь, достаточно протянуть ему руку сквозь отражения и вытянуть его в свой мир, так же, как вытянул тебя Старший. Но с одной разницей. В отличии от Старшего, для тебя эффект будет иным. Вытащив парня в свой мир, сам ты окажешься там, откуда он начинал свой переход, то есть, здесь – в зале Врат!

– Это всё?

– Нет, – голос деда стал спокойнее, – твой крестник уже не сможет более передвигаться через порталы. Он будет навечно заперт в твоём отражении – на Земле.

Я рассмеялся. Неужели старик сам не понимал, какую смешную шутку он только что произнёс? Воистину, надо провести миллиарды лет в заточении в центре мира, чтобы ставить знак равенства между вечной неподвижностью в глубине портала и заключением на планете Земля, среди ещё шести миллиардов заключённых на ней изначально!

– Тогда до встречи! – Отсмеявшись, произнёс я. И тут же вспомнил Старшего, который, перед своим уходом сказал мне «до свидания», а не, как я ему, «прощай». Да он же всё это предвидел ещё тогда, дошло вдруг до меня. Он видит будущее,