По праву сильного (СИ) - Саша Кей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, не похоже, что он собирается меня отпускать. Более того, он даже забрасывает на меня ногу, придавливая и подминая под себя.
Ощущая на себе тяжесть, я опускаю припухшие веки и под ровное успокаивающее дыхание Гордеева, пригревшись, видимо, проваливаюсь в дрему.
Не знаю, сколько прошло времени, может, тридцать минут, может, полтора часа, но, когда я открываю глаза, за окном еще светло.
Скашиваю глаза на лежащего рядом Дениса.
Мерзавец. Когда он успел пролезть ко мне в душу? Как он смог? Скорее бы он уехал… Поплачу и забуду.
Словно почувствовав мое внимание, Гордеев зашевелился. Черные пушистые ресницы дрогнули и приподнялись.
— Поцелуй меня, — прошу я, стараясь не думать о разумности своих поступков.
Пусть его самомнение потешится, но ведь он и вправду скоро уедет, исчезнет из моей жизни. Я всегда была хорошей девочкой, могу позволить себе немного глупостей, все равно я уже встряла.
Прошу поцеловать, а у самой внутри все сжимается: если он сейчас усмехнется, мне будет хреново.
Но Гордеев абсолютно серьезен и не заставляет меня просить дважды.
Приподнявшись, он слегка прикасается своими губами к моим и будто чего-то ждет, заглядывая мне в глаза.
И это все? Ольгу он целовал не так!
Разозлившись, я прикусываю его нижнюю губу. И это срывает Денису крышу.
Глава 26
На меня обрушивается шквал. Шторм в десять баллов.
Чтобы не утонуть, чтобы удержаться на плаву, я, с трудом выпутав руки из одеяла, цепляюсь плечи Дениса, впиваясь короткими ногтями в черную водолазку. Мне не хватает воздуха, и я пью его дыхание.
Мыслей нет. Жадный поцелуй лишает меня способности соображать.
Остается только желание ответить, передать, что я чувствую сейчас. Я не должна захлебнуться в этих эмоциях одна. Я падаю на дно пучины, и я утяну Гордеева за собой.
Я не помню сейчас, что у меня почти нет опыта, что мне не нравится проявлять инициативу. Потребность присвоить этого мужчину, заставить его желать меня настолько сильна, что не оставляет места для ложного смущения и наигранного целомудрия.
Мне нравится, как Денис подминает меня под себя.
Нравится ощущать тяжесть его тела.
Нравится, что его горячая сухая ладонь пробирается под вязанный свитерок, гладит подрагивающий от его прикосновений живот и требовательно сжимает грудь.
Мне плевать, что проклюнувшаяся жесткая щетина раздражает кожу.
Лишь бы не останавливался, лишь продолжал так целовать, будто мы последние люди на этой планете, и завтра мир исчезнет.
Горячо. Жарко. Невыносимо.
Я сцарапываю водолазку Дениса, собирая ее в гармошку, стремясь ощутить под руками жар горячей плотной кожи. Оторвавшись от поцелуев, Гордеев приподнимается и стаскивает водолазку совсем, забрасывая ее куда-то в сторону.
Он смотрит на меня как на долгожданный десерт, как на желанный приз. Поволока в его глазах подсказывает мне, что он уже предвкушает все, что нам предстоит, и ничто его не остановит. Он уже там, мыслями он во мне, и сейчас Денис оттягивает момент не ради меня, он наслаждается тем, как я горю.
А я пылаю.
Я смотрю на идеальное мускулистое тело, украшенное татуировками и шрамами, на плоский живот в кубиках пресса, напряженные мышцы которого уходят под пояс джинсов. Ткань в паху натягивается внушительным бугром.
У меня во рту становится сухо.
Я знаю, как он умеет. Я помню, как короткими и быстрыми толчками он довел меня до взрыва.
Но сейчас Денис не так хладнокровен, и я предчувствую страстный секс, в котором не будет места расчету, и белые простыни покраснеют от стыда.
Я поднимаюсь и, не утерпев, целую его в живот. Провожу языком под пупком и решительно, совсем не так, как тогда в клубе, хватаюсь за ремень на джинсах. Слышу, как он с шумом втягивает воздух, и смотрю на него снизу-вверх. Мне удается расправиться с пряжкой, и Денис просто стаскивает с меня свитер через голову.
По наэлектризовавшимся волосам с щелчком пробегает разряд, но мне все равно.
Меня и так начинает колотить. Крохотные молнии изнутри бьют во мне в низ живота, когда я опускаю молнию собачки и вижу, что головка уже выглядывает над резинкой черных боксеров.
Облизнув губы, я прижимаюсь ими к багровой плоти.
Сумасшествие! Никогда не думала, что буду делать это по своей воле.
В шоке от собственной смелости я пробую языком гладкость члена, слизываю капельку выступившую на вершинке.
Денис толкает меня обратно на спину, поднимается и сдергивает джинсы вместе с бельем, не отрывая от меня темного взгляда. Затем наступает очередь моих бойфрендов.
В одном белье я остаюсь ненадолго.
Что я там про кружевные трусики думала? Денис на них даже не смотрит. Сдергивает их с меня, открывая для себя непристойное зрелище влажной киски.
Запустив одну руку мне между ног, вторую он просовывает под меня, находит застежку бюстгальтера и в один момент расправляется с ней.
Стряхиваю мешающий лиф и, согнув ноги в коленях, расставляю их шире. Мне не нужны сейчас дополнительные ласки, я хочу Дениса в себе.
Но Гордеев, будто вспомнив про мою эрогенную зону, склоняется над грудью и, опалив горячечным дыханием, вбирает в рот сосок, пальцами продолжая орудовать в моих складочках, вызывая у меня стоны.
Когда напряжение становится невыносимым, я кончаю позорно быстро, но для Дениса все только начинается. Навалившись на меня всем телом, он одним движением входит в меня и закидывает обе мои скрещенные ноги себе на плечо. Придерживая их одной рукой, и лаская другой мою грудь, он вколачивается в меня, доводя до безумия.
Массаж входа в пещерку и ритмичное надавливание где-то в глубине, клитор сдавленный сведенными бедрами, пощипывание сосков… Это больше, чем я могу вынести.
Плевать, если Ольга под дверью подслушивает, если Михаил в это время дрочит на жену из-за угла. Я не могу остановить стоны, мольбы и всхлипывания.
А Денис беспощаден, он упивается тем, как я комкаю сбившееся одеяло, как дрожит мое влажное от испарины тело, как приоткрываются искусанные губы.
Каждый раз, когда я снова готова получить разрядку, это чудовище меня темп, мучая, вырывая из меня просьбы пощадить, обещания сделать все, что угодно.
Но вот и он сжаливается. Отпустив мои лодыжки, Денис поворачивает меня на живот и длинными толчками доводит меня до оргазма. Только когда он выходит из меня и подтягивает мое обмякшее тельце к члену, я соображаю, что мы занимались сексом без резинки.
— Открой рот, — это первые его слова, которые он произнес с момента этого затмения. Пальцами
