Грани чувств. 2. Стёртая грань - Слава Доронина

ощущениями. Рик не торопил меня и вместо толчков и движений бедрами снова прикусил распаренную кожу. Он целовал мою шею сзади и крепко держал за талию. Затем медленно, тягуче, словно мед начал двигать бедрами, раскачивая нас вперед и назад, вперёд и назад…

— Не люблю, когда ты закалываешь волосы, — прошептал он хриплым голосом мне в затылок и распустил мой пучок.

Волосы рассыпались по плечам, и Рик зарылся в них лицом, продолжая двигать бедрами. От этого шепота и горячего дыхания, мурашки побежали по телу, завершая свой круг почета на груди.

— Рик… — между нами будто снова пробежала электрическая искра.

Ладони скользнули по животу и направились вверх, сжимая грудь. Пальцы поймали горошины сосков и поигрывали ими, унося меня в космос от острых ощущений. Со всех сторон было тепло и даже внутри меня разливался жар, огненная лава, которая поглощала все на своем пути. И всё становилось неважным, мир снова сосредоточился на уровне ощущений, которыми меня одаривал Рик.

Руки ласкали тело, горячие и влажные губы исследовали предплечья, целовали волосы, а я держалась за бортики ванной, балансируя на грани, паря в невесомости в сильных и ласковых руках. Пальцы Рика знали на какую нажать точку, чтобы я снова ощутила себя так, будто до этого никогда не принимала ласк мужчины. Каждый раз этот бурный поток ощущений, словно кипящий гейзер, рвался наружу.

Казалось, что Рик читал мои мысли или, может быть, те я озвучивала вслух? Но когда я была на самом пике, он опустил свою ладонь в воду, пробежался пальцами по лобку и коснулся набухшего бугорка. Другой рукой он крепко обнял меня за талию и сделал несколько резких и глубоких толчков, продолжая массировать клитор.

Комната, заполненная паром вдруг начала переливаться разноцветными оттенками, словно в той включили подсветку. По телу прошла приятная дрожь, и я откинулась на грудь мужчины, теряя над собой контроль. В эти моменты Рик сжимал мое хрупкое и обмякшее тело с какой-то сверхъестественной силой и вонзался глубже и резче, показывая свою власть. От этих действий мне становилось ещё приятнее, и я уже не в силах была сдерживать рвущиеся изнутри наружу стоны и крики.

Мужчина отпустил мою талию, а я почувствовала внутри себя его сокращения. Губы нашли укромный уголок на шее, и он впился в него, покусывая нежную кожу. Пальцы мужчины больше не были холодными — они обжигали кожу. Оставляли на ней ожоги… я ощущала себя так словно была заклеймована этими прикосновениями, навряд ли позволю хоть кому-либо еще к себе так прикасаться. Близость с Риком становилось похожим на наваждение. Я ныряла в этот омут с головой, не задерживая дыхания, мечтая в нем утонуть. И никогда не всплывать на поверхность.

— За окном творится пропасть… — сказал Рик, а я подумала совсем о другом. В ту пропасть, в которую я летела, не было дна. И конца, по-видимому, тоже.

— Думаешь, апокалипсис не за горами? — на полном серьёзе спросила я.

— Думаю, с нами он уже случился.

Шею снова опалило горячее дыхание и по спине пробежали мурашки. Когда уже наступит это насыщение? Когда мое тело перестанет так реагировать на обычные прикосновения и ласки мужчины?

Но уверена, что новый накал наших чувств зальет полы ванной комнаты, а на первом этаже придётся делать ремонт потолка. И мне хотелось переместиться в другое место, чтобы видеть лицо Рика. Мне нравилось смотреть в его глаза, на складку между бровями, которая становилась заметной лишь в момент, когда он хмурился или находился на пике возбуждения. На пухлые губы, которые ласкали и целовали мое тело.

— Повернись ко мне лицом, — тихо попросил Рик.

Тело не слушалось, но поджав ноги, я приподнялась, ощущая внутри пустоту и тень разочарования от этого чувства. Повернулась к Рику, вытягивая ноги, располагаясь между его ног. Обожала рассматривать наглеца, когда он был без одежды. После девяти вечера и почти до самого утра у меня был на это своего рода безлимит. Бесстыдник не особо жаловал белье и спал нагишом. К чему постепенно приучил и меня.

Рик долго смотрел мне в лицо, прежде чем заговорить:

— Кэролайн работала на твоего дядю…

Контрастные переходы от плотских утех к теме о бывшей любовнице были подобны ударам хлыста — моментально привели меня в чувство. Я напряглась и затаилась. С чего вдруг Рик заговорил о ней сейчас? Почему?

— Это я узнал несколько позже. Значительно позже. Хотя… и догадывался об этом. Для меня эта новость не стала ударом или неким потрясением. Мысленно я просчитывал подобный исход.

Рик говорил бесстрастно. Совсем без эмоций.

— Как и то, что узнай Льюис что Кэролайн прокололась, тут же избавится от неё. Он проверял меня. И я поддался этой игре.

— Он…убил Кэролайн? Но почему? — недоумевала я.

— Я до последнего играл роль ведомого и опьяненного страстью. Кэролайн сама сдала себя. Глупо. И, к сожалению, поплатилась за эту ошибку жизнью. Наверное, сдали нервы, но она сама подписала себе этот приговор, когда пришла к Льюису и сказала, что выходит из игры, что влюбилась и не хочет больше в этом участвовать. Если бы я об этом знал, то попытался её остановить. Попросил и дальше продолжать играть свою роль…

— Ты винишь себя в ее смерти? — выдохнула я, смотря в лицо Рика.

— Не знаю…

Рик все время смотрел мне в глаза, и впервые я увидела в них, что он искал во мне сейчас поддержки. Не осуждения, ни сожаления, а просто понимание.

— Но с появлением тебя обострились все чувства. И если до нашей встречи я об этом не задумывался, то теперь часто думаю, что девушка, по сути, ни в чем не была виновата. Стала заложницей не только собственных чувств, но и не особо правильных решений.

— Поэтому ты ушёл… тогда? — впервые мы так открыто говорили на эту тему.

После того разговора на ветру, когда я сказала, что нет больше никакого ребенка, мы словно стерли из памяти все предыдущие дни, заполнив их новыми и яркими впечатлениями. Хоть те и сводились к времяпровождению в объятиях друг друга.

— По ряду причин, но и поэтому тоже. Мне казалось