Утренняя война - Коттон Смит

— Ты можешь умереть, рассуждая таким образом.

— Да, могу. А могу и выжить.

После этого замечания оба снова погрузились в молчание. Дэйн взглянул на свое ружье, лежавшее на полу, затем на Мэтсона. Почти пустая комната казалась меньше, чем когда он вошел. Стрелок зажег грязную лампу и теперь наблюдал за качающимися тенями. Дэйн на секунду почувствовал, что Мэтсон решает, стоит ли сейчас стрелять. Он догадался об этом по мелькнувшему в глазах стрелка огоньку. Дэйн уже доводилось видеть подобный взгляд. Он незаметно поднял плечи, чтобы унять охватившую его дрожь. Свободной левой рукой он уперся в бок, чтобы хоть немного облегчить груз, давивший ему на шею.

Намерение Мэтсона развеялось также быстро, как и появилось. На его место пришло другое — искренний интерес, который читался в небрежном пристальном взгляде. Рука стрелка покоилась на поблескивающей рукоятке револьвера, лежавшего рядом на кровати.

Дэйн заговорил первым.

— Большинство жителей этого города — мои друзья. Как и я, большинство из них воевали за «звезды и перекладины».[2] Хотя некоторые были на стороне северян. Мой родной дом далеко отсюда. — Он покачал головой. — Нет, это неверно. Торсмилл стал моим домом.

— Я воевал с генералом Мидом под Геттисбергом. Первый раз в жизни, — ответил Мэтсон.

— Это было кровавое побоище. Мне повезло, в это время я был в другом месте. Седьмой полк полковника Хэя, в Луизиане, часть бригады Тэйлора.

Мэтсон, казалось, не слышал его. Он продолжал, отвечая каким-то своим мыслям:

— Если бы Мид не струсил, мы могли бы закончить эту чертову войну прямо там.

— У нас тоже было несколько генералов-южан, без которых мы справились бы лучше, — сказал Дэйн, слегка улыбнувшись. Он не ожидал, что беседа пойдет в таком русле.

— А этот идиот Мид мог захватить весь Миссонерский Кряж. Ему надо было открыть огонь сразу после Пикета и разбить вас, южан, вдребезги, прежде чем вы поняли бы, что происходит. Да только Мид просто-напросто боялся генерала Ли! — Мэтсон с силой ударил кулаком по кровати. От удара револьвер слегка подпрыгнул над матрасом. Голос стрелка был похож на звук железа, трущегося о железо.

— Да, старик Марс Роберт, он был… настоящим полководцем, правда? — ответил Дэйн. — Тебя ранило тогда?

— Провалялся какое-то время в госпитале под Потомаком. Но я еще успел повоевать в конной бригаде с Шерманом, перед самым концом войны. Атланта и все такое. — Мэтсон победно поднял брови.

— Рад, что этого я тоже не видел.

— Я не виню тебя, Дэйн. Совершенно тебя не виню, — сказал Мэтсон, оглядывая комнату, словно искал что-то. — Слушай, а ты не подумал захватить на свою… утреннюю войну горячего кофе, а?

— Надо было принести еще свежих пончиков, — сказал Дэйн и засмеялся. — В следующий раз буду умнее.

Мэтсон начал говорить что-то, затем остановился и ухмыльнулся. Он поискал глазами бутылку виски и наклонившись, чтобы взять ее, повернулся к Дэйну спиной. Случайность или проверка? Взгляд Дэйна метнулся к пистолету на кровати. Однако второй пистолет стрелка лежал рядом с бутылкой виски, Мэтсон мог схватить его в любую секунду. Дэйн не двинулся с места и молча приказал своим пальцам то же самое.

Кузнец подумал, что если бы кто-то наблюдал сейчас за их беседой, он ни за что не догадался бы, что два человека могут убить друг друга в любой момент. Сделав большой глоток, Мэтсон протянул бутылку Дэйну. Шагнув вперед, кузнец взял ее левой рукой и сделал глоток, затем другой. Темная жидкость прокатилась у него по горлу, как горячее масло. Он пил редко, но на этот раз ощущение было приятным. Дэйн вернул бутылку стрелку; поболтав остатками жидкости, тот сделал еще один большой глоток.

— Не пойми меня неправильно, кузнец — или мне следует называть тебя инспектором? Я не всегда начинаю свой день таким образом… или заканчиваю. Просто именно сейчас мне показалось это хорошей идеей, — сказал Мэтсон, ставя бутылку обратно на стол. — Итак… что у тебя на уме этим прекрасным утром, инспектор Дэйн?

Дэйн тихонько крякнул в ответ на вопрос и объявил:

— Я хочу, чтобы ты уехал из Торсмилла.

— Прямо сейчас? Я еще не завтракал. Даже кофе не пил. Кстати, это твоя вина, помнишь?

— Сегодня из города идет дилижанс. Он должен отправиться в десять, но обычно выезжает чуть позже. Так что у тебя куча времени, чтобы успеть позавтракать.

— Куда он направляется?

— Сначала заезжает в Уэйко. Ты там живешь, так ведь? — сказал Дэйн, и ему показалось, что в голосе слегка проступила дрожь. Он хотел бы, чтобы голос был твердым.

— А что если я не уеду?

Дэйн на секунду отвел взгляд в сторону, затем посмотрел на стрелка в упор, в глубине души боясь, что глаза выдают внезапно охвативший его страх. Дэйн вспомнил врача, с которым он служил вместе во время войны. Казалось, этот человек всегда контролирует свои слова и мысли. Выносливый, хладнокровный, способный оценить ситуацию, не включаясь в нее эмоционально и не позволяя чувствам влиять на решение. Ну почему Дэйн не мог стать таким хотя бы ненадолго!

Он рассчитывал на то, что правильно оценил Грэйстоука Мэтсона. Если он ошибся, они поубивают друг друга прямо здесь.

На этот раз Мэтсон первым нарушил неопределенность, повисшую в комнате.

— Ты хочешь, чтобы я уехал. Ты считаешь, что я представляю собой угрозу этой… дыре, которую вы называете городом… как бишь его? Торсмилл, — ответил он на свой вопрос, взмахнул левой рукой и продолжил: — Ты пришел сюда с ружьем. Тебе не нравилась эта идея — встретиться со мной лицом к лицу, так ведь? Почему ты передумал — насчет ружья?

— А кому захотелось бы встретиться с тобой лицом к лицу? Да, я собирался войти с ружьем, но тогда ты точно начал бы стрелять.

— Начал бы, — кивнул Мэтсон. — А что насчет тебя? Когда-нибудь убивал человека, стоящего перед тобой с пистолетом?

— Приходилось, я убивал солдат. Но тут нечем гордиться. Много ли надо, чтобы просто нажать курок?

Мэтсон усмехнулся сквозь зубы.

— Ты и я. Что ж, люди будут долго говорить об этом поединке. — Он склонил голову набок. — Ты прославишься. Еще бы — инспектор Иерихо Дэйн погибает в перестрелке с великим Грэйстоуком Мэтсоном!

На этот раз у Дэйна не вырвалось ни нервной усмешки, ни вздоха, ни дрожи. Это было ему приятно.

— Мне нет дела до истории, — сказал Дэйн небрежно, набравшись мужества. — Мы оба можем умереть — или получить серьезные ранения. Но это может освободить город от загребущих рук Рудольфа Кросса. Я знаю, ты приехал по его просьбе — чтобы убить кое-кого из нас. Я собираюсь торговаться с тобой по этому поводу. Не хочу, но придется.