Реинкарнация, или «Янки-2000» - Юрий Добронравов

— Господин Риземир! Выбирайте выражения! — из-за моей спины выступила Верга. — Вы все-таки находитесь в присутствии женщины!

— Ты женщина? Ты — такая же аферистка, как и вся ваша банда. Вертихвостка, и т. д…..!

Ну, уж этого я простить не мог. Схватил жирного борова за грудки, поднять не поднял, но потрусил изрядно!

— Ах ты, толстая скотина! Ты еще смеешь нас оскорблять?! Да ребята ночи не спали, все старались заказ твой, жирная задница, выполнить! А ты нас костеришь почем зря?! А ну-ка, протри свои заплывшие жиром глазки, да загляни в договор. Что там сказано?

— Это кран? — еле ворочая языком от удушья, вызванного толи гневом, толи галстуком, намотанным на мою руку, прошипел Риземир. — Это… это…

— Это кран! Он самый и есть. Если тебя не устраивает, можешь его не приобретать. Ну и ладно! Я найду другого покупателя. Но ты заплатишь неустойку, потому что отказался от испытаний. Понял? Или договор не читал? Так спроси у своих юристов.

Риземир оглянулся, но никого из своей свиты не увидел — они все сидели в своих машинах. Рядом стоял только Рубио, засунув руку под полу пиджака.

— Ладно, — сдался, наконец, Риземир. — Испытания, так испытания. Но не посажу своего рабочего в это воронье гнездо. И такелажников не дам. Ваша конструкция непременно завалится, как только чуть-чуть поднатужится. А мне что потом прикажете, вдов и сирот содержать?

— И черт с тобой, сами управимся. Зови своих спецов, пусть подтвердят правильность проведения испытаний.

Потом отозвал в сторону свою команду:

— Ребята, все в порядке. Ничего не изменилось. Как наметили, так и работаем. Кит, бери своих парней и запускай машину. Я полез в кабину. Кто будет стропить?

— Я, — сказала Верга.

— Почему ты? — удивился я.

— А больше некому. Посмотри на этих прохиндеев, кто знает, что они напишут в акте. А так я при них буду цеплять те грузы, которые они в акте укажут. Уже не отвертятся. А ты чего в кабину рвешься?

— Я? Да, как сказать. Я все это затеял. А вдруг что-то не учел, где-то просчитался. Не дай бог, грохнется эта штука. Я не собираюсь рисковать чужой жизнью.

— Ты думаешь?.. — в глазах девушки мелькнул неподдельный ужас. — Гарви…

— Спокойно, милая. Я просто рисуюсь. Я верю в себя, и в вас — мою команду. Все будет окей!

— Чего, чего? — удивилась Кори.

— Ничего. Просто словечко из прошлого, почти забытый жаргон.

Я невольно залюбовался девушкой, когда та вышла из вагончика в ярко-желтом комбинезоне стропальщика. Поистине, такую наряди в телогрейку, все равно будет выглядеть, как королева. А в этой спецовке она и вовсе прелесть. Нелепая серая юбка и деловой жакет уже не скрывают длинные стройные ноги и осиную талию. Гарвер, Гарвер, да ты, похоже, не на шутку влюбился на старости лет! Тьфу, ну что ты будешь делать с этим подсознанием! Нет старости лет! Я молод, я красив, я успешен. И любовь эта не безответная. Жаль только, что жить мне осталось всего-ничего. Но не будем о грустном. Дело не ждет.

Кран, скрипя заклепками и пыхтя трубой, медленно поднимал контрольный груз. Теперь поворот. Отлично! Скрипит машинерия, но не сдается. Стрела — вверх, нормально. Стрела — вниз, порядок. Теперь проедемся. Вперед, еще, еще. Назад, славно! Повторим разок: поворот, снова — стрела, вперед, поворот и назад. Все хватит. Майна!

Я еле смог вырваться из объятий господина Риземира. Обидно. Только что меня обнимала и целовала Верга, но этот свин нам помешал, вырвал из объятий девушки и принялся тискать сам.

— Ну, сопляки, ну жулики! Вот удивили, так удивили! Порадовали, так порадовали! Я такого в жизни не видел. Чтобы кран стоял на одной ноге?! Во сне не приснится! Да с такой техникой я весь город перестрою. Договор, немедленно. На пять кранов в течение года. Согласны?

— Вы, господин Риземир, — подсуетился маленький Броон, — сначала на этот кран все документы подпишите. А потом поговорим о следующем контракте.

— Конечно, конечно. Сейчас же едем в мою контору, уладим все формальности. А вечером, Гарвер, я жду всю вашу компанию у себя на загородной вилле. И папашу, господина Ройда-старшего тоже прихватите, и невесту вашу, Талину Морленфинк, — но глянув на Вергу, толстяк понял, что он ляпнул глупость. — В общем, кого хотите, того и берите. Всех приглашаю. Нужно отметить сделку. Эту и последующие. Кто не придет — тот мой кровный враг!

Островок посреди озера был весь украшен цветами и освещен неимоверным количеством разноцветных фонариков. Столики стояли у самой воды, у вычурного чугунного парапета, затем, наверное, чтобы гости могли ощутить ночную прохладу и лицезреть плавающих рядом лебедей. Бедные птички, им, наверное, спать давно пора, но разве служители дадут? Небось, палками из домиков повыгоняли. Теперь бедняги не столько грациозные шеи почтенной публике демонстрируют, сколько головы под крылья прячут. Ближе к центру островка располагался оркестр, и кружились в танце пары. Да, умеют жить эти толстосумы. Мне, увы, никогда не научиться — не тот у меня характер. Да и времени уже не будет.

Риземир, уже изрядно пьяный, подошел к нашему столу и, обняв меня, стал произносить тост за достойного сына своего великого отца — господина Ройда-старшего и лучшего ученика замечательного ученого — господина Шимита. Славно, что хоть посадил этих гениев на противоположном конце островка, и я могу наблюдать их довольные улыбочки с приличного расстояния. За первым тостом последовал второй. Я уже думал, что эти комплименты сегодня не закончатся, но, к счастью, подскочила Мисси и затараторила:

— Ой, господин Риземир, ну что у вас за музыканты? Лентяи настоящие. Молодежь хочет танцевать, а они не играют. Прикажите, господин Риземир.

— Зови меня Крэй, детка. Просто Крэй, — толстая рожа нашего партнера расплылась в похотливой улыбке. — Я сейчас, подожди.

Но когда заиграла музыка, Мисси уже вытаскивала из-за стола меня. Поняв, что опоздал, Риземир отправился к столику папаши. Местный танец, как и полагается, начался в более или менее быстром темпе, и стал постепенно замедляться. Когда темп стал совсем медленным, я ощутил влажные губы девушки на своей шее.

— Мисси, не надо.

— Почему, Гарви? Неужели ты не видишь, что я люблю тебя? Я все для тебя сделаю, только прикажи. Чего ты боишься?

— Не думаю, что Броон это одобрил бы.

— Броон! Кто его вообще будет спрашивать, мы — современные люди.

— Если бы ты знала, на что пошел твой муж из-за любви и ревности. Боюсь, этого он не простит ни тебе, ни себе. К тому же есть еще Верга. О ней ты не подумала?

— Серая мышка! — зло прошипела Мисси. — Она не сможет забрать тебя у меня. Я и Талине тебя не отдам, даже не надейся. Ты — мой.

И она страстно впилась в мои губы.

— Прекрати, девочка, — сказал я, как только освободил свой рот от ее языка. — Послушай, что я скажу. С завтрашнего дня ты будешь, как и все ребята отдела, довольно состоятельной дамой. А в скором будущем и вовсе богачкой. Фирма уже переписана на вас, владеть ею будут в разных долях все члены команды. Руководить группой будет Вергина Гилэми. Я же от дел, скорее всего, отойду. Так что, постарайся не ссориться с Вергой. И Броона не обижай. Ты, детка, бухгалтер неплохой, но не выдающийся. На твоем месте сможет работать любой, кто имеет экономическое образование. Все твои безоблачные перспективы связаны с фирмой «РОМиК*». Рассоришься — пеняй на себя, будешь до пенсии сидеть в какой-нибудь прачечной и подсчитывать квитанции. А теперь прости, меня Верга ждет.

Я вернулся за столик с тяжелым сердцем. Верга не могла не видеть наших страстных поцелуев. Не будет ли обиды?

— Извини, Вера, я, кажется, перебрал. Да и Мисси совсем пьяная. Чего это Броон ее от себя отпускает на такое расстояние?

Но девушка молчала и только смотрела на танцующие пары. Обиделась, и есть за что! Но нет времени. А тут еще Риземир нетвердой походкой снова движется в мою сторону. Слава богу, обошлось — Мисси выскочила из-за своего столика и потащила толстяка ближе к оркестру. Да, милашка-то, себе на уме! Ну, и пусть, это мне на руку. Вот только Броона жалко.

— Ну, Верочка, не сердись. Я здесь совершенно не причем. Ну, напилась деваха и ко всем цепляется. Глянь, как Риземира вертит! Укатает толстячка. Завтра проспится и будет умирать от стыда и головной боли. А сейчас, понимаешь, мне очень многое нужно тебе сказать. Но здесь нам поговорить не удастся. Может быть, уйдем?

— Гарви, любимый — Верга обняла меня и прижалась лицом к моей щеке. — Как долго я ждала этого от тебя!

— Я не отпущу тебя. Еще очень рано. Даже не светает. Эта наша первая ночь не может быть такой короткой. Останься, любимый, не уходи. Пожалуйста!

— Рубио уже здесь, — сказал я, глядя в окно. — Я должен ехать, милая.

У самой двери Верга обняла меня и с тревогой в голосе спросила:

— Я тебя еще увижу, Гарви?