Шаровые молнии (сборник) - Дмитрий Казаков

Программа тура была составлена великолепно, в чем путешественники убедились практически сразу. Никаких заминок, неувязок, томительного ожидания, все было расписано по минутам. Великолепие Иерусалимского храма, мощь твердыни Ирода Великого, спокойствие глади Мертвого моря, толчея палестинских рынков, красоты Галилейского озера - экскурсии следовали одна за другой, яркие впечатления переполняли путешественников. Все новые и новые чудеса земель Израиля, Иуды и сопредельных открывались им каждый день. Во дворце Ирода на Ага наибольшее впечатление произвела пыточная камера, с удовольствием разглядывал орудия палачей, приговаривая: "Вот это для босса, а вот это - для Джонни, скотины занудливой, а это, ох, для последнего клиента, который кинул". Бормотал он так, несмотря на то, что Хелен гадливо отворачивалась, а некоторые слабонервные туристы вообще отказались от этой экскурсии. - Ты был прав, - вздохнула Анаис, остановившись возле одной из дыб, - люди везде и всегда одинаковы. С одной стороны, жестокость их привлекает, а с другой стороны - они ханжи и не хотят этого признавать. Взять хоть эту бабу, - она презрительно кивнула на Хелен, которая в очередной раз вся перекосилась, делая вид, что ей неприятно видеть неподдельный интерес Агамемнона к испанскому сапогу, но в то же время исподтишка косясь в ту же самую сторону. - И почему бы ей не вести себя естественным образом? Муэрс улыбнулся. - Тебя это все еще удивляет, глупая ты кошка, - сказал он. - Но это же естественно. Таково современное общество - другое поведение здесь и не могло выработаться. Подумай сама: разве выжил бы в этом обществе, скажем, идеальный коммунист? Ответить Анаис не успела, так как пора было покидать пыточную и отправляться в убежище, оборудованное в пустынных Аварильских горах. Убежище было прекрасно замаскировано, имело несколько контуров защиты от проникновения и слыло среди местных жителей пещерой, где водятся демоны. В первый вечер, к удивлению Анаис и смеху Муэрса, за ужином Агамемнон напился и пытался выбраться из убежища наружу, "к смазливым селянкам", как он выразился позже. Но защита работала и на несанкционированный выход из убежища, оглушенного гипноударом Ага нашел инструктор, долго отчитывал, грозился отправить домой, а на следующий день у Сфера дико болела голова. День сменялся днем, посещение резиденции Понтия Пилата сменялось осмотром садов Гефсимании или экскурсией к пирамидам Египта. Но все когда-нибудь заканчивается, подошла к концу и экскурсионная программа. Остался один-единственный день и гвоздь программы - распятие Иешуа, Иешуа из Назарета, которого через века миллионы людей по всему миру будут чтить как Иисуса Христа, Мессию, богочеловека, победившего смерть. Утро последнего дня путешествия выдалось жарким и душным. Солнце палило немилосердно, и знойное марево колыхалось над каменным городом. Но людей на улицах и площадях великого Иерусалима было все равно очень много, ибо кто же усидит дома в великий праздник Пасхи. Кроме того, глашатаи еще с вечера прокричали о предстоящей казни разбойников на Лысой горе и посмотреть на оглашение приговора и на казнь хотели многие. На улицах бурлила толпа, в которой таллифы иудеев смешивались с плащами бедуинов и греческими хитонами. Группа туристов удобно расположилась на узкой улочке, ведущей к западным воротам Иерусалима. Огромная толпа к этому времени забила площадь, где Пилат должен был огласить приговор, толкаться там никому не хотелось. Но осужденных повезут на казнь, к Лысой горе, именно по этой улице. Все остальное - и приговор, и казнь, будет на голографических кассетах, что вручает своим клиентам компания по окончании тура. Солнце с усилиями ползло по небосклону, тени укорачивались и укорачивались, но только после почти часа ожидания показалась процессия: редкая цепь римских солдат, повозка с палачами и трое осужденных, закованных в тяжелые цепи. Несмотря на акклиматизаторы, жара докучала туристам. В тот момент, когда осужденные проходили мимо, Агамемнон как раз подносил ко рту флягу, замаскированную под глиняный кувшин. Услышав плеск, смертники подняли головы. Двое из них выглядели так, как и должны выглядеть разбойники: грязные, темноволосые, заросшие неопрятными бородами, с угрюмыми, злобными лицами. Неожиданно светлые, голубые глаза третьего, что казалось, светились на темном от загара лице, поразили Сфера. Взгляд Иешуа, мессии-неудачника, пронизывал насквозь, и Ага почувствовал себя очень неуютно. - Дай нам напиться, добрый человек - голос Иешуа был тих, но звучал не мольбой о помощи, в нем чувствовались уверенность в себе и спокойствие, странные для человека, которому вскоре предстояло погибнуть крайне мучительной смертью. Двое его спутников подвинулись ближе к Ага, жадно глядя на кувшин. Цепи звякнули, тощие кадыки нервно дернулись. - Иди, иди, не останавливайся, - взгляд Иешуа напугал Сфера и тот, как привык, попытался скрыть испуг грубостью. Лед затянул бездонные озера глаз Иешуа, и ответные его слова полны были холода: - Иди и ты, иди и не останавливайся, Ага Сфер - конвоир подтолкнул Иешуа и осужденные двинулись дальше по пыльной дороге навстречу своей судьбе. Ледяная лапа страха погладила Сфера по спине, дрожь прошла по коленям "Откуда он знает мое имя?". От переживаний его отвлекла легкая, едва ощутимая вибрация под хитоном и тут он испугался еще сильнее - заработал хронобумеранг, хотя до планового возврата осталось еще больше часа. Не успев как следует удивиться, он рухнул во тьму междувременья, и уже не слышал ни визга Хелен, ни возгласов удивления прохожих. - Муэрс! Муэрс! - закричала Анаис, хватая за руку своего спутника. - Он исчез! Что случилось? Ты знаешь? - но мужчина-кот не реагировал. Он не отрываясь смотрел вслед Иешуа, и Анаис замолчала, удивленная его напряженным взглядом. Наконец Муэрс словно очнулся и перевел взгляд на нее. - Подожди меня, здесь, ладно? - сказал он, и не обращая внимания на что-то кричащего ему инструктора, побежал вперед и моментально смешался с толпой. Ничего не понимая, Анаис пожала плечами и направилась к бьющейся в истерике Хелен. Подавив неприязнь, женщина-кошка взяла девицу за руку и успокаивающе погладила ее по крашеным волосам. - Не надо так волноваться, - сказала она спокойно. - Это же просто сработал хронобумеранг. Когда ты вернешься домой, Агамемнон уже час как будет тебя ждать. Наверно, ему не надо было разговаривать с Иешуа. Хелен с надеждой посмотрела на нее и вытерла слезы. - Ты уверена? - спросила она. - Ну конечно, - подтвердила Анаис, хотя никакой уверенности не ощущала. К тому же посмотрев вперед, она внезапно увидела Муэрса - он шел, держась всего в метре от Иешуа, и казалось, о чем-то с ним беседовал. Невольно женщина-кошка почувствовала тревогу: если исчезнет еще и Муэрс, ей не на кого будет рассчитывать в этом сумасшедшем мире. Но ее страхи не оправдались. Через некоторое время Муэрс пропустил Иешуа вперед и исчез из поля ее зрения, но лишь затем, чтобы спустя минуту как ни в чем не бывало присоединиться к группе. - Ну, Анаис, - сказал он, беря женщину-кошку под руку, - теперь нам, пожалуй, пора. Будем брать ее с собой? - он кивнул на Хелен, которая удивленно уставилась в его янтарные глаза и, казалось, была не в состоянии произнести ни слова. - Я бы не стала, - ответила Анаис, - но тут Хелен так вцепилась в ее руку, что женщина-кошка едва не вскрикнула. - Я чувствую, что с Агамемноном что-то произошло! - заверещала девица, готовая снова впасть в истерику. - Если вы хотите его спасти, то возьмите и меня с собой! Вы не понимаете, - с отчаянием продолжала она, заметив скептическое выражение лица Анаис, - ведь я уже не первый год живу за его счет! У меня нет работы, - она заплакала. - Если я вернусь домой, а его там нет, я стану нищей! У меня отберут все - квартиру, мои платья, мои меха: Я не могу вернуться без него! Анаис взглянула на Муэрса, но тот лишь весело улыбнулся. - Видишь, выхода у нас нет, - сказал он Анаис. - Не расстраивайся. Хелен нам не помешает. Мы только восстановим счастливый семейный очаг и вернемся к своим делам. - Ну, раз ты так считаешь, - обреченно согласилась женщина-кошка. - И куда же мы отправимся? Муэрс оглянулся на инструктора и убедившись, что тот не смотрит в их сторону, сделал неуловимое движение. В результате кольцо у него на пальце несколько раз мигнуло и соскользнув, упало на песок. После этого Муэрс взял за руки обеих женщин, и казалось, сразу же отпустил. Однако окружающая картина изменилась разительно. Пропала толпа зевак, яркое солнце, желтый песок, не стало ни Голгофы, ни человека, несущего крест, ни окружавших его стражников. Анаис, Муэрс и Хелен стояли посреди картофельного поля. Вечерело, и вдалеке можно было различить огни большого города. Вдоль поля проходила железнодорожная насыпь, и мимо нее, понурясь, брел один-единственный человек, одетый в странную длинную одежду: - Ага! - пронзительно закричала Хелен и побежала к путнику, спотыкаясь и увязая ногами в картофельных грядах. Человек вскрикнул, поднял голову и протянул к ней руки.