Выбор принцессы - Александра Первухина

Внезапно он вспомнил, как отец всегда повторял, что нерадивых слуг следует призывать к порядку, что это право, а порой и обязанность каждого, кто от рождения наделён властью приказывать. Но вот как это сделать? Новая дилемма! Теперь ещё нужно решить, каким образом он должен наказать за подобную провинность… и кого! И, как на зло, нет никого, кто бы мог ему подсказать в такой непростой ситуации подходящий вариант действий. Цаакеш потерянно воззрился на плотно закрытые двери своих покоев, мечтая, чтобы сию секунду кто-нибудь к нему зашёл и помог во всём разобраться. Словно в ответ на его безмолвный призыв створки бесшумно распахнулись и на пороге склонился в предписанном поклоне высокий смуглый мужчина, который вот уже на протяжении девяти лет исправно брал на свои могучие плечи невыносимый груз обязанностей по принятию и исполнению решений, возложенный на царевича жестокой судьбой. Цаакеш радостно улыбнулся своему избавителю и помахал рукой, требуя оставить церемонии и наконец войти внутрь, ему не терпелось обсудить со своим воспитателем возникшие проблемы:

– Шесс, как хорошо, что ты пришёл! Ты представляешь, слуги опять манкируют своими обязанностями! Что мне с ними делать?!

Наставник царевича изобразил на своём красивом, породистом лице удивление вперемешку с возмущением и хорошо поставленным бархатистым голосом промурлыкал:

– Не может быть! Неслыханно!! Если позволит Ваше Величество, я с этим разберусь и накажу нерадивых слуг с должной строгостью.

– Конечно, позволю! – Цаакеш с облегчением улыбнулся. Как всегда, с появлением Шесса его проблемы исчезали просто с умопомрачительной скоростью и без малейших усилий с его стороны… что тоже немаловажно! – Но не сейчас, сейчас ты должен помочь мне решить, какой парадный костюм выбрать для сегодняшнего приёма. У меня почти не осталось времени, а я понятия не имею, как подступиться к этому делу!

– Понимаю. – Воспитатель озабоченно нахмурился. – На первом приёме вы должны предстать во всём великолепии, чтобы не уронить честь вашей страны. Но в то же время не следует одеваться чересчур вызывающе, это может вызвать недовольство хозяев и ухудшить отношения между Императрицей и вашим венценосным дедом. К тому же следует учитывать и то, что вашей целью является понравиться даме и по возможности привлечь её внимание к своей персоне. Действительно сложный выбор, трудно подобрать одежду, отвечающую всем этим требованиям. Ваше Величество, полагаю, вам необходимо тщательно изучить предложенные вашему вниманию костюмы и как следует обдумать, подходят ли они под все перечисленные мною требования.

Цаакеш почувствовал, что его охватывает ужас при одной только мысли о том, что ему предстоит и какая, оказывается, ответственность легла на его плечи, а он-то и не догадывался, что от выбора костюма так много зависит! Что же теперь делать?! Царевич в поисках поддержки умоляюще посмотрел на Шесса, с озабоченным видом качающего головой, стоя возле длинного ряда приготовленных для него шикарных нарядов и аксессуаров к ним. Словно почувствовав его взгляд, воспитатель обернулся и задумчиво проговорил:

– Слуги действительно нерадивы, они умудрились подготовить вам гардероб, в котором есть только один подходящий к данному случаю костюм, и это поистине прискорбно, их непременно следует наказать со всей возможной строгостью.

Цаакеш хитро прищурился: его суровый наставник требовал, чтобы он не только пользовался своим правом господина перекладывать труд по принятию решений на других, но и решал сам, считая, что это наиболее простой способ понять душу и стремления простолюдина. Поэтому Шесс никогда не подсказывал ему, какой выбор следует сделать, но иногда, вот, например, как сейчас, сам того не замечая, невольно помогал ему определиться со своими дальнейшими действиями.

– Да уж. – Царевич недовольно скривился, старательно показывая, что самостоятельно пришёл точно к такому же выводу. – Ты совершенно прав, отложи его, а остальные прикажи убрать.

Цаакеш замер, молясь про себя, чтобы воспитатель не заметил его уловки, и облегчённо вздохнул, когда Шесс аккуратно вытащил из ряда костюмов что-то очаровательного ярко-бирюзового цвета и положил на сиденье кресла возле зеркала. Его хитрость снова сработала! Царевич едва сдержал улыбку триумфа, ему почти всегда удавалось обмануть строгого наставника и ускользнуть от неприятной процедуры принятия решений, но каждый раз он всё равно боялся, что Шесс поймает его на этом и станет лучше следить за своими словами и поступками. Однако на этот раз тревога оказалась напрасной. Цаакеш неторопливо, соблюдая достоинство, приличествующее его положению, подошёл к отложенному костюму и, не обращая внимания на неодобрительное покашливание наставника, принялся одеваться. Он всегда любил надевать новую одежду самостоятельно, прикасаясь к тонким тканям и замысловатым вышивкам, представляя, как это будет смотреться на нём, вдыхая едва уловимый запах новых вещей…

Единственная не подобающая потомственному аристократу привычка, от которой Шесс так и не смог его отучить. Готовый следовать за более опытным и умудрённым жизнью человеком практически во всём, в этом случае царевич проявлял несвойственное ему упрямство. Завязав замысловатый узел шёлкового галстука, Цаакеш придирчиво оглядел себя в зеркало и горестно заломил тонкие брови, с трудом сдерживая вздох отвращения. Ну почему всегда так получается?! Одежда, которая подходит по всем требованиям протокола, никогда не нравится ему самому и смотрится, словно её шил не дорогой придворный портной, а полуслепой ремесленник, который и не подозревал о том, что в мире есть вещи более привлекательные, чем тюремная роба! Но ничего не поделаешь, приходится мириться с несправедливостью Вселенной! Царевич торопливо отвернулся от зеркала, чтобы не расстраивать себя ещё больше видом того, как вполне приличные вещи, надетые на его персону, превращаются Саан знает во что, и обратился к своему наставнику, стараясь не выдать голосом своего разочарования. (Очередная лекция на тему недопустимости легкомысленного отношения к предписаниям этикета ему сейчас явно не требовалась.)

– Пойдём, Шесс, до приёма осталось не так уж много времени, как раз успеем посмотреть дворец.

Воспитатель недовольно нахмурился:

– Царевичу не подобает такое любопытство!

– Я знаю. – Цаакеш почувствовал, что его охватывает уже знакомая неуверенность, действительно, не оказались ли его желания недостойными человека его положения?! Но так редко проявляющее себя упрямство снова возобладало в его душе, не желая мириться с очередными ограничениями. Царевич мило улыбнулся наставнику и рассудительно заметил: – Но, Шесс, заблудиться в коридорах резиденции для члена царской семьи поведение тем более неподобающее! А если принцесса сочтёт подобный инцидент признаком моего недалёкого ума?