С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города - Дарья Варламова

Между этими фазами могут быть просветы «нормального» настроения, или они могут следовать одна за другой. Более мягкая и быстротекущая форма биполярного расстройства называется циклотимией.

● Признаки мании: снизившаяся потребность в сне, психомоторное возбуждение, повышенное либидо, повышенная скорость мышления и речи, заметный подъем настроения, эйфория, завышенная самооценка.

● Признаки депрессии: нарушения сна и аппетита, пониженное либидо, вялость, апатия, психосоматические расстройства, подавленное настроение, пониженная самооценка, тревожность, чувство вины.

● Из больных биполярным расстройством, подверженных приступам мании, редко получаются опасные маньяки – в состоянии мании люди обычно не склонны к жестокости.

● Биполярное расстройство ассоциируется с повышенной креативностью, и ряд исследований подтверждает эту связь. Тем не менее не доказано, что эпизоды болезни более благоприятны для творчества, чем «светлые» промежутки между ними.

● Это заболевание – хроническое, имеет биологическую природу и лечится медикаментами. Психотерапия может быть эффективной как дополнительное средство, но не стоит целиком полагаться на нее.

● Существует гипотеза, по которой гены, отвечающие за биполярное расстройство, давали нашим предкам определенное преимущество. Способность затаиваться в неблагоприятные периоды и проявлять повышенную активность в благополучные могла способствовать выживанию.

Глава 4

Как страшно жить: что такое тревожные расстройства

Ни один великий инквизитор не имеет тех кошмарных орудий пыток, которые находятся в распоряжении тревоги, и ни один шпион не может так удачно выбрать момент для нападения на подозреваемого, когда тот всего слабее… и ни один самый въедливый судья не может с таким искусством допрашивать обвиняемого, как это умеет тревога, никогда не отпускающая человека от себя – ни в развлечениях, ни в шуме, ни в работе, ни в игре, ни днем, ни ночью.

Серен Кьеркегор. Понятие беспокойства

Алексей Петрович снова проснулся в холодном поту. На часах семь утра – уже пора вставать, чтобы не опоздать на урок. Ничего особенного – стандартная программа геометрии для восьмиклассников, да и в 8 «Б» ребята тихие и понятливые, не то что в «А». Не считая, конечно, двоечника Гоши Овечкина, как-то раз сделавшего пару очень неприятных фотожаб с портретом Алексея Петровича, но и с ним можно поладить. Но все равно вылезать из-под одеяла было очень тревожно. Даже сами слова «площадь параллелограмма» звучали как-то скользко и отталкивающе. Противно сосало под ложечкой, а ноги были холодны как лед.

Алексей Петрович с трудом дотянулся до стула, двумя пальцами подцепил майку и треники и завозился под одеялом, натягивая прохладную одежду и надеясь побыстрее согреть ее теплом своего тела. Он выбрался из кровати и вздрогнул, не обнаружив тапок на привычном месте. Сутулясь, учитель прошел в ванную, умылся, перешел на кухню и застыл, пытаясь вспомнить, покормил ли он уже кота. Определить это по внешним признакам было невозможно – кот Степан отличался худобой и меланхоличностью и выглядел голодным всегда. Алексей Петрович почему-то живо вообразил, что вот он уйдет в школу и там с ним случится несчастный случай, а кот умрет от истощения. Потом ему внезапно пришло в голову, что корм, возможно, давно испорчен и, пока он будет в школе, Степан отравится и заболеет и будет лежать без сил, вяло подрагивая кончиком черного хвоста. Алексей Петрович представил, как заходит в учительскую и чопорная «англичанка» Майя Эдуардовна, присутствие которой его всегда сковывало, интересуется, как там кот, – и почувствовал, как ему не хватает воздуха. «Да что же это со мной?» – спросил себя учитель. Руки дрожали. Он понял, что в таком состоянии лучше не садиться за руль, и поехал на метро.

На уроке Алексей Петрович с трудом мог сконцентрироваться. У него кружилась голова, потели ладони, и мел скользил в руках. Было трудно дышать, к горлу подкатывал комок. Ему с трудом удавалось сосредоточиться на собственной речи и на вопросах учеников. Хотелось убежать и свернуться клубком в каком-нибудь темном безопасном месте. Сил хватало лишь на то, чтобы имитировать нормальное поведение. После двух уроков он уже чувствовал себя вымотанным и, не выдержав, попросил отгул у директора школы, сославшись на внезапное недомогание.

Такое происходило с ним уже несколько месяцев, начавшись без всякой причины. Периодически его отпускало, и он снова чувствовал себя нормально. Но это было как прилив и отлив: если тревога и уходила, то только чтобы снова вернуться. Алексей Петрович понимал, что на самом деле его страдания не связаны с конкретным страхом. Страхи менялись, но, если удавалось прогнать один, на смену приходил другой. Как будто в нем открылся какой-то бездонный колодец, наполненный тревогой, и все его надежды и планы проваливались в него.

Почему мы боимся?

Страх – это продукт эволюции, базовая и универсальная эмоция человека. Исторически он выполнял полезную адаптационную функцию – помогал нашим предкам избегать опасности[193]. Но по мере развития цивилизации на старые биологические механизмы стали накладываться «окультуренные страхи» – например, страх потерять мобильный телефон или боязнь выступать перед публикой. Они уже не несут угрозы для жизни, но организм продолжает реагировать на них привычным способом.

Что же происходит с нашим мозгом при испуге? Запускается цепь маленьких неосознанных решений, начинающаяся с реакции на стрессовый раздражитель и заканчивающаяся выбросом химических веществ, которые усиливают сердцебиение, учащают дыхание и увеличивают мышечный тонус в числе других реакций, имеющих общее название «сражайся или беги». Это почти полностью бессознательный и автоматический процесс – мы не можем испугаться нарочно[194].

Переживание страха можно разложить на два параллельных процесса[195]. Первый отвечает за самые примитивные реакции, обеспечивающие выживание. Второй анализирует полученную от органов чувств информацию и позволяет более точно интерпретировать события. Рассмотрим на примере – вы идете поздно вечером по темной дороге, и вдруг в кустах что-то шуршит. Это может быть просто кошка или собака, а может быть подкарауливающий вас грабитель. Всегда лучше перестраховаться, поэтому мозг начинает реагировать на происходящее так, как если бы угроза была максимальной.

Информация о шорохе через гипоталамус и таламус попадает в миндалевидное тело, которое определяет степень угрозы. Если ему кажется, что вы действительно попали в переплет, оно побуждает гипоталамус запустить реакцию «сражайся или беги». Активируется симпатическая нервная система, происходит выброс в кровь «гормонов стресса» – адреналина и норадреналина. Они вызывают ряд уже описанных выше физических изменений в организме. Это короткий путь.

Одновременно запускается более долгий процесс – через тот же таламус информация попадает в сенсорные зоны коры головного мозга, где она интерпретируется. Расшифровать ее в контексте прошлого опыта может гиппокамп – отдел, отвечающий за сохранение и извлечение воспоминаний. Гиппокамп сопоставляет