Заговор мерлина - Диана Джонс

– Теперь ты говори, – сказал посланец маленького народца, сцепив почти человеческие руки на странных коленках. До меня донесся его запах, похожий на запах очень опрятной кошки. – Рассказывай долгую историю. Говори медленно. Я слушаю и учиться.

И он с энтузиазмом уставился на меня.

Я обнаружила, что ничто так не отбивает желание и способность рассказывать, как подобная просьба. Поначалу я объясняла все очень сбивчиво, все время думала о том, как сказать попроще, и тут же говорила себе: «Нет, ему же надо узнавать новые слова!» В конце концов оказалось, что я почти все повторяла по два раза. А человечек все кивал и смотрел на меня блестящими глазками, и я подавленно думала: «Пари держу, он не понимает ни слова!»

Но он все понял. Когда я кое-как доковыляла до финиша, он подергал свою сережку и озабоченно нахмурился.

– Плохо дело, что они поймали такого великого, как Гвин, – серьезно сказал он. – Странно есть то, что они ловят, не зная, кого поймали. Использовали его другое имя, может быть. У всех Могучих по много имен. Глупые. Учить имя из книжки и не знать, кто это значит. И самое плохое дело, что такие глупые делают большой заговор. Пауза. Я думаю.

Он поставил лохматые локти на колени, положил лишенное подбородка лицо на ладони и глубоко задумался. Я с тревогой ждала. Грундо воспользовался случаем дать отдых глазам.

Через некоторое время маленький человечек задумчиво заметил:

– Мудрые из моего народа говорят, магия действует. Вот почему.

– А они знают?.. – начала я.

Он поднял рыжевато-розовую ладошку, чтобы остановить меня.

– Еще пауза. Я еще думаю.

Мы ждали. Наконец человечек, похоже, закончил думать. Он поднял голову и посмотрел на меня блестящими кошачьими глазами.

– Я думаю, тебе делать две вещи. Одна может не работать. Другая ужасная опасная.

– Пожалуйста, расскажи все равно, – попросила я.

Он кивнул.

– Моя рассказывать. Но все смешивать вместе трудно. Как магия смешивать здесь, на Блаженных. Блаженных магия вся близко связана, вверх и внизу, как ткань. Эти глупые тянут нити. Что-то может развязать, и это плохо. Если ты тоже делать вещи на Блаженных, это может быть хуже близко. Делай сперва другую вещь, делай снаружи, это правильно. Эта тайна. Или ты сама делай вещь такой большой, она случайно развязать, ужасная тоже опасная. Видишь? Я знаю, ты понимаешь.

Я ничего не поняла. Мне пришлось долго думать, чтобы разобрать хотя бы часть из этого.

– Ты говоришь, что здесь, на Блаженных, вся магия очень тесно переплетена, верно? – спросила я. – Что если я захочу сделать что-то в безопасности и не выдавая себя, мне придется сделать это за пределами нашего мира, да? А если я не против, чтобы они узнали, я могу сделать здесь нечто настолько офигительное, что оно в любом случае расплетет всю магию?

Мой маленький советчик, похоже, остался очень доволен.

– Оф-фигительное! – повторил он несколько раз. – Мне нравится слово.

– Да-да, – сказала я. – Но что надо сделать-то?

Он удивился.

– Как, твоя голова полная древних знаний! Зачем спрашиваешь? Я скромный и новый. Но я скажу. Вещь снаружи – ты можешь призвать того, кто бродить по темным путям. Пути вне всех миров. Никто здесь не знает ты сделать. Но не может подействовать. На Блаженных, офигительная вещь: ты поднимаешь землю. Страшно опасно. Может быть, разорваться… разорвать на мелкие грязные кусочки… разорвать… как зовут?

Он принялся делать одной рукой движения, как будто покачивал что-то.

– Качели? Волна? Часы? – спрашивала я.

– Равновесие! – не выдержал наконец Грундо. – Он имеет в виду равновесие магии, дура!

Маленький человечек со страху отскочил в сторону, как кузнечик.

– Человек не мертвый! – с выражением сказал он. – Он безопасный? Нет. Наверное, я идти.

– Нет-нет, это всего лишь Грундо! Останься, пожалуйста! – взмолилась я.

– Он говорит рычит как глубокая земля, – сказал малыш. – Офигительно сильная магия. Я идти.

И, к моему глубокому разочарованию, он исчез. Он откинул складку земли, поросшую колокольчиками, скользнул за нее и пропал.

– Ну вот зачем ты влез? – сказала я Грундо.

Он выпрямился и принялся вращать глазами, чтобы снять усталость.

– Потому что ты тупила со страшной силой, – сказал он. – Он тебе пытался сказать, что поднятие земли – что бы это ни было – разрушит все равновесие здешней магии и, возможно, в большинстве других миров. Вот почему он так старался, чтобы ты поняла. Думаю, он имел в виду, что это стоит сделать только в том случае, если магия на путях за пределами мира не подействует. Что бы это ни было.

– Ладно, давай попробуем сначала так… Ну зачем ты его спугнул! – вздохнула я.

– Он уже все равно рассказал тебе все, о чем думал, – сказал Грундо.

– Да, но ведь он же хотел попрактиковаться в человеческом языке, – сказала я. – Согласись, он в этом нуждался. Он бы просидел тут еще несколько часов, если бы ты помалкивал.

– Тогда бы мы опоздали к ланчу, – возразил Грундо. – Вставай. Пошли.

«Только о еде и думает!» – возмутилась я про себя.

– Неужели тебе не кажется, что было бы здорово просто так поболтать с существом из маленького народца? – спросила я.

– Да нет, для меня это не главное, – проворчал Грундо. – Если ты так думаешь, значит он для тебя музейный экспонат, а не мыслящее существо. Я лично пошел обедать. Прямо сейчас.

А ведь знаете, Грундо был прав! Я действительно относилась к посланцу маленького народца как к музейному экспонату. И хотя он дал нам несколько прекрасных, но пугающих советов, мне, пока я шла по холмам следом за Грундо, все еще приходилось заставлять себя не думать об этом человечке как о диковинке, которой мне довелось полюбоваться. Думаю, мне было бы проще видеть в нем личность, если бы он согласился говорить на своем родном языке.

Глава 4

В тот же день после обеда мы попытались призвать помощь с темных путей. Мы сели на траве над домом, я открыла цветочные файлы и принялась перебирать их в поисках нужных знаний. Я знала, что они где-то там, однако с изумлением обнаружила их в «Коровяке» как одну из разновидностей «бесед с мертвыми». Наверное, это испортило мне настроение. Я от всей души надеялась, что тот помощник, которого я найду, не окажется покойником. Какая от покойника помощь?

Потом я расстроилась еще раз, когда заглянула в нужный раздел файла и обнаружила, что файлы не случайно названы именами растений: зачастую именно это растение требовалось для большинства заклинаний, упомянутых в файле. Казалось бы, это было очевидно по сегодняшним «колокольчикам», но догадалась я об этом только днем. Чтобы разобраться в познаниях хромой леди, требовался опыт.

«Для всех темных путей необходимо держать в руке факел из коровяка» – говорилось в разделе. А где его взять, этот коровяк? Он там нигде попросту не рос! Я сердилась все сильнее и сильнее и в глубине души ужасно нервничала, потому что, пока мы обшаривали склоны холма и окрестности усадьбы, Сибилла и ее дружки преспокойно продолжали плести свои козни! Мы могли опоздать! О том, как выглядит коровяк, представления у меня были самые смутные. Грундо его знал. Он выучил наизусть все картинки на уроках естественной истории, потому что читал он с трудом. Он сказал, что коровяк немного похож на желтую мальву. Но когда он добавил, что, возможно, вместо коровяка подойдет любой сухой бурьян, мы едва не поссорились.

– А то еще попробуй помахать репой! – крикнул Грундо через плечо и сердито удалился в сторону часовни.

Я не стала обращать на него внимание. Я нашла розмарин, бирючину и горицвет. Бирючина и горицвет были одними из тех растений, которые в моих файлах были обозначены ярлычком «Использовать крайне осторожно!», наряду с брионией, смолевкой, чемерицей и ландышем. Я нервно разглядывала их, гадая, что в них такого опасного, когда вернулся Грундо.

– У задней стены часовни растет мохнатое растение, покрытое гусеницами, – сообщил он. – Поди посмотри. Думаю, это и есть коровяк.

Да, это был он. Я его узнала сразу, как только увидела. У него были бледные мохнатые листья, длинный стебель и бледно-желтые цветы, растущие вдоль всего стебля. Он действительно был весь усижен гусеницами и отчасти похож на мальву – такой же высокий. Грундо стряхнул с него гусениц и вручил его мне с изысканным придворным поклоном.

– Вот. Остальное нашла?

– Нужен еще щавель, – сказала я.

– Щавель растет у входа в часовню, – тут же ответил Грундо. – Там его полно. А еще?

– Ну, не помешали бы еще асфодель и барвинок, но все самое важное у меня есть, – сказала я. – Пошли на вершину холма. Мне надо стоять лицом к чистому небу.

По дороге на холм я видела, что Грундо дуется. Когда мы пришли, он сказал:

– Если ты из-за этой найденной магии теперь все время будешь как Алиша, я тебе больше не помощник.

И уселся на землю лицом к дому, ко мне спиной.