Один плюс один - Джоджо Мойес

– Конечно. Глупо надеяться, что на полицейской стоянке машине ничего не грозит, – пробормотала она.

– Джесс…

– Мама, но как мы попадем домой?

Все замолчали. Полицейские отвернулись.

– Я вас подброшу, – сказал мистер Николс.

Джесс отшатнулась:

– О! Нет. Нет, спасибо. Мы доберемся. Дойдем пешком. Здесь недалеко.

– Три мили.

Танзи сощурилась, как бы пытаясь понять, шутит она или нет, и устало поднялась на ноги. Джесс вспомнила, что под курткой на Танзи пижама. Мистер Николс посмотрел на детей.

– Я еду туда, – кивнул он в сторону города. – Вы знаете, где я живу.

Танзи и Никки молчали. Джесс смотрела, как Никки, прихрамывая, идет к машине и начинает вытаскивать сумки. Нельзя заставлять его тащить вещи. Не факт, что он вообще сможет дойти в таком состоянии.

– Спасибо, – сухо сказала она. – Вы очень любезны.

Джесс была не в силах посмотреть в глаза мистеру Николсу.

– Что стряслось с вашим сыном? – спросил Полицейский Номер Два, когда Никки бросил свой вещевой мешок к ее ногам.

– Поищите в своей базе данных, – отрезала она и подошла к куче сумок.

Они ехали домой в тишине. Джесс сидела на пассажирском сиденье безукоризненной машины мистера Николса и смотрела прямо перед собой. Ей было неловко как никогда. Дети молчали, потрясенные поворотом событий. Она чувствовала это спиной. Мать подвела их. Придорожные посадки сменились заборами и кирпичными стенами, черные дороги – уличными фонарями. Джесс была не в силах поверить, что они выехали из дома всего полтора часа назад. Казалось, прошла целая жизнь. Штраф пять тысяч фунтов. Почти гарантированное лишение водительских прав. И явка в суд. Марти будет рвать и метать. И она только что упустила последний шанс Танзи поступить в Сент-Эннз. Впервые за вечер у Джесс встал комок в горле.

– С вами все в порядке?

– Абсолютно.

Она не смотрела на мистера Николса. Он не в курсе. Ну конечно, не в курсе. Согласившись сесть в его машину, она на мгновение испугалась, что это ловушка. Он дождется, пока полицейские уедут, и сделает что-нибудь ужасное, чтобы отомстить ей за кражу.

Но все оказалось хуже. Он просто пытался помочь.

– Поверните налево, пожалуйста. Нам сюда. До конца, налево, затем второй поворот направо.

Живописная часть города закончилась полмили назад. В Дейнхолле деревья были голыми даже летом, сгоревшие автомобили стояли на подпорках из кирпича, словно городские скульптуры на низеньких пьедесталах. Дома были не новые, трех сортов, в зависимости от улицы: рядовая застройка, дома, отделанные мелкими камешками, и крошечные домики из бордового кирпича с окнами из ПВХ. Мистер Николс повернул налево на Сикоув-авеню и притормозил, когда Джесс указала свой дом. Она обернулась и обнаружила, что за время короткой поездки Танзи задремала, приоткрыв рот и положив голову на Нормана, который, в свою очередь, привалился к Никки. Никки равнодушно смотрел в окно. Из «Зайца и терьера» выставляли посетителей, и мужчины кучками стояли и курили на углу. Одни собирались домой, другие искали повод задержаться.

– Пожалуй, вам лучше поскорее уехать. – Она кивнула в сторону мужчин. – У местного торговца анашой машина той же модели.

– Куда вы пытались добраться?

– В Шотландию. – Она почесала нос. – Это долгая история.

Мистер Николс ждал.

Джесс начала машинально болтать ногой:

– Мне нужно отвезти дочь на олимпиаду по математике. Проезд слишком дорого стоит. Хотя и не так дорого, как разговор с копами.

– На олимпиаду по математике?

– Ну да. Я тоже никогда о них не слышала до прошлой недели. Я же сказала, это долгая история.

– И что вы собираетесь делать?

Джесс посмотрела на заднее сиденье, на мирно дремлющую Танзи. Пожала плечами. Слова не шли у нее с языка.

Внезапно мистер Николс всмотрелся в лицо Никки.

– Ага. Это другая история.

– У вас много историй.

Мистер Николс повернулся и уставился на мужчин на углу. То ли погрузился в раздумья, то ли ждал, пока Джесс свалит из его машины.

– Спасибо, что подвезли. Весьма любезно с вашей стороны.

– Ну, за мной был должок. Я совершенно уверен, что это вы забрали меня из паба. Я проснулся на диване, моя машина благополучно стояла на парковке у паба, и у меня было худшее в мире похмелье. – Он помолчал. – Еще я смутно припоминаю, что вел себя по-свински. Возможно, не впервые.

– Все в порядке. – У нее вспыхнули уши. – Правда.

Никки открыл дверцу машины. От холодного воздуха Танзи пошевелилась. Она потерла глаза и заморгала, глядя на Джесс, затем медленно оглядела салон, припоминая события последнего часа.

– То есть мы никуда не едем?

Джесс собрала сумки, стоявшие у ног. Этот разговор лучше вести не при посторонних.

– Идем в дом, Танзи. Уже поздно.

– Значит, мы не едем в Шотландию?

Джесс смущенно улыбнулась мистеру Николсу:

– Еще раз спасибо.

Она вытащила сумки на мостовую. Воздух был неожиданно морозным. Никки стоял у калитки и ждал.

Голос Танзи надломился от внезапного понимания.

– Значит, я не буду учиться в Сент-Эннз?

Джесс попыталась улыбнуться:

– Давай поговорим об этом позже, милая.

– Но что мы будем делать? – спросил Никки.

– Не сейчас, Никки. Идем в дом.

– Ты должна полиции пять штук. Как мы попадем в Шотландию?

– Дети! Ну, пожалуйста! Идем в дом!

Норман со стоном поднялся с заднего сиденья и выполз из машины.

– Ты не сказала, что мы что-нибудь придумаем. – В голосе Танзи нарастала паника. – Ты всегда говоришь, что мы что-нибудь придумаем.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала Джесс, вытаскивая одеяла из багажника.

– Ты сказала это не таким голосом, каким говоришь, когда мы действительно что-нибудь придумаем.

Танзи заплакала. Это было так неожиданно, что Джесс сперва растерялась.

– Держи! – Она сунула одеяла Никки и нырнула в машину, пытаясь вытащить Танзи.

– Танзи… милая. Выходи. Уже поздно. Мы об этом поговорим.

– Поговорим о том, что я не буду учиться в Сент-Эннз?

Мистер Николс смотрел на руль, как будто это было уже слишком. Джесс начала вполголоса извиняться.

– Она устала. – Джесс попыталась обхватить дочь рукой. Танзи отодвинулась. – Ради бога, простите.

В этот миг зазвонил телефон мистера Николса.

– Джемма, – устало произнес он, как будто ждал звонка.

Трубка злобно жужжала, как будто в ней сидела оса.

– Знаю, – тихо произнес мистер Николс.

– Я очень хочу учиться в Сент-Эннз, – плакала Танзи.

У нее упали очки – Джесс все не находила времени отвезти дочь в оптику и починить их, – и она закрыла глаза руками.

– Пожалуйста, можно мне учиться в Сент-Эннз? Пожалуйста, мама! Я буду очень хорошо себя вести. Только разреши мне учиться в Сент-Эннз.