Карьера одного борца - Бернард Шоу

- Безрассудно выставлять то, что вы называете своими убеждениями, как преграду между нами. У вас нет вовсе убеждений. Те ни с чем не сообразные парадоксы, которыми вы увлекаетесь, не признаются в Англии за серьезные политические взгляды.

Лидия не возражала. После минутной задумчивости она только участливо спросила:

- Почему бы вам не жениться на Алисе Гофф?

- Очень нужна мне ваша Алиса!

Лидия засмеялась над его внезапным гневом и обидой.

- Я говорю это совершенно серьезно, Люциан. Алиса энергична, честолюбива и, с вашей точки зрения, вполне правомерна в своих взглядах. Я уверена, что она будет деятельной и верной помощницей в создании вашей карьеры. Кроме того, у нее немало ценных внешних качеств. Ее очень хорошо приняли в лондонском обществе.

- Очень вам благодарен за совет. Но я не женюсь на мисс Гофф.

- Однако я предлагаю вам еще подумать об этом. Со времени моего отказа вы не могли еще успеть создать себе новые планы.

- Отказа! Так вы решительно отказываете мне без всякого раздумья, в пять минут?

- Да, Люциан. Разве внутренний голос не подсказывает вам, что наш брак был бы страшной ошибкой?

- Нисколько.

- Так поверьте моему инстинкту. Он не оставляет возможности двух мнений на этот счет, как любят выражаться ваши газеты.

- Это дело чувств, Лидия. Чувство каждого подсказывает соответственные проявления, - произнес он сдавленным голосом.

- Вы думаете? - с интересом спросила Лидия. - Знаете, Люциан, вы возбуждаете мое любопытство. Мне никогда еще не приходилось видеть влюбленного в таком состоянии.

- Вы также очень горько удивили меня. Я никогда не имел слишком большой надежды. Но, по крайней мере, был всегда уверен, что вы произнесете свой отказ с серьезностью и уважением ко мне.

- Разве я была слишком резка?

- Я не жалуюсь.

- Я только откровенна, Люциан. Все хитрости, которыми друзья обыкновенно стараются щадить чувства друг друга, по-моему недостойны дружбы. Я считала, что должна говорить вполне открыто с вами. Разве вы предпочли бы, чтобы я поступила иначе?

- Разумеется, нет. Я не имею оснований быть обиженным.

- Совершенно никаких, вы правы. Только убедите меня, что вы на самом деле не обижены.

- Даю вам слово, с грустной покорностью проговорил Люциан.

В это время они выходили из парка. Лидия повернула в сторону музея и заговорила о безразличных вещах. На ближайшем перекрестке Люциан простился и сел в наемный кэб, не обратив внимание на приветливую улыбку и прощальные кивки головой, которыми Лидия пыталась утешить его. Она пошла в библиотеку музея, где за книгами скоро забыла о Люциане. Ее сильно взволновало и огорчило предложение, сделанное ей двоюродным братом, но теперь, за усердной работой, все это далеко отошло от нее. Она прозанималась до самого закрытия библиотеки. Так как она просидела неподвижно несколько часов кряду, ей не захотелось брать кэб. Было еще светло и, выйдя из музея, она решила пройтись немного и заглянуть в книжный магазин, где она раньше высмотрела одну старинную редкую книгу, которую хотела теперь купить. Она пошла на поиски этого магазина, так плохо помнила, на какой именно улице он находится. Она знала только, что это было где-то вблизи музея. Каждый большой город западной Европы был знаком ей несравненно больше, чем Лондон. Она скоро запуталась в лабиринте улиц с красивыми жилыми домами, то выходя на какие-то площади, то попадая в незнакомые ей широкие проезды с вывесками больших магазинов и мелких лавок. Эта часть города не кипела обычной шумливой жизнью Лондона. Магазины, казалось, торговали не слишком бойко. Большие торговые дома не выносили своей кипучей деятельности за порог контор и не оживляли уличного движения. Немногочисленные прохожие не спешили по делам с занятым видом, а, казалось, только прогуливались на досуге. Улицы кишели только ребятишками, которые прыгали, кричали и ссорились, как воробьи, не смущаясь строгим деловым видом вывесок и суровыми лицами приказчиков и купцов, по временам появлявшихся у окон или на улице.

Лидия заметила одного мальчика, созерцательно остановившегося у витрины какой-то бедной кондитерской, и, по-видимому, размечтавшегося о том, что бы он сделал, если бы у него было сейчас несколько пенни. Она подошла к нему и попросила указать дорогу на Броад-стрит, где бы она могла ориентироваться в окружающей ее местности. Малыш охотно согласился проводить ее. Расставаясь с ним, Лидия дала ему в награду шиллинг. Мальчик в восторге от такого неожиданного богатства испустил радостный визг и побежал показывать свой подарок товарищам, следившим за ним с противоположной стороны улицы. Но в эту же минуту какой-то человек, подозрительного вида вынырнул из ближайших ворот и погнался за ним. Малыш заплакал от страха и поспешил вернуться под защиту Лидии. Она погладила его по голове: ребенок успокоился и стал утирать глаза грязными кулачками. Тогда к ним подошел его обидчик и стал с развязностью уличного хулигана навязывать Лидии свои услуги. Лидия поспешила отойти в сторону, но он перерезал ей дорогу и с еще большей дерзостью продолжал свои приставания. Вдруг удар кулаком в живот отбросил его на несколько шагов назад и заставил прислониться к стене дома, чтобы удержаться на ногах. Оправившись немного от неожиданного нападения, хулиган увидел перед собой разгневанного молодого человека, который говорил ему.

- Как вы смеете так разговаривать с дамой? Я еще не так проучу вас.

- А вы кто такой? Не суйтесь не в свое дело, иначе и вам не поздоровится, - вызывающе ответил тот.

- Проходите, проходите, - повелительно сказал Кэшель Байрон. - Я бы вам советовал не открывать больше рта, если хотите, чтобы в нем все зубы остались целы. Я вижу, что вы не знаете, с кем имеете дело.

Лидия, предвидевшая более серьезное столкновение и испуганная угрожающим видом хулигана, хотела пойти за полицейским и позвать его на помощь Кэшелю. Но повернувшись, она заметила, что они уже окружены уличной толпой и что она очутилась в положении зрителя закипавшей уличной драки. Незнакомец первый размахнулся, чтобы ударить Кэшеля; но тот, по-видимому, не хотел вступать в драку. Он быстро отступил назад и схватил нападающего за руки.

- Оставьте меня в покое. Я не желаю иметь с вами дела. Проходите своей дорогой.

- Вы не хотите иметь со мной дела? Вы думаете, что можно безнаказанно ткнуть человека кулаком в живот? Вы просто трусите, как заяц.

- Прекрасно, - хладнокровно ответил Кэшель, - допустим, что я трушу. Вы удовлетворены?

Но хулиган уже разошелся. Он заявил, что проучит нахала вместе с его красоткой, намекая этим на Лидию. Толпа подбодряла его. Тогда Кэшель, все еще с прежним спокойствием, сказал:

- Хорошо. Только помните, что не я вызвал нашу ссору. А теперь, - вдруг произнес он громовым от бешенства голосом, заставившим вздрогнуть Лидию, вам придется пожалеть, что не сдержали язык за зубами, когда я вам это советовал. Берегите свою голову.

- Не беспокойтесь за меня, - презрительно ответил хулиган. - Думайте лучше о себе.

Толпа заволновалась, предчувствуя начало любимого зрелища. Стоявшие сзади и плохо видевшие напирали на передние ряды, а те усердно давили задних, чтобы очистить место для драки. Лидия, находившаяся все время около Кэшеля, почувствовала себя дурно и хотела выбраться из толпы. Но какой-то мясник, очутившийся около нее, начал успокаивать ее, говоря, что ей нечего бояться и что ей по праву принадлежит почетное место в первом ряду зрителей. Лидии стало совсем дурно. Лица людей из толпы, стоявшей напротив нее, подернулись красным туманом, голова закружилась, и, чтобы не упасть, она ухватилась за руку любезного мясника. Тот был очень польщен этим, взял Лидию под свое покровительство и не выпускал ее руки до самой развязки этой сцены. Лидия не противилась, потому что она с трудом стояла на ногах.

В это время Кэшель спокойно наблюдал движения своего противника. Тот с победоносным видом снимал свой потертый пиджак под одобрительные крики зрителей: "Валяй, Тэдди! Дай ему пару раз, Тэд!" Тэдди геройски оглянулся и стал наступать на Кэшеля. Но, по-видимому, смелость его была не велика, так как первый удар он нанес еще издали, и рука его даже не задела Кэшеля, который это предвидел и не двинулся с места. В толпе раздался взрыв смеха и ропот нетерпения.

- Чего вы возитесь? Хотите, чтобы подошел полисмен и разогнал вас? крикнул мясник.

Напоминание, что полицейский может отнять у него жертву, вывело Кэшеля из пассивного состояния. Он сделал шаг вперед. Возбуждение толпы росло. Какой-то маленький человечек около Лидии восторженно крикнул: "Валяй, Кэшель Байрон!"

Его руки опустились, лицо страшно побледнело.

Эти слова, как громом, поразили храброго Тэдди.

- Я не знал, - пробормотал он, отступив как мог дальше от Кэшеля, - я отказываюсь. Отпустите меня, сэр. Я слишком слаб для вас.