Олег Верстовский — охотник за призраками (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

— Вы, наверно, задаётесь вопросом — а зачем людям все это нужно? — услышал я торжествующий вопрос Теофила. — Можете себе представить человека, очень и очень богатого, которому доступно все удовольствия на свете? Он уже все попробовал. Абсолютно все. Ему хочется необычного, остренького, пугающего. Что находится за границей…

— Общечеловеческой морали, — закончил я.

— Совершенно верно! Вы правы! — радостно воскликнул Теофил. — Обычный человек, ведущий скучную, неинтересную жизнь, мечтает об этом! Во сне и наяву! Но хочет остаться безнаказанным. Чтобы общество не осудило его. Для всего остального мира он останется добропорядочным, законопослушным гражданином. А здесь может безнаказанно…

— Убивать и есть людей, — устало проронил я.

— Верно! Вы очень умный человек. Жаль, что судьба развела нас по разные стороны баррикад.

Я давно понял мерзкий замысел ущербного человечка, сумевшего отомстить за свои унижения, заставив людей добровольно напяливать шкуры безобразных людоедов.

— А почему все-таки Дарси? — тихо проговорил я.

Теофил пакостно захихикал и с нескрываемым удовольствием объяснил:

— Мне было шестнадцать, когда я влюбился в рыженькую девочку с небесно-голубыми глазами. Но она отвергла меня. Издевалась надо мной! Над моими чувствами! — взвизгнул он, подпрыгнув в кресле. — Я мог купить весь мир, но не любовь. Когда Миранда сообщила о молодой женщине с огненно-рыжими волосами, которая собралась проехать по той же дороге, где находится Долина троллей, я пришёл в полный восторг. Настоящая удача!

Я тяжело вздохнул. Моя дорогая крошка попадает на обед к людоедам, потому много лет назад абсолютно незнакомая мне девочка, отвергла любовь мальчика, который ей не понравился. Трагифарс.

— Почему вы не уничтожали останки съеденных людей? — поинтересовался я. — Зачем оставляли явные следы? Не проще было сжигать трупы?

Теофил зашёлся в мерзком хохоте.

— Зачем?! Я приходил на поляну, чтобы любоваться аккуратными рядами могил, — изрёк он. — Люди, которые думали, что они особенные, единственные и неповторимые, становились пищей, кусками мяса! Впрочем, не волнуйтесь, дорогой мой, — добавил он самодовольно. — Останки ваших с Дарси тел сожгут в крематории. А прах в изумительно красивой урне будет стоять у меня на каминной полке. Каждый раз, когда я буду проходить мимо, мне будет ужасно приятно вспоминать о знакомстве с такой очаровательной супружеской четой! Гордитесь оказанной вам честью!

Мне безумно хотелось задушить отвратительного червяка, возомнившего себя вершителем судеб. Отчаянье лишало меня сил, я готов был упасть на пол и разрыдаться от невозможности что-либо изменить. Когда представление закончилось, Теофил сделал знак охранникам, которые подталкивая меня в спину, вывели в пещеру. На стенах дугообразными террасами, поднимающимися вверх, были вырублены скамейки для зрителей, как в древнеримском театре. Будто огромные сосульки нависали сталактиты, свод поддерживали округлые столбы из зеленоватого, отполированного камня. К одному из них меня привязали. Посредине пещеры высилась на столбах здоровенная каменная глыба прямоугольной формы. Ярко вспыхнули и затрещали факелы, вставленные в круглую, широкую полосу тёмного металла, висящую на цепях, прикреплённых к потолку. Уродливые тролли уже сидели на своих местах. По краям пещеры я увидел слуг в чёрных одеяниях, в одном из них я узнал Макса. Черт возьми, как я пожалел, что мерзко обошёлся с ним! Если бы можно было исправить то плохое, что мы делаем!

Раздались громкие фанфары, в сверкающем фонтане искр явился Теофил.

— Сегодня мы открываем наш храм! — завопил он. — И приносим нашему божеству сакральную жертву!

Господи, все в кучу свалили. Человеческое жертвоприношение. Каннибализм. Троллей, гоблинов. Людям делать нечего. Меня пронзил будто ледяной порыв ветра. В проходе показалось две фигуры в чёрных одеяниях, которые вели жертву, закрытую белой тканью. Они подвели её к постаменту и сняли покрывало. Я увидел бледное лицо Дарси, совершенно равнодушное, без страха или испуга. Наверно, накачали её наркотиками. С жалостью подумал я. Хотя тут же решил, что это к лучшему. Ей не будет так больно. Теофил, гнусно кривляясь, возник рядом с постаментом, впрыгнув на скамеечку, и занёс большой нож со сверкающим лезвием над беззащитным телом Дарси, лежащим перед ним. Тролли запрыгали на местах, одобрительно зашумели. Уродливые тени, увеличенные многократно, заметались по стенам. Теофил провёл остриём по телу Дарси, и вновь поднял нож.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нежная, белая кожа. Сладкая девочка, — проговорил он, осклабясь.

Меня чуть не стошнило. Мерзкое представление походило на дешёвый триллер. Но, увы, я не мог щёлкнуть кнопкой пульта и переключить на другой канал. Тоскливая безысходность охватила меня, заполняя душу. Я прикрыл глаза, и вдруг ощутил, кто-то легко, но вполне ощутимо, дёргает меня за рукав. Скосив глаза вправо, я заметил Макса собственной персоной. Меньше всего я надеялся, что он придёт на помощь. Вдруг он сделал незаметный знак, исчез из поля видимости, и я ощутил, как он осторожно перерезает верёвки. Пошевелившись, я обнаружил, что уже не связан. Макс проскользнул мимо и сунул мне что-то в руки. Оружие, которое чертовски приятно холодило ладони — автоматический пистолет-пулёмет «Штейер TMP». Великолепная вещь, скажу я вам. До девятисот выстрелов в минуту. Если успеете перезарядить, конечно. Компактный, лёгкий, но очень эффективный. Можно стрелять с двух рук, можно с одной. Очередью, или одиночными выстрелами. Я неплохо стреляю. Научился в армии. Передёрнув затвор, я молниеносно оказался около постамента и прочертил над головами мерзких зрителей отличную автоматную очередь. Они ошеломлённо замерли. Я перевёл глаза на Теофила, наставил на него оружие. Он испугался, затрясся мелкой дрожью, морщинистое личико посерело. Он выпустил нож и поднял свои длинные, гнусные ручонки вверх. Я заметил краем глаза в углах охранников, но они бы не успели ничего сделать. Макс оказался рядом, сбросил с головы капюшон. Усмехнувшись, он подмигнул мне. В руках он держал точно такое же оружие.

— Олег, быстро! — скомандовал он.

Мне не нужно было повторять дважды. Я схватил Дарси на руки и ринулся в проход. Макс прикрывал меня. Мы выскочили наружу. И я увидел роскошный кабриолет. Усадив Дарси на переднее сиденье, я воскликнул:

— Макс, прыгай сюда. Прокатимся с ветерком!

— А ты знаешь, куда ехать? — удивился он.

— А то! — хвастливо ответил я.

Он очутился на заднем сиденье, и я дал по газам, лихо свернул на дорогу, ведущую к скале — потайному входу.

— Куда ты, черт! — услышал я испуганный крик Макса.

Машина прошла скалу насквозь, и мы оказались в лесу, на хорошо утоптанной просёлочной дороге. Я уверенно повёл к станции, выжимал из несчастной тачки все, что мог. Летели стрелой. Когда впереди показалось здание вокзала, Дарси уже пришла в себя, удивлённо осматривалась.

— Макс, поехали с нами в Москву, — предложил я.

— А что я там делать буду? — спросил он.

— Придумаем.

Я бросился к кассе, купил билеты. Поезд должен был пройти здесь буквально через десять минут. Мы вышли на платформу. Уже стемнело, фонари отбрасывали тусклый свет. Никто из редких пассажиров не обращал внимания на двух мужчин и полуголую женщину. Я снял пиджак, накинул на Дарси, прижал к себе. Издавая протяжный оглушительный гудок, на станцию влетел поезд. Я схватил в охапку Дарси и потащил к вагону. Макс оказался рядом, поезд, тронулся, набирая ход. Трое широкоплечих парней показались в дверях вокзала и кинулись бежать по перрону, резво перепрыгивая через тележки носильщиков. И как вкопанные остановились у края платформы. Жаль, очень жаль, я не видел выражения их лиц. Мы прошли в купе, я сел рядом с Дарси, сжал в объятьях. Она недоверчиво посмотрела на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как ты там оказался? — спросила она тихо.

— Долго рассказывать, — ответил я. — Малыш, прости меня за грубость. Эти уроды мне все мозги запудрили.

Дарси промолчала, насупившись. Не поверила. Мне придётся долго извиняться, умолять её простить меня. Но это уже не идёт, ни в какое сравнение с тем, что мы спаслись! Да так лихо, по канонам голливудского боевика.