Мой (ЛП) - Кэти Эванс

      Я действительно чувствую себя, как дерьмо, поэтому закономерно, если выгляжу так же. Забавно то, что независимо от того, сколько мне сейчас лет, в моменты болезни, я снова мысленно переношусь в свои "суповые дни" и очень скучаю по маме. Она никогда не позволяла нам есть в постели, за исключением случаев, когда мы болели, после чего приносила нам в кровать теплый суп.

      — Может, это отравление? — Диана трогает мой лоб. — Температуры нет. Принести тебе минеральной воды? Или “Алька-Зельтцер”? — спрашивает она.

      — Скорее, немного газировки, — признаюсь я, смущенно умываясь с мыслями о том, что вся команда теперь будет в курсе, что меня только что выворачивало. — У тебя есть жевательная резинка?

Она кивает и смотрит, как я быстро пытаюсь привести в порядок свой конский хвост.

— Тебе нужно отлежаться сегодня, — предлагает она.

— И пропустить его тренировку? Ни за что, — вздыхаю я.

— Ты очень бледная, Брук.

Я быстро ущипнула себя за обе щеки и нацепила широкую улыбку.

— Вот.

      С упреком покачав головой, она протягивает мне жевательную резинку и небольшую дорожную косметичку с пластиковой зубной щеткой и тюбиком "Колгейта". 

      — Я всегда вожу это с собой, куда бы мы ни отправились. Как и шампунь, — с гордостью сообщает она.

      — Ох, ты просто спасительница, Диана.

      После того, как почистила зубы над крохотной раковиной, я начинаю серьезно беспокоиться, что же со мной произошло. А когда выхожу, то нахожу его, сидящего на самом краешке сидения, с широко расставленными коленями, в которые он упирается локтями, а черные глаза прикованы к двери в уборную.

      Так же, как и его, три остальные взволнованные пары глаз провожают меня, пока я направляюсь к своему месту. Чувствую себя слабой и обезвоженной, быстро падаю на подушки и оказываюсь сидящей на своей дорожной сумке. Ремингтон вытягивает ее из-под меня, убирает в сторону, оставляя в конце дивана, настойчиво обхватывает другой рукой мой затылок и мягко притягивает мою голову к себе.

      — Что с тобой произошло?

      — Не знаю. Мне не по себе после укусов.

      Я скорее чувствую, чем вижу, что Диана где-то поблизости, и, кажется, изучает нас, будучи ни здесь, ни там. Всего лишь хочу, чтобы меня взяли на руки. Хочу взобраться к Ремингтону на колени и свернуться там, обхватив его руками за шею. Уткнуться носом в подбородок, вдыхать его запах, но я слишком устала, чтобы даже сдвинуться с места, поэтому всего лишь поворачиваюсь лицом к одной из его рук, и закрываю глаза, наслаждаясь запахом его мыла.

      — Брук, ты уверена, что это началось с укусов?

      Мы оба обернулись к Диане в одно мгновение, а на ее лице сияет странная коварная улыбка, которую я никогда не видела ранее. Ее веселые карие глаза остановились на Ремингтоне, потом на мне, после чего она снова заговорила немного дрожащим от волнения голосом:

      — Ты спрашивал Брук, не станешь ли ты отцом?

      Прошу прощения? Мне кажется, я поперхнулась, а затем проглотила шар для боулинга. И в это мгновение я чувствую, как пара черных глаз смотрят на меня, в то время, как легкие расширяются до предела.

      Он ждет до тех пор, пока я не поднимаю на него глаза, голос едва слышен из-за гула самолетных двигателей.

      — Что?

      Святое дерьмо... Что?

      Беременна?

      Одно это слово удваивает вес шара для боулинга в моем желудке. Он волнуется, что я беременна? Всматриваюсь в его лицо и... ничего. Сплошная привлекательность и все. Ничего не могу прочесть в его темных глазах.

      — Нет, — напрягаюсь я. Все мои внутренние оборонные комплексы приведены в полную боевую готовность из-за страха от того, что что-то вроде этого может с нами сделать. – Во мне противозачаточная капсула. Уже несколько лет. Она останавливает менструальный цикл, и я не знаю, когда она снова... — делаю паузу, смотря, как Диана играет бровями прямо напротив меня.

      — Нет. Я.. нет, — и снова смотрю на ее теперь уже улыбающееся лицо, которое заставляет меня сердиться.

      Она подносит мне бутылку газированной воды, которую из ее протянутой руки берет Ремингтон.

      — Я не могу быть беременной. Этого не может быть, — говорю я, обращаясь только к нему сейчас.

      — Я хочу, чтобы тебя кто-нибудь осмотрел, — он открывает для меня бутылку с водой, и пока протягивает ее, поворачивается к носовой части самолета. — Пит, я хочу, чтобы кто-нибудь осмотрел Брук прямо сейчас!

      — Понял, сэр, — отвечает Пит. — Я сделаю пару звонков, как только мы приземлимся.

      — Убедись, что это будет женщина с блестящими рекомендациями и хорошим опытом, а не какой-то новичок! — добавляет он.

      — Я не хочу, чтобы меня кто-то осматривал! — протестую я.

      Он выглядит экстра взволнованным, поэтому я погружаю пальцы в его темные волосы, пытаясь немного успокоить. Он шумно выдыхает через нос, и только после того, как замечаю, что он начинает немного расслабляться, утыкаюсь носом в его подбородок. Не знаю, почему, но это единственное место, где я не чувствую болезненность и тошноту, вдыхая чистый приятный аромат Реми.

      — Ты пойдешь на осмотр, — хрипло произносит он в мои волосы, после чего обхватывает меня руками и тянет к себе на колени. Я издаю тихий благодарный стон, чувствуя себя до нелепого в безопасности в его руках.

      Он опускает голову, прислоняясь к моей шее носом, втягивая воздух, словно и сам пытается успокоиться, после чего его губы мягко движутся к моему уху, где мягко и нежно, при этом выделяя интонацией каждое слово, произносит:

      — Если эти скорпионы причинили тебе хоть какой-то вред, клянусь, я убью этого ублюдка и прибью его голову к чертовой перекладине.

      — Почему бы тебе хотя бы не сделать тест на беременность? — спрашивает Диана.

      Ремингтон соглашается с ней, не открывая своих черных глаз. И я не могу не заметить, испытывая долю паники, что они совершенно не сверкают, и уж точно не смеются.

      — Я не беременна. Просто не могу быть, — настаиваю я. Моя штуковина, контролирующая мой менструальный цикл, просто не может меня подвести. Правда?

      Очень медленно, он скользит своим цепким взглядом по моему телу, начиная от макушки с конским хвостиком, по груди под моей любимой небесно-голубой майкой, до мягких розовых джинс, и медленно возвращается обратно с абсолютно нечитаемым выражением лица.

      — Что? Думаешь, могу? — недоверчиво спрашиваю я, и прежде, чем он успевает ответить, добавляю: — Реми, возможность появления ребенка может быть очень пугающей сейчас.