Темный Патриарх Светлого Рода 2 - Евгений Лисицин

и что было утверждено имперским органом. Проще говоря, нельзя попросить «всё, что вы имеете». И да, сдаться сразу нельзя, минимальный срок войны — двое суток, а за это время можно много успеть. Также нельзя сдаться во время боя, только капитулировать на милость победителя. Тогда судьбу главы рода и его жён решает победитель, но только в разрезе казнить, отпустить или, например, лишить всех титулов и выслать из страны.

В общем, не позволяют таким произволом обходить установленную плату победителю. Система сложная и во многом полагающаяся на тех, кто выступает судьями.

— Да, это война, — оскалился я.

— Чуть не убили нашу белочку и разрушили мой сад, — прищурилась Ханна, так что подошедший офицер аж отшатнулся. — Вам ведь нужно признание от того ушлёпка с палкой в заднице? Пройдёмте, получим.

Она, не выпуская из рук фенека, активно переваривающего обед, подошла к мужику. Формации магии окружили его: Шия сдерживалась… впрочем, кое-какое мастерство показывала.

Мужик очнулся и заорал фальцетом, дёргаясь в выросших древесных путах.

— Он… проснулся, может, зададим вопрос? — спросил прибывший офицер.

— Нет, пусть сначала помаринуется, — Ханна сверкнула изумрудными глазами. Мужик почему-то стал бояться её, а Эстэр явно больше не сомневалась в том, что она — самый жестокий Хранитель.

Пытка продолжалась полминуты.

— А теперь ты будешь говорить только то, что мы спрашиваем, понял? — поинтересовалась Ханна, заглядывая в его покрасневшие глаза. — Почему вы напали на Альба? Это был приказ Пирса Немирова?

— Вы не… — он всё же попытался прибегнуть к какой-то магии, но тут же заорал и забился. Его сердце остановилось из-за болевого шока, но Ханна перезапустила его.

Даже мне его жалко стало, а кошечка усмехнулась и перестала выкручивать нервные окончания и проращивать в них растения.

— А теперь слушай сюда: перед тобой мастер магии жизни. Я могу не дать тебе умереть неделями, годами, сделать своей клумбой, и ты всё равно будешь жить.

От мужика исходила прямо лавина негативной энергии: как бы мы не нашли в варпе демона, похожего на нашу кошечку. Чистейший ужас, при этом его внешность привели в порядок, вроде как не ответ под пытками.

— К-хм, — начал офицер, направляя на него камеру, не показывая нижнюю часть тела. — Для протокола. Почему вы атаковали поместья князя Альба?

— Двоюродный брат, это всё он приказал! — тут же закричал он. — Он ведь уже нападал, и вы поняли это! Выкрал Уотса из конвоя, а тот отомстить хотел! Ждал вашей мести! Заметил, что под Немировых копают, вот и форсировал события! Подкупил пару шишек, чтобы, когда род Альба прервётся, скупить по дешёвке шахту и плантацию!

Он выкладывал абсолютно всё, показания записали. Что интересно…

— Мы же под Немировых не копали… правда ведь? — Эстэр посмотрела на меня.

— Я у них под окнами не лазал и никому такие приказы не давал, — качнул я головой. — В общем, граф что называется, решил ударить превентивно. Ясно… значит после того случая, когда я показал, что понял кто это, готовился к мести. А теперь пойдёмте к Леони.

Мужика казнили, пока не начал болтать лишнее. Эстэр с нами идти не захотела, всё же родная кровь, но попросила не убивать. Причём таким тоном, что это не означало «отпустите».

— Я просто не желаю её больше видеть. Она хуже любого наёмного убийцы, — сказала она.

Её Ханна пытала мягче — всего лишь нанося глубокие порезы и смачивая раны каким-то раствором. Ефрем подох ещё на моменте начала штурма — получил шипами от кустиков. А вот она теперь валялась в уголке с ожогами на ногах.

История проста: лишились всего, их пригласил поболтать Пирс и предложил стать слугами рода. Обеспечил защиту от обозлённых мстителей за остатки имущества и помощь с этим штурмом. Детей забрала дальняя родственница, которая до того с Леони контактировала мало. И вот она — месть.

— Как жалко, — сморщился я, окатив её белёсым пламенем. — Не демон и не одержимая. Так было бы проще. Хотела подчинить мой дом, когда умерла моя мать, сделать Альба своими слугами и не послушала, когда тебя послали. Вредила всеми силами из зависти и корысти, хотела нашего краха и за это лишилась своего имущества. Но и этого оказалось мало, да? Не смогла остаться жить как человек и захотела кровавой мести? Выбрала убийство сестры и её детей? Ты будешь жить, Леони Хайд, ещё очень, очень много лет. И молить всех богов о смерти.

Я наклонился к ней, смотря в полные ужаса глаза, и вырубил ударом по душе.

Доказательства неоспоримы, но сколько же мороки с этим… Едва полицейские закончили фиксировать разрушения, ведь мы отказались передавать им запись битвы, на телефон Эстэр позвонил Пирс. Она сразу отдала его мне.

— Сколько? — вкрадчиво спросил он.

— Пятьдесят миллионов, — ткнул я пальцем в небо. Он спрашивал об откупе.

— Ты охренел⁈ — крикнули на том конце. М-да, у мужика плохо с нервами.

— Значит, свою жизнь ты ценишь меньше, — констатировал я и положил трубку. — Подготовишь всё нужное для объявления войны. Мы как раз должны прийти в форму. Да, кошечка?

— Устала я, как будто только что с прорывом тварей разлома столкнулась, — она наконец выпустила подлеченного фенека у крыльца и потянулась. Накидка при этом разошлась, открывая нам обзор на идеальное тело во всей красе. Само собой её это не смущало, а вот Эстэр взгляд отвела.

Ханна лениво и не без ухмылки прикрыла наготу листиками и ушла искать себе одежду. Я тоже всё ещё чувствовал себя пожёванным и избитым, но некогда восстанавливаться, дел многовато. Нашёл Реико лежащей на диване в гостиной. Пока мы разбирались с полицией, ей было приказано сытно поужинать, восстанавливая ресурсы организма. И хотя на улице уже давно стемнело, белочка не спешила идти спать.

— Ты молодец, — похвалил я, потрепав ушастую голову. — Если бы не задержала достаточно, многих бы убили.

— Я… полезна вам, господин? — опять принялась она за старое. Я аккуратно обнял её, на физическое восстановление понадобится некоторое время.

— Не начинай снова. Ты молодец и сделала, что смогла. Мне очень повезло найти тех, на кого можно положиться. Сейчас просто отдохни и дальше следи за домом, хорошо?

— Обещаю защитить твою… свою семью, — кивнула она.

— Не забывай, что при этом и самой