Песня волка - Ирина Баздырева

На звук колокольчика он поднял голову, отложил газету и снял очки.

— Мисс, желает, что-нибудь приобрести? — спросил он, поднимаясь навстречу покупательнице.

— Д-да, я бы хотела что-нибудь купить, — неуверенно произнесла Эшли, оглядываясь.

Вопрошающе смотревший на нее индеец, выглядел очень величественно.

— Вы можете выбрать здесь все, что пожелаете, — и он с королевским достоинством обвел рукой стены тесной лавки, словно свои обширные владения.

— Как вас зовут? — спросила Эшли.

— Кредитная карта, — ответил индеец невозмутимо.

Эшли засмеялась.

— А если серьезно?

— Сломанная стрела, — ответил он. — И я могу сфотографироваться с вами в одеянии вождя, если пожелаете.

— Благодарю, но в другой раз. Можно мне взглянуть на вот эту фотографию?

Хозяин лавки снял со стены дагеротип и молча протянул ей. Эшли бережно взяла в руки карточку из плотной толстой бумаги и провела пальцем по его глянцевой поверхности. Просто невероятно! Как такое могло быть?

Со снимка конца девятнадцатого века, плотного и надежного, на нее внимательно смотрел волк. В его взгляде была чуткая настороженность дикого зверя, а тело напряжено. Словно он готов был сорваться тот же час, едва фотограф снимавший его, шевельнется. И все же внимательно смотря прямо в объектив, волк кажется не испытывал страха, а просто был начеку. Между ним и невидимым фотографом явно установилась некая пусть зыбкая, но связь, молчаливая договоренность на уровне инстинкта. Лес позади был словно размыт дожем, но четкий взгляд волка притягивал. В нем угадывалось некое знание и человек смотревший на него через объектив…

— … не мог быть белым, — тихо проговорила Эшли, — чтобы так понимать дикого зверя, чтобы он так открылся ему…

— Этот снимок делал Хромой Лось в 30-е годы. Он ушел вслед за лесами на север, в Канаду к озерам, — отозвался Сломанная Стрела. — Он говорил их языком и они понимали его.

Подобное утверждение, против воли, вызвало у Эшли вежливую улыбку и Сломанная Стрела тут же оборвал себя на полуслове. Он слишком часто общался с белыми из больших городов, чтобы не понимать что означает такая вот улыбка, а ведь на какой-то миг ему показалось, что эта белая, понимает…

— Я покупаю снимок, — коротко сказала она.

— Хороший выбор, мисс, — одобрил Сломанная Стрела, заворачивая карточку в бумагу. — Волк — это учитель. Он всегда возвращается в стаю, сколько бы ни отсутствовал, чтобы сообщить о новых наблюдениях и открытиях, — Сломанная Стрела бросил на покупательницу короткий взгляд.

Она внимательно слушала.

— Волк живет в узком семейном союзе, но не отказывается от своей самостоятельности. Он сам выбирает себе партнера, которому верен всю жизнь. Когда волк воет на луну, то в это время соединяется с ее силой. Волк может дать вам знание, чтобы лучше понять жизнь, найти в ней собственный путь. С помощью его энергии вы можете установить контакт со своим внутренним миром.

— Еще чуть-чуть, и я поверю, что этот снимок сам выбрал меня… Спасибо, сдачи не надо.

— Именно так, как вы сказали. Никто прежде не обращал на него внимание. Вы очень щедры, мисс.

— Вы не поможете мне, Сломанная Стрела?

— Да, мисс.

Эшли достала из портфеля, куда только что уложила свою покупку, фотографию Боба Мокэя.

— Этот человек, возможно, заходил к вам месяц назад. Может вспомните?

Сломанная Стрела водрузил на нос очки и взяв фотографию, вытянул ее перед собой. Его лицо не выразило никаких эмоций: ни усилия вспомнить, ни любопытства, ни узнавания. Вообще ничего.

— Вы говорили с шерифом? — вдруг спросил он.

— Да. Шериф утверждает, что именно он убил Озерного Бобра.

Сломанная Стрела опустил снимок, снял очки и постучав ими по фотографии, заявил:

— Этот белый появлялся у меня полтора месяца назад. Он долго здесь все смотрел, потом спросил есть ли у меня, что-нибудь настоящее.

— Настоящее?

— Да, — с достоинством кивнул Сломанная Стрела. — Он хотел, чтобы я продал ему старинную вещь, такую которая принадлежала бы шаману и обладала некой силой. Но у меня нет таких вещей. Тогда он спросил где найти Слушающего Воду. А этот парень, как раз здесь крутился. Он обычно стоит у магазинов и выпрашивает на выпивку. Никчемный человек. И когда белый вышел от меня, он увязался за ним. Я видел, как он что-то говорил ему. Поначалу белый слушал без интереса, а потом вдруг загорелся и пошел за Слушающим Воду. Озерному Бобру не повезло с внуком.

— Я знаю, что после смерти Озерного Бобра, Слушающий Воду попал в больницу.

— Так и есть. Парень потерял себя в виски. У него началась белая горячка.

— Как мне проехать к больнице, Сломанная Стрела?

Индеец объяснил и Эшли, поблагодарив его, поехала в указанном направлении.

Больница старое здание с небольшой новой пристройкой, встретило ее суматохой. Здесь ощущалась явная нехватка больничного персонала. Она подошла к медсестре за стойкой и, показав свой значок, попросила связать ее с главврачом. Медсестра принялась обзванивать этажи, пока не нашла его, после чего передала трубку Эшли. Представившись, она попросила его о встрече и он любезно пригласил ее в свой кабинет.

— У меня есть для вас всего лишь пятнадцать минут от силы, — заявил он. — Что вы хотите узнать?

— Я бы хотела поговорить с вашим пациентом Слушающим Воду.

Доктор Уэлбик бросил на нее непонятный взгляд и Эшли кольнуло нехорошее предчувствие.

— К сожалению это невозможно, — сказал он.

— Невозможно? — она начала подозревать, что здесь не обошлось без вмешательства шерифа.

— Он умер.

— Умер? От чего? От белой горячки?

— Вот именно. Слушающий Воду покончил жизнь самоубийством. Он повесился.

— Когда это случилось? — у Эшли вдруг пересохло во рту, она с трудом проговаривала слова.

— Три дня назад, в четыре утра.

— У вас есть его фотография?

— Конечно.

Доктор Уэлбик включил компьютер и открыл архивную программу.

— Прошу вас.

Эшли встала, обошла стол и взглянула на фотографию на мониторе. Потом, деревянно прошла обратно к стулу и села.

— Детектив? — Уэлбик встревожился заметив ее бледность и запекшиеся губы.

Она хватала ртом воздух, дышала тяжело, признак приближающегося обморока.

— Вам дурно? Погодите, у меня есть нашатырь…

— Нет… не нужно… Все в порядке.

Это был удавленник из ее сна. Она отлично помнила тот день, когда проснулась в четыре утра от своего кошмара.