Двадцать кубов счастья - Дамер Кит

– …Поэтому я говорю, можем встретиться, я вам возьму один куб, этого хватит. Попробуете. Не понравится – много не потеряете, раз уж вас несколько раз кидали. Но меня вы знаете, я вас джеффом угощала, мне обманывать нет смысла.

Сучка красиво разводила, ей бы в менеджеры! Такое происходило часто. Если у тебя назревал выход на наркотики, можно было договориться с барыгой о премии: «приведи друга и получи бонус» в виде отсыпа или отлива. Везде поощрения и маркетинг. О, великий мир коммерции! Уже через пару дней мы с Редом, как в случае первого знакомства с джеффри, прыгали, скакали и душевно благодарили нашу благодетельницу все в той же квартире. Эффект был гораздо сильнее.

– Пиздец! Я люблю винт, – носился Ред по залу, зажимая вену на левой руке. – Реально, эти уроды… реально нас наебывали… Софка, спасибо большое… спа-си-бо!.. кайф охуительный…. А ты еще… еще.. сможешь взять?.. мы позже еще позвоним если что… а сколько держит… долго… сколько часов…

– Не переживай, часа четыре точно будет колбасить. Потом, когда будут отходняки, лучше попытаться отдохнуть. Хотя, вряд ли сможете.

– Да-да-да, сейчас пойдем гулять! Я хочу ходить! – не останавливался Родион. – Спартак, давай прогуляемся! Я не могу сидеть дома! Давай куда-нибудь пойдем…

– Да-да, не вопрос. Сейчас можно еще курнуть и пойти на улицу. Главное, не палиться. А что потом будем делать… там решим… да… решим… короче, надо собираться… Софка, ты с нами? Ты пойдешь?

– Нет, ребята, у меня дела еще есть. Вы, главное, купите жвачки, сейчас начнет скулы сводить, язык весь раздербаните. Чувствуете, как зубы сами по себе стучат? А дурь можете не курить – все равно не вставит. Под винтом не берет алкоголь и трава, поэтому купите лучше водичку и жвачку, и старайтесь гулять там, где мало людей. Тема для вас новая, не стоит привлекать к себе внимание…

Началось! Новая волна кайфожорства и самоубийства. Мы слышали, что от винта сносит крышу. Слышали истории о том, что подсевшие продают квартиры и машины ради него, но не верили в это. Мы начали втягиваться. Софка заранее не брала с нас денег на покупку, как раньше, она просто приезжала после звонка, по несколько раз в неделю, к Реду домой, и привозила отраву в дизелях. Расчет происходил по факту. Высокий уровень сервиса – и ваши клиенты уже никуда не денутся! Мы с Родионом бахались, а потом начинали колесить по ночному городу. Клубные тусовки, знакомства с новыми людьми. Было весело и зажигательно. Спустя месяц мы поняли, что значит слово «марафон», которое использовалось среди винтовых и амфитаминщиков. Если раньше мы брали тему для разового потребления, чтобы пойти на дискотеку или на вечеринку, то теперь тарились по два-три куба, чтобы хватало на несколько приемов. Как только кайф заканчивался, и действие винта начинало ослабевать, мы в очередной раз бились, и ароматные фиалки вновь уносили нас в мир экзотики. Это могло продолжаться по несколько дней.

Первитин варится до пяти часов. Содержащиеся в нем химикаты и яды вступают в реакцию с организмом. Во рту появляется специфический привкус, цвета, и краски вокруг меняются и воспринимаются совершенно иначе. Все искажается. Начинаешь видеть по-другому. Обоняние одновременно обостряется и притупляется. Начинаешь чувствовать запах фиалок, словно тебе дали понюхать букет цветов. Ощущения после этого зелья были настолько специфичными и не похожими ни на что другое, что мы классифицировали этот вид наркотика как «экзотика». Поэтому и называли винт «фиалками» или «экзотикой».

Во время марафона не ешь и не спишь. Мы постоянно где-то тусили, с кем-то встречались, куда-то ходили. Но наступал момент, когда организм исчерпывал все свои ресурсы, и мы уже были не в состоянии винтиться дальше. В такие моменты начинались отходняки – это был настоящий ад. Все болело. Было ощущение, что органы поменяли местами. Мышцы стягивало, а кости ломало. Тело просто выворачивало. Через кожные поры выводился вонючий и смешанный с химическими реагентами пот. Голова была пуста, мысли отсутствовали. Можно было просидеть час в неподвижном состоянии, уткнувшись в одну точку. Не было желания ни говорить, ни двигаться. Настоящее пустоголовое зомби. Мучили тревога, страх, чувство вины и паника. Эта херня била по психике настолько, что временами винтовые оставались странными уже навсегда. Этот демон убивал заживо. Сердце, печень, почки, и другие органы. Но страшнее всего – это не отходняки и боли, а то, что спустя несколько дней, когда состояние приходило в норму, мы опять звонили Софке! Каждый из нас понимал, что подсел, и подсел жестко, но ничего не мог сделать. Винт хитер. Физической тяги не было, но хотелось вновь окунуться в мир доброты и позитива, ощутить прилив энергии и почувствовать по всему телу мурашки, которые после введения жидкости сводили нас с ума. Ты лежишь на приходе, зажимая вену, твои скулы сводит, мышцы приятно пульсируют, приводя в блаженство все твое существо. Ты счастлив!

В этот период мы стали спускать на отраву практически все деньги. Я перекочевал к Родиону и неделями не ночевал дома. На дворе был уже декабрь, а за ним и сессия. Свое пристрастие мне приходилось тщательно скрывать от брата. Он знал лишь, что я иногда увлекаюсь энергетиками, но не знал, насколько все серьезно. Мама видела, что временами я бываю неадекватен, и палила меня по глазам, несвязной речи и тупнякам, но не понимала, что происходит.

Герман ничего не знал о моем новом увлечении. Теперь мы встречались не так часто, потому как тихо живущий порядочный студент и дикая гибридная смесь в моем лице, не всегда могли найти общий язык.

Новый две тысячи третий год я встретил с мамой вдвоем, поскольку Смольный свалил к сестрам. В морозный вечер, за два часа до боя курантов, мы с Родионом стояли у подъезда пятиэтажки и ждали Софку с двумя кубами винта. Получилось так, что барыга работал у нас на районе, в трех шагах от моего дома. Наша спасительница возвращается, вручает новогодний презент, и мы с другом бьемся прямо в подъезде. После прихода, поднявшись со ступенек и стряхнув пыль, мы с партнером горячо жмем друг другу руки и поздравляем с наступающим праздником. После этого каждый идет своей дорогой. Реда пригласили в гости старые приятели, а меня, после двенадцати, ждали новые друзья.

Речь президента завершается, и мы с мамой открываем Новый Год звоном бокалов с шампанским. Меня колбасит, но я тщательно скрываю это под видом хорошего настроения. Я прошу у мамы прощения за все обиды и боль, что причинил. Мы обсуждаем перспективы и строим планы на будущее. Я говорю, что