Пыль дорог (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

Константин скосил глаза, на прилавке появилась внушительная книга, не «Большая советская энциклопедия», конечно, но все равно серьезный фолиант.

— Сколько!? — возмутилась Лада.

— Двадцать золотом и без торга. Хотя если ты, красавица, согласишься провести со мной ночь, я скину пару монет.

Вмешаться Константин не успел, он хотел просто двинуть урода по морде, но Калинина его опередила. Она стремительно выкинула вперед руку, ухватив обнаглевшего торгаша за остатки волос, и с силой приложила модой о прилавок. Затем повторила еще разок. После чего не очень умело вытащила из кобуры на бедре «Монарха» и уперла ствол тому между глаз.

— Назови мне хоть одну причину, не нажимать на курок, — процедила она.

— Спусковой крючок, — автоматически поправил Константин, но Лада посмотрела на него взглядом, полным такой ярости, что он предпочел заткнуться.

— Я прошу прощения, — боясь поднять руку, чтобы вытереть кровь, текущую на дорогой камзол из сломанного носа, пролепетал Гнус.

Странно, мир очень жесткий, неужели его впервые ставят на место? Или, похоже, у него подвязки в местной власти, и не хилые, если ему рожу в первый раз рихтуют с таким-то характером.

— Как я могу исправить возникшее недоразумение? — лепетал унижено торгаш, но глаза его были мстительными, такие люди ничего не забывают и не прощают.

Черт, хлебнут они с ним проблем, плохо, что Лада не сдержалась.

— Назови настоящую цену этой книги, — потребовала Калинина.

— Восемь золотом, — пролепетал Гнус.

— Я дам девять, и мы забываем о случившемся, — твердо произнесла артефакторша.

— По рукам, — тут же согласился хозяин лавки.

Константин вытащил кошель, достал куны и по одной выложил на стол монеты номиналом — три, пять и одна.

— В расчете? — с надменностью, на которую был способен, произнес он.

— Конечно, сударь, — фальшиво-приторным голосом произнес Гнус. — Я уже забыл о произошедшем. Поздравляю с выгодной покупкой.

Лада убрала книгу и направилась к выходу. Константин же кивнул и пошел следом, он точно знал, так просто эта история не кончится, он готов был поставить все золото из кошеля против старой латунной гильзы, что, как только они выйдут за порог, Гнус закроет лавку и побежит жаловаться.

— Настучит на нас покровителю, — произнесла Лада, как только они вышли на улицу.

— Конечно, — согласился Воронцов. — Плохо, что ты не сдержалась, в следующий раз предоставь мне разбираться с подобными Гнусами.

— Я и сама могу за себя постоять, — возмутилась Калинина.

— Я видел, — усмехнулся Константин, — недурно вышло. Вот только ты, Лада Калинина, пусть и начинающий артефактор, но в местной иерархии ты находишься гораздо ниже этой твари. А я — Константин Воронцов — боярин, и приложись я по этой роже кулаком, меня бы, наверное, просто бы пожурили. Учитывая обстоятельства, я защищал честь спутницы. А вышло, что ты напала на «почтенного», — он выделил слово «почтенный» интонацией, — и выбила огромную скидку на нужную тебе книгу с помощью пистолета. И тут будет твое слово против слова «уважаемого» жителя.

Лада с минуту молчала.

— Плохо, об этом я не подумала. И ведь эта тварь наверняка солжет, скажет, что ничего не говорил, а книжку мы у него просто отобрали, угрожая оружием.

— Не выйдет, — покачал головой Воронцов, — при таких разборках всегда присутствует ведун, который накладывает руну правды.

— Ну, тогда не проблема, он меня оскорбил, — повеселевшим голосом заявила Лада.

— Не канает. Если бы ты просто приняла извинения, то да, но ты взяла книгу гораздо ниже названой цены. Это на старушке Земле называется вымогательством. Ладно, мы решим этот вопрос, хотя придется играть роль боярина. Ну, будем, надеется, я справлюсь. Ты купила все, что необходимо?

— Да, литература есть вся, теперь нужно много читать. Создание артефакта — это не руны вырезать на деревянном кругляше, это сложнее, чем знаками веды активировать. Создание артефакта — это искусство, и я планирую им овладеть. Если Страж сказал правду, и я смогу создавать невероятные артефакты, будет война, не будет войны, жить этим можно, и очень хорошо. Так что, я планирую посвятить изучению этих книг все ближайшее время.

За разговорами они вошли на постоялый двор. Лада удалилась в свою комнату, изучать купленную литературу, и в компании явно не нуждалась, так что, Константин остался в зале, заказав себе кружку пива, которое здесь оказалось на удивление вкусным. Не успев выпить и половины, как дверь распахнулась, и в сопровождении вышибалы внутрь вошли три бойца местной дружины, замыкали шествие ведун и Гнус с окровавленной рожей. Тот быстро окинул взглядом залу и, заметив бывшего детектива, указал на него рукой.

— Вот он был с этой девкой, что меня избила и забрала за бесценок редкий фолиант.

Все, кто находился в трактире, тут же замолчали и повернулись, ожидая развития событий, оно и понятно телевизора нет, так что, такие «шоу» в топе.

Константин спокойно поставил кружку на стол и поднялся. Дружинники стояли, напряженные, и тискали руками рукояти револьверов, не зная, чего ждать от вооруженного чужака. Ведун же поднял посох и ткнул вершиной в сторону Воронцова. Пирамидка в его основании вспыхнула бледно-голубым светом, с нее сорвался луч и ударил его в грудь, ничего не произошло. Ведун же, явно не заметив, что его веда не прошла, выпалил:

— Именем закона, приказываю сложить оружие и подчиниться, вы обвиняетесь в грабеже. А так же сообщить, где находится женщина, которая нанесла увечье почтенному Володу.

Константин хмыкнул и заинтересованно уставился на ведуна.

— Я отвергаю обвинение человека, которого именуют Гнусом.

Народ в зале откровенно захихикал.

— Вы, — завопил торгаш, — угрожая мне оружием, вынудили отдать за бесценок редкий фолиант.

— Заткнись, — тоном человека, привыкшего отдавать приказы, произнес бывший детектив, — не с тобой говорю. — И столько уверенности было в его голосе, что торговец как-то сразу сжался и отступил за спины дружинников.

До ведуна, кажется, начало доходить, что его веда не сработала, и что он наехал на кого-то не того. Он сотворил левой рукой знак, и его глаза зажглись золотом. То, что он увидел, ему, похоже, очень не понравилось, поскольку он подобрался и задал, наконец, правильный вопрос:

— Кто ты, чужак?

Воронцов обернулся и подмигнул слегка растерянному Викулу, который не знал, как выйти из ситуации. Вроде его гости набедокурили, но с другой стороны поставили на место человека, которого все не любили.

— Я боярин Константин, — четко произнес он, одновременно отдав прислужнику мысленный приказ материализоваться у его ног. — Большего тебе знать не надо, ведун. Я путешествую инкогнито по своим делам. Этот человек оскорбил мою спутницу, назвав ее продажной девкой, и согласился скинуть пару монет, если она проведет с ним ночь. Она его приложила мордой об прилавок. И да, в виде компенсации мы забрала книгу за полцены. Впредь этот гнус будет следить за языком, и пусть скажет спасибо, что я находился далеко, иначе, следуя долгу чести, я бы выпотрошил эту тварь там же.

Вот теперь всех проняло по-настоящему. Одно — шить дело путнику-чужаку, другое — вязать боярина. Пусть они и не имеют в вольных землях власти, но все помнят, как рода умеют мстить. Им набрать и послать сюда наемников — раз плюнуть. А тут еще и то, что тот ведун, у которого есть прислужник. Да, это надо уметь так вляпаться.

— Он говорит правду, — произнес ведун. — Гнус, — позвал он, найдя сжавшегося торгаша, который растерял весь свой боевой задор. И взгляд ведуна не сулил торгашу ничего хорошего.

— По правде Андрея я требую наказания этого человека. Он обвинил меня в грабеже, оскорбив мою честь. Если мне будет отказано, я буду требовать поединка, — продолжил Константин.

— Вот теперь верю, что ты боярин, — раздался в голове голос Юлии.

Константин чуть не подпрыгнул от неожиданности, не привык еще.

Ведун кивнул.