Твои фотографии - Торн Мэтт

Потому что все дело лишь в этом, сказал он себе.

Все дело в платье.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Завтрак

— Грушу и банан?

Мартин оторвался от газет.

— Да, — кивнул он, — только не режь их. Дай целиком.

Он посмотрел, как она отрывает от грозди банан и кладет его в миску вместе с большой зеленой грушей. Такое сочетание было обусловлено тем, что каждый понедельник магазин натуральных продуктов поставлял им целую коробку фруктов, и в воскресенье приходилось доедать то, что обоим не очень нравилось. Он знал, что это лишняя трата денег, но так как это было его единственной здоровой привычкой, он не хотел от нее избавляться.

— Апельсиновый сок?

— Почему бы и нет?

Она налила стакан и поставила перед ним на стол.

— Я позвонила маме.

— Правда? Все в порядке?

— Мой брат бросил Тилли.

— Правда? О, боже. Наверное, она меня ненавидит.

— Сомневаюсь. Мне показалось, что она находит тебя неотразимым. И не похоже, что ей так уж нравился мой брат.

— О, боже.

— Что?

Мартин начал чистить банан.

— Просто подумал… А что, если она расскажет остальным телемитам?

— Вашему тайному обществу? Это смешно. После окончания университета всем на это наплевать.

— Только не телемитам.

— Не будь дураком. Можно подумать, ты по-прежнему общаешься с этими людьми.

— Ты что, шутишь? Да я встречаю людей из Кембриджа каждый божий день. И, кроме того, по-прежнему хожу на встречи выпускников.

Клаудия повернулась к нему.

— Ходишь? Когда ты последний раз был на встрече выпускников?

— Ну, я уже давненько на них не был, — соврал он, боясь неприятностей, — но, может быть, когда-нибудь мне захочется пойти. Ты не понимаешь, меня больше всего волнует даже не это. Среди Телемитов много людей с положением. Это угроза их репутации.

Она посмотрела на него. Чтобы подчеркнуть всю важность сказанного, он сделал, как можно более серьезное лицо.

— Хорошо, — в конце концов сказала она, — если ты так переживаешь, почему бы тебе самому не позвонить моим родителям?

На следующее утро

Накануне вечером, вернувшись домой, Элисон оттрахала Эдриана так яростно, что, проснувшись, не могла пошевелиться. Энергичный секс был призван отвлечь ее от мыслей о Мартине, но с того момента, как она провалилась в сон и до самого утра ей снилось, что он вытворяет с ней всякие невообразимые вещи. Она даже не поняла, что изменилось между ними, но точно знала, что вчера вечером что-то произошло и что утро понедельника будет, по меньшей мере, трудным.

Джулиан

Мартин зашел в кабинет, сел за стол и набрал номер, который Клаудия записала ему на бумажке.

— Алло.

— Здравствуйте, это Мартин. Можно поговорить с Джулианом?

Голос на другом конце звучал сурово и резко.

— Это Джулиан.

— Ах да… — Мартин замялся. — Я звоню, чтобы поговорить о том, что произошло вчера.

В ожидании ответа у него засосало под ложечкой. Ему никогда особенно не нравился брат Клаудии, и он был уверен, что Джулиан не сделает ничего, чтобы облегчить этот разговор. Если бы его в действительности не беспокоили возможные последствия, то он завершил бы разговор прямо сейчас. Но угроза была слишком реальной, и он решил не сдаваться.

— А что произошло? — поинтересовался Джулиан.

Мартин уселся за стол.

— Клаудия сказала, что ты бросил Тилли.

— Так оно и есть.

— Ну, я просто хотел удостовериться, что это произошло не из-за того, что я наболтал Клод лишнего.

— А что, — спросил Джулиан, — разве это неправда?

Мартин закинул ноги на стол и откатился на стуле.

— Нет, это правда, но Клод это так преподнесла… Просто, ты же знаешь, в студенческие годы мы все такое творим…

Джулиан засмеялся.

— Не сказал бы, Мартин. По крайней мере на меня никогда не дрочила куча мужиков. Или женщин, если на то пошло.

Мартин вздохнул, понимая, что ничего этим разговором не добьется. Нет, ему было вполне понятно, что так взбесило Джулиана. Никто не любит узнавать подробности сексуального прошлого своего партнера, особенно если это прошлое было таким богатым, как у Тилли. А Клаудия хороша: наябедничала о Тилли??? да еще в присутствии Джулиана. Но придется все эти соображения оставить в стороне, если хочешь защитить самого себя.

— Я понимаю твою реакцию, но мне просто хотелось поместить все сказанное в контекст.

— Я искренне сомневаюсь, что существует контекст, в котором объект групповой мастурбации может предстать в достойном свете.

— Это, конечно, так, но…

— Слушай, Мартин, спасибо за заботу, но, если быть абсолютно честным, то я бросил Тилли не только из-за твоих грязных историй. Просто между нами все было не очень гладко.

— Но я подумал, вы встречались всего несколько месяцев…

— Ну и что? Разве этого не достаточно, чтобы понять, что мы не пара?

Мартин взял со стола карандаш.

— Я не собираюсь давать тебе советы относительно твоей личной жизни, просто сказал то, что хотел… но, Джулиан, я должен попросить тебя о двух одолжениях.

Тот не ответил.

— Во-первых… если ты действительно порвал с Тилли не из-за этой истории, то для тебя это не составит труда… пожалуйста, ты можешь не говорить никому о том, что я рассказал тебе о телемитах?

— А какое второе?

— Не мог бы ты дать мне номер телефона Тилли?

— Зачем?

— Я хочу поговорить с ней. Вспомнить прошлое.

Джулиан хмыкнул и продиктовал номер.

После того как Джулиан повесил трубку, Мартин пожалел, что не сообразил взять и-мэйл Тили. Возможно она не поверила — или не поверит в его пересказе — объяснениям Джулиана и припишет всю вину за их разрыв ему. И хотя он пытался не принимать случившееся близко к сердцу, он искренне боялся неприятностей в случае, если факт его предательства дойдет до сведения кого-нибудь из радикальных членов их тайного общества. Карьера в журнальном бизнесе научила его тому, что люди так и ищут повод, чтобы обидеться, особенно в Лондоне, где дружеские связи — вещь непрочная и где всегда нелишне сделать парочку звонков, дабы убедиться, что никто не держит на тебя зла. Поэтому он взял себя в руки и набрал ее номер.

Вряд ли Джулиан специально дал ему неправильный номер, но на другом конце никто не брал трубку. Автоответчика тоже не было, и, странное дело, после трех-четырех звонков линия полностью отрубилась. Мартин попробовал еще раз, положил трубку и спустился вниз.

Он посмотрел на Клаудию, которая, растянувшись на диване, просматривала воскресные газеты.

— Разобрался? — спросила она.

— Не совсем. Я поговорил с Джулианом, но не смог дозвониться до Тилли.

— На твоем месте я не стала бы так волноваться, Мартин. Вряд ли кто-то захочет обсуждать это в дальнейшем.

Он рассеянно кивнул.

— Не хочешь пойти прогуляться?

— Сейчас?

— Почему бы нет? Если бы мы остались у твоих родителей, именно этим бы сейчас и занимались.

— Но тут негде гулять.

— Тогда поехали куда-нибудь. Просто очень хочется глотнуть свежего воздуха.

— Можно, конечно. А потом пообедаем где-нибудь в пабе.

— Если хочешь.

— Хорошо, — улыбнулась она, — пойду соберусь.

Воскресный обед

Элисон остановилась рядом с комнатой Сьюзан, раздумывая, стоит ли будить ее к воскресному обеду. По воскресеньям Сьюзан приходилось работать до шести утра, но она частенько злилась, если Элисон не будила ее к обеду. Элисон забавляло, что, несмотря на свои ренегатские замашки, старые семейные привычки повлияли на Сьюзан больше, чем на нее. Их родители были ярыми поборниками традиции воскресных обедов. На протяжении многих лет в это время вся семья собиралась за столом и обсуждала насущные проблемы. Сьюзан страшно с ними ссорилась, пытаясь доказать, что после воскресных ночных загулов невозможно найти человека, достаточно трезвого для того, чтобы отвезти ее домой, но теперь она стала таким же активным сторонником этих особых обедов, как и они сами. Поэтому Элисон постучала.