Книга 2.0. Прошлое, настоящее и будущее электронных книг глазами создателя Kindle - Джейсон Меркоски

То же самое происходит на ежегодной франкфуртской книжной ярмарке в Германии – только у криков появляется акцент. Даже на книжной выставке в Лондоне, когда вокруг уже полно электронных ридеров, можно увидеть, как обычно по-британски сдержанные местные издатели улыбаются. Это потому, что каждый год на таких мероприятиях заключаются сделки на огромные суммы.

Читатели ничего не знают об этих подпольных переговорах, потому что они обычная часть любого бизнеса. Главное для читателей то, что они по-прежнему получают новые книги. Но работникам издательской сферы приходится бороться до конца.

Дело в том, что практически каждый издатель или работник этой сферы имеет гуманитарное образование. Это люди, которые читали Гомера и Эсхила и могут отличить сравнение от метафоры. У них хороший вкус на книги. Но вот только колледж никак не подготовил их к тяжелым и кровавым словесным битвам. Они пришли в издательский бизнес, потому что они любят язык, потому что у них развито воображение, необходимое каждому, кто читает книги, – когда реальный мир отпадает, как ужасная короста, и мы остаемся с новой чистой кожей, перенесенные в этот новый воображаемый мир. Быть может, только это позволяет нам пережить все эти переговоры на выставках вроде BookExpo America.

Когда все закончится, участники переговоров улыбнутся, пожмут друг другу руки, отправятся на вечеринку во Флэтайрон-билдинг[75] и напьются там вместе с Вупи Голдберг и Человеком-пауком. Суровые менеджеры будут танцевать с актрисами или потягивать очередной коктейль «Манхэттен», как будто вся их работа – сплошной праздник. Назавтра в конференц-холле они будут страдать от похмелья и снова стучать кулаками по столам. Этот ритуал повторяется каждый год, но, если бы его не было, груды книг оставались бы сваленными в офисах на Манхэттене, а вы бы не смогли прочесть ни одной новинки.

Несмотря на повсеместный переход к электронным книгам, события типа BookExpo America остаются такими же значимыми, как и прежде. Точно так же члены Американского института бетона собираются на свою выставку каждый год, хотя бетон – одного возраста с Римской империей. Когда индустрия связана с человеческими взаимоотношениями, такие встречи будут проводиться хотя бы раз в год. Выставки вроде BookExpo America никогда не закончатся, не превратятся в онлайн-конференции только потому, что книги становятся электронными. И уж тем более это не произойдет сейчас, когда электронная революция в мире книг идет полным ходом, а компании меняют партнеров как перчатки.

Существует триада: издатель, продавец, автор. Если хоть один из этих элементов выпадет, у читателей не появится новых книг. Авторы пишут книги, издатели их публикуют, а продавцы – распространяют. Вы не можете приехать в офис издательства Random House на Манхэттене и купить у них экземпляр «Утраченного символа»[76]. Во-первых, вам его не продадут, а во-вторых, вас выставит охрана. Точно так же вы не сможете постучать в дверь Дэна Брауна и заказать книгу у него. Да и там наверняка тоже есть охранники. Авторы, издатели и продавцы исполняют вокруг друг друга сложные танцы. Чем-то они напоминают тройную звезду с запутанными орбитами, но в конечном счете все это идет на пользу читателям.

Издателям нужны читатели. Коммерсанты Гутенберга отправляли своих представителей на торговые ярмарки Парижа и Флоренции, чтобы прорекламировать его новую Библию и получить заказы. Мы знаем об этом потому, что в 1454 году посол императора Священной Римской империи отправился во Франкфурт на ежегодную осеннюю ярмарку. В тот год все гости ярмарки говорили о человеке, продающем Библии, «отпечатанные без единой ошибки и с большим изяществом». Посол сообщает, что «покупатели стояли в очереди, пока книги не закончились». Еще через год кардиналы католической церкви попытались приобрести эти удивительные экземпляры Библии, но все они оказались распроданы в монастыри, церкви и частные коллекции.

Когда я думаю о Гутенберге, я представляю себе, как он работает в своей закопченной, пропахшей капустой мастерской. Краска у него была местного производства, бумагу делали из деревьев в окрестных лесах, а свинец и жесть, скорее всего, поступали с расположенных неподалеку рудников. Тем не менее коммерция уже тогда была движущей силой в мире.

На заре книгопечатания издатели вроде Гутенберга работали за всю триаду. Они не только печатали и переплетали книги, но и часто занимались их продажей, получали заказы или предлагали бесплатные экземпляры своим патронам. Зачастую издатели также были и авторами. Неважно, создавали ли они собственные истории, воровали и переводили чужие или печатали книги, известные всему миру, – в течение первых ста лет книгопечатания именно издатели и считались авторами. С течением времени появилась специализация. Кто-то стал заниматься исключительно продажей книг, другие превратились в писателей. И пусть когда-то издателю принадлежала вся полнота власти, мы живем уже в те времена, когда применительно к бумажным книгам все три функции разделены.

Сегодня, с появлением электронных книг, мы видим, как все эти три функции снова объединяются в одну. Вся власть вновь концентрируется в руках одного из членов триады. Вот только на сей раз это не издатели, а продавцы.

Некоторые инновационные издательства создали интернет-магазины, в которых можно купить и загрузить электронную книгу непосредственно у издателя. Тем не менее это скорее исключения из правила.

Больше всего издателей беспокоит то, что продавцы вроде Amazon могут занять их нишу. Корпорация Amazon, в частности, владеет компаниями CreateSpace и BookSurge, которые позволяют авторам, не представленным агентами или издателями, печатать книги за свой счет. Кроме того, у Amazon есть собственная программа для публикации электронных книг.

Поскольку издатели часто гоняются за громкими именами, которые, как они думают, могут гарантировать хорошие продажи, они часто игнорируют авторов самиздата. У хорошего издателя должен быть нюх на деньги и талант. Даже если он иногда ошибается, он все же чаще прозорлив и верен в своих догадках. Благодаря такому умению видеть талант, рынок не переполняется слишком скучными книгами. Иначе сложно было бы запретить каждому начинающему автору написать мемуары или книгу о своем любимом коте.

Компания Amazon перевернула всю эту идею с ног на голову. Она сознательно поощряла авторов, которых игнорировали прочие издатели, к выпуску своих книг, при этом передавая Amazon исключительные права на них. Если хоть одна из таких самиздатовских книг окажется бестселлером, только Amazon будет иметь права на ее дальнейшее распространение, а Apple или, например, Barnes & Noble не смогут ее продавать.

Эта стратегия особенно четко проявляется в книгах для Kindle. Эксклюзивный формат файлов не позволяет другим издателям перепродавать такой контент. Авторы десятками откликаются на предложение Amazon потому, что им обещают огромные отчисления – до 70 % от стоимости продажи каждой электронной книги. Это действительно большая сумма – в печатном бизнесе, к примеру, автор получает только 10 % с каждой вышедшей книги.

Книгоиздателям, как музейным хранителям читательского интереса, не нравится неразборчивость продавцов. Сегодня самиздатовские сервисы вроде Amazon с радостью публикуют все что угодно, будь это хоть сборник плохих стихов о котятах (и, поверьте мне, таких книг очень много, хотя лично я считаю, что о кошках хорошо умеет писать только Т. С. Элиот[77]).

Продавцам еще многое предстоит узнать, чтобы стать кураторами содержания книг, но они уже стартовали в этом направлении. Например, Amazon имеет группу, которая покупает права на популярные книги, а потом переиздает их. Издателям также еще многое предстоит узнать об искусстве продаж, но и они уже приступили к этому. Сегодня они сами могут устанавливать цены, а значит, им нужно узнать побольше о конкуренции и о том, как действовать в определенные сезоны продаж.

Сегодня издательский бизнес претерпевает существенные изменения. Мы видим, что продавцы берут на себя роль издателей. Логичный вопрос: смогут ли они заменить и авторов? Представьте себе, что Apple нанимает писателей для создания книг, что Barnes & Noble выискивает лучших выпускников гуманитарных вузов, чтобы те писали для них романы. Представьте, что кто-то из продавцов создаст сеть независимых писателей-подрядчиков, которые будут создавать целые серии книг (вроде популярной серии «Для чайников»). Представьте, что авторское право станет активом крупных корпораций. Таким образом, все функции триады можно свести к одному продавцу вместо одного издателя, как это было принято во времена Гутенберга.

Вне зависимости от того, к чему книжная индустрия придет в итоге, очевидно, что власть меняется. Она переходит к тем, кто лучше разбирается в новых технологиях.

Центростремительная сила технологий стимулирует инновации, повышает сложность процессов и дает читателям больший выбор. Неважно, кто в триаде выйдет победителем, ведь, в конце концов, выигрывает все равно читатель. Мы живем в потрясающие времена, когда контент для электронных книг берется и у крупнейших издателей, и у малых независимых издательств, у авторов бестселлеров и писателей-новичков, у стартапов по всему миру и гигантских технологических корпораций вроде Google.