Юность Моисея - Александр Холин

Вспомнив это, Вергилий непроизвольно потянулся к поясу, в который была вшита одна из подобранных тогда горошин. Золотая она или нет — Вергилий так и не узнал, да и надо ли? — но самолично вшил в пояс и всегда носил с собой. Чудеса никогда не посылаются даром.

Взглянув на осёкшегося собеседника, цезарь покачал головой, и хорошее настроение вернулось к императору. Вот ведь как философы и поэты воспринимают происходящие под небом перемены, пусть даже с кем-то другим происшедшие. Воистину говорят, боги через них посылают народу свои повеления и заветы.

— Прочитай мне, Вергилий, что тебе даровано от богов, — улыбнулся Август. — Собственно, я и приехал за этим. Каждый раз, когда слышу твои произведения, особенно в твоём же исполнении, я забываю о всём тяжёлом и пакостном, из чего состоят люди. Хочется дарить этим людям радость и верить, что от таких подарков мир наконец-то переменится. Итак, я слушаю.

— Уже подходят последние времена, — послушно начал читать Вергилий, — предсказанные сивиллой из Кума, великий ряд истощённых столетий возникает снова; уже возвращается Дева и с нею царство Сатурна; уже с высоты небес спускается новая раса. Возьми, о целомудренная Люцина, под свой покров это Дитя, рождение которого должно изгнать железный век и вернуть для всего мира век золотой; уже царствует твой брат Аполлон. Смотри, как колеблется на своей оси потрясённый весь мир! Смотри, как земля и моря во всей их необъятности, и небо со своим глубоким сводом, и вся природа дрожат в надежде на грядущий век! [50]

— Ты пророчишь рождение Младенца? — озадаченно спросил император. — Где и когда этот Младенец посетит землю? Отвечай, ибо, таким как ты, дано многое, хотя и спрошено будет немало.

— Родится не просто Младенец, о цезарь, — ответил поэт. — Это будет явление Единого Бога, как сказал Моисей. Все царства поклонятся ему, потому как такие Младенцы сходят на землю, словно сверкающая молния, словно дождь, орошающий деревья, словно чистая любовь, дарованная людям. Вот тогда каждый сможет подарить радость ближнему.

— Так говорит Моисей?

— И не только он, о великий, — убеждённо кивнул Вергилий. — Даже любимый вами царь Ирод верит в приход такого Младенца. И о его приходе возвестил Дельфийский оракул. Но царю Ироду весть пришла не от одного предсказателя, что доказывает подлинность пророчеств.

— Я думаю, самому царю Ироду не дожить до рождения Младенца, — огорчённо промолвил Август. — Все мы не вечны в этом мире. Хотя сроки никто не устанавливал и когда что свершится, знают только в том мире, откуда приходит наша жизнь.

— Многие посвящённые в Иудейском царстве говорят другое, — многозначительно поднял указательный палец вверх философ. — Потому как Пятикнижие Моисея продиктовано Богом. Моисей только записывал то, что слышал из запредельности. В записях сказано, что на землю снизойдёт Духовный царь. Что придёт он, чтобы принести нам знание другого царства. Но я думаю, это царство не земное и никогда Младенец не будет восседать на троне, как ты, или как любой другой император.

Вспомни историю Самсона. Ангел возвестил его матери, что она зачнёт и родит сына, и что бритва не коснётся головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет назорей Божий, и он начнёт спасать народ Израиля от руки Филистимлян. [51] Ведь это предсказание сбылось! Значит, народ иудейский должен принять и другого Младенца. Учение израильских пророков сошло к ним с небес. Поэтому и нам следует прислушаться к тому, что возвещают народу Израиля.

— Ох, гляди, Вергилий, накликаешь ты не себя беду, — покачал головой Октавиан Август. — За такие речи я должен бросить тебя на растерзание хищникам Колизея. Не играй с огнём, Вергилий, ибо может настать момент, когда даже я не смогу помочь тебе.

— На всё воля Божья, о цезарь, — потупясь ответил поэт. — Ведь и недаром у Самуила было такое имя. Это означает Внутреннее Сияние Бога. Оно, кстати, носит особый смысл, только в Израиле не говорят вслух о тайнах, пришедших в наш мир из запредельности.

Евреи нехотя говорят о тайнах и получили их изначально от египетских жрецов, учивших внутренним созерцаниям, но не умозрениям. Если душа может парить над землёй, когда человек спит, значит, в тело она послана от Того, Кого мы ещё не знаем или отрицаем. Именно этот Младенец должен указать тот путь, которым должны пройти не только израильтяне, а все народы нашей многострадальной земли.

Человек издавна привык ставить себя во главе мира и всех учить, как надо жить, даже не зная, откуда и зачем он здесь, на земле. Самоуверенность всегда приносит беду. Поэтому и необходим тот, кто сможет показать любому жизненный путь и помочь понять, зачем люди посланы в этот мир.

Поверь, о цезарь, мы рождены вовсе не для того, чтобы отнимать имущество и землю у слабых. Вовсе не для рабского поклонения или рабского уклада жизни на этой земле. 

Глава 8

Может ли человек предугадать жизнь свою? И, если может, то когда?

Чудо — это нечто противное законам природы, нечто вызванное огромным напряжением воли, без участия которой оно могло бы и не произойти.

Г. Уэллс.

Любой, живущий на земле, понимает своё Божественное начало и верит в него, только не каждый к нему стремится. Хотя душа человеческая может развиваться в физическом теле только за счёт внутреннего огня. Давно известно одно откровение, считающееся иногда просто апокрифом: «Я есмь огонь внутри себя, огонь служит мне пищей, и в нём моя жизнь».

Это ли не ответ на многие вопросы, возникающие во все века средь человеков? Но даже во времена Гермеса Трисмегиста люди иногда говаривали, что человек только тогда и стал свободным человеком, когда взял в руки палку и приручил огонь! Приручил?! Разве можно приручить нечто, находящееся самоё в себе? Разве можно управлять по воле своей движением солнца, луны и звёзд? Человек даже в отдалённые времена своего существования просто жил и просто размножался по велению Божию. Зачем ему на тёплой планете нужен огонь? Не реальнее ли будет предположить, что любой разумный просто убежал бы от огня, как все остальные животные.

Меж тем, человек всегда находит в огне часть себя самого. Он тянется к нему, как ребёнок к матери. Не странно ли? И это в то время, когда другие земные твари убегают от огня, как… от огня. «Огонь и тепло дают ключ к пониманию самых разных вещей, потому что с ними связаны неизгладимые воспоминания, простейший и решающий опыт каждого человека.

Огонь — это нечто глубоко личное и универсальное. Он живёт в сердце. Он живёт в небесах. Он вырывается из глубин вещества наружу. Он прячется в недрах материи, тлея под спудом, как затаённая ненависть и жажда мести.

Из всех явлений он один столь очевидно наделён свойством принимать противоположные значения — добра и зла.

Огонь — это сияние Рая и онгоновое пекло Преисподней, ласка и пытка. Это кухонный очаг и будущий конец мира… Огонь противоречив, и поэтому он был, есть и будет универсальным началом объяснения Божественного мира». [52]

Так, или почти так думал молодой человек, стоящий на коленях в пещере у огня. Воздух был свеж, но не сквозил пронзительным холодом, а огонь нужен был затем, чтобы неофит познавал сущность человека в этом мире и принимал или же отвергал понятое им и выдвигал своё определение природы внутреннего человеческого огня, которым живёт каждый и который загорается от энергетического потока земли.

В пещере, где множество гротов использовались как отдельные кельи, жили послушники. Этот храм ессеев был не каким-нибудь катакомбным убежищем от окружающего мира, Собственно, именно в этом мире никуда и ни от кого не убежишь, как ни старайся. Но у каждого народа есть свои жизненные правила, которые необходимо соблюдать, если не хочешь превратить свою жизнь в сплошной хаос.

Днём и вечером неофиты пещерного храма собирались на молитву, послушание, учёбу собственного духовного «я» и для созерцания путей в запредельное прошлое, будущее и настоящее. На ночь каждый из учеников оставался в отведённом ему месте и во сне также пытался понять истину, без которой земное существование было бы ничтожным.

Ведь не поняв себя, никогда не поймёшь произносимой молитвы. Не научившись жить и думать добрыми мыслями, будешь постоянно подвержен искушениям, страстям, неистовой лжи. К такому пониманию тоже приходили не скоро, а иные и вообще не находили пути. Но среди ессеев старались не допускать промашек, ибо в таком случае страдает не только один человек, а всё общество, принявшее ученика, переносит опустошение.

И после такого опустошения каждый из ессеев испытывал долгое время нехватку внутреннего огня, потому что мощный поток биологической энергии космоса становился недоступен. А поток земной и космической энергий — это есть та самая цена жизни, на которую согласен человек.