Дело серых зомби - Павел Марушкин

– Ну, рассказывай, погорелец… – хмыкнул мой наставник.

Я выложил ему полную версию своих вчерашних похождений.

– И что ты намерен делать теперь?

– Наведаюсь к моим разбойничкам, – я пожал плечами. – Раз уж девчонка Грей дала мне их адрес… Ну, а там – по обстоятельствам.

– А знаешь что – составлю-ка я тебе компанию, – заявил Тыгуа. – А то мало ли…

Итак, первым делом мы отправились к учителю. У него, разумеется, нашлось все необходимое, чтобы привести в порядок мой пистолет: несомненный плюс примитивного оружия в том, что его легко чинить. Я лишний раз убедился, что закон о научно-техническом эмбарго принят не зря: страшно подумать, что было бы, обзаведись местные негодяи чем-нибудь автоматическим и многозарядным. В общем-то, наладить производство унитарных патронов и магазинного оружия не так уж сложно, было бы желание, – но любое подобное новшество вызовет вполне однозначную реакцию Совета правительств. Никому в здравом уме не захочется почувствовать на себе санкции Метрополии: все же доступ ко множеству миров – самый сильный наркотик… Так что войны здесь ведутся дедовским способом, по старинке. Метрополия «консервирует» технический прогресс в области вооружений, да и в остальных, в общем, тоже – допускаются лишь незначительные улучшения существующего… Правда, фрогский воздушный флот несколько выбивается из общего технологического уровня цивилизации, но тут уж кураторы ничего не могут поделать: это сугубо местное изобретение, опередившее свое время…

– В прошлый раз я не понял, о каком фроге ты толковал, – сказал мне Тыгуа. – Думал, просто одна из шестерок Маскарпоне… Но ты, похоже, сцепился с серьезным парнем.

– Что-нибудь знаете о нем?

Он поморщился.

– Так, краем уха… Этот тип со шрамом через всю рожу – бывший боевой пловец. Настоящего имени никто не знает, у здешних гангстеров он известен как Арриведерчи.

– Арриведерчи? – я усмехнулся. – То есть «до свидания»? Бьюсь об заклад, за такую кличку парню надо благодарить Маскарпоне и его шайку – они ведь козыряют своими итальянскими корнями, коза ностра и все такое…

– Ага. Ходят слухи, что он всегда говорит это, прежде чем перерезать кому-то глотку, – криво ухмыльнулся Тыгуа. – Кроме шуток, Эд: он – «торпеда» мафии. Профессиональный убийца.

Я немного поразмыслил.

– Учитель, а вы можете что-нибудь разузнать о нем по своим каналам? Вы же обучаете армейскую спецуру…

– Попробовать могу, но не очень-то рассчитывай. Ты ведь знаешь, у нас три основных рода войск.

Я кивнул:

– Болотная пехота, воздушный флот и боевые пловцы…

– Последние – вроде как элита, у них свои тренировочные базы и так далее. Я провожу семинары только с болпехами и с флотскими, там у меня есть связи.

…А подразделения боевых пловцов – на особом контроле Его Величества, мрачно подумал я. Своего рода королевская гвардия – достаточно вспомнить их роль в событиях Трехдневного восстания. Что это – еще одна ниточка, ведущая к Джаге I? На первый взгляд особой связи нет – мало ли куда мог прибиться ренегат-бойплав… Нет, мне положительно не нравились возникающие в этом деле намеки!

– Чего загрустил? – Тыгуа пихнул меня локтем. – Выше нос, Эд! Мы, кстати, почти пришли.

Он был прав: за разговором мы миновали широкую и шумную припортовую улицу, свернули в проулок, потом еще и еще раз – и оказались у цели. Здесь было тихо и пустынно, и этот оазис спокойствия вызывал странные чувства: ведь совсем неподалеку била ключом городская жизнь. Казалось, в застоявшемся жарком воздухе витает нечто зловещее. Я быстро оглянулся. Никого… Только клочья пара лениво пляшут на срезе торчащего из стены патрубка. Привычной зелени нет, нет окон и балконов: голые стены, выщербленные кирпичи, подгнившие доски…

На Тыгуа гнетущая атмосфера этого места, казалось, совершенно не произвела впечатления. Мы остановились перед обшарпанной дверью. Учитель размотал завязки своего «чехла для удочек» и небрежно положил ладонь на рукоять мачете. Я знал, с какой скоростью он может выхватить его из ножен и превратить это движение в удар – причем с самого неожиданного направления.

– Ну что, готов?

Я вытащил пистолет и потянул дверь на себя. Как ни странно, она оказалась незапертой – должно быть, в моей жизни наступил период открытых дверей. Тыгуа вошел первый – спокойно, будто к себе домой; я шагнул следом… И сразу ощутил этот запах. Легкий, почти незаметный – но кому хоть раз довелось с ним познакомиться, забудет его нескоро.

…Первый труп лежал неподалеку от входа, вцепившись в пол скрюченными пальцами, должно быть, в агонии он пытался доползти до двери. Из спины у него торчала рукоять ножа. Лезвие вошло почти полностью – но я без труда опознал клинок, которым меня чуть не прирезал вчерашний негодяй. Он тоже был здесь: валялся возле стены, на грязной мешковине. Бандит так и не успел смыть с физиономии темный грим, скрывавший пигментные пятна. Подернутые мутной пленкой глаза невидяще уставились в потолок, под подбородком зияла широченная, от уха до уха, рана – удар был такой силы, что наполовину отделил голову от туловища. Кровь давно свернулась и почернела – казалось, тело покоится в луже нефти. Третий участник налета на «Спящие лилии» тоже никуда не делся: сидел, привалившись к стене, и обнимал закоченевшими руками выпавшие на колени потроха. Крови с него натекло больше, чем со второго. Я хмыкнул: убийца даже не удосужился проломить покойным затылки… Впрочем, теперь это не имело значения: для зомбификации уже поздновато, даже если бы кто-нибудь оплатил эту весьма недешевую процедуру. Дыша через рот и стараясь не вляпаться в кровавые лужи, я осмотрел помещение. Тут не было даже лохани с водой: голый бетонный пол, облупившиеся стены… Свет проникал из окошка под самым потолком. Лишь грубое подобие постелей из сена и джутовых мешков да горка пустых бутылок свидетельствовали о том, что здесь кто-то обитал: это место, скорее всего, было заброшенным складом, вовсе не предназначенным для проживания. Я окинул взглядом трупы. Какой массакр! Ну как тут не вспомнить классическое: «Sic transit gloria mundi»[4]. Хотя, какая уж там gloria…

– Ну, чего скажешь, сыщик? – полюбопытствовал Тыгуа.

– Сейчас… Значит, так: эти парни – уличные подонки, самого низкого пошиба. После неудачного налета на «Спящие лилии» они завалились сюда – скорее всего потому, что им больше некуда было податься. Здесь их ждал подрядчик… Или он пришел позднее, неважно. В любом случае, он выслушал доклад своих незадачливых посланцев – и рассвирепел. Первым делом он забрал нож вот у этого, – я кивнул на лежащего возле стены, – и вспорол брюхо вон тому. Ударил всего один раз, в низ живота – и рванул нож вверх. Парень распахнулся, как чемодан. Должно быть, для него это было малость неожиданно. Потом убийца наклонился и перерезал горло первому.