Английский бульвар - Чингиз Абдуллаев

— Не в том смысле. Она считала, что Алессандро доставляет удовольствие знакомить своих женщин именно с Джефом. Однако лично я его не знаю, поэтому ничего не могу сказать.

— Вам повезло. Это не тот случай, когда нужно сожалеть, что вы с ними не знакомы, — призналась я Симоне. — В общем, мы вышли в море и Алессандро сам встал у руля. Потом он попросил меня переодеться, сказав, что именно так нужно одеться в Сен-Тропе. Он принес мне купальный костюм, шорты, светлую рубашку.

— Обычно Сибилла так одевалась на яхте, — вспомнила Симона. — Теперь понятно, почему Арчи был уверен, что видел Сибиллу.

— Теперь я понимаю, зачем ему было нужно меня переодеть. Перед тем как войти в порт Сен-Тропе он дал мне выпить какой-то коктейль, и я совсем потеряла голову. Наверное, там был наркотик. Я только помню, что когда я легла, он все время меня целовал.

— Он разыграл спектакль, — пояснила Симона. — Я приехала поздно, и он решил разыграть спектакль перед моим другом Арчи. Тот носит очки, у него неважное зрение, и Алессандро этим воспользовался. Он выдал вас за Сибиллу. Они пришвартовались рядом с яхтой Арчи. Вы остались лежать на палубе, а Алессандро перешел на нашу яхту. А затем вернулся к себе. Арчи видел, что вы лежите на палубе, но не подошел к вам, чтобы не потревожить. Он знал о проблемах Сибиллы.

К тому же рядом с ним был этот подлец Цирил Бохничек. Тот самый, с которым вы ездили на виллу к моей матери. Он объявлен военным преступником в Боснии, поэтому вынужден скрываться во Франции. Он, стоя рядом с Арчи, сказал, что на яхте «Глория» находятся Алессандро и Сибилла. Арчи видел собственными глазами, как вы обнимались и целовались. Когда я появилась в Сен-Тропе, яхта «Глория» уже покинула порт, но Арчи был убежден, что видел мою кузину. Алессандро выполнил свою задачу. Сначала мать, а потом мой друг видели Сибиллу, которая почему-то упорно не хотела со мной разговаривать. Но, по замыслу Алессандро, я должна была успокоиться. И тогда он решает окончательно закрепить свое алиби.

Вчера вечером он позвонил мне якобы из больницы и сообщил, что Сибилла и ее горничная Элоди уехали в Париж дневным экспрессом, а сам он находится в клинике. Я еще удивилась, что он сказал мне про билеты. Объяснил, что покупал их сам. Видимо, купил билеты по кредитной карточке, чтобы обеспечить доказательство своей невиновности. А потом выбросил билеты. И придумал, что лежит в больнице…

— Это правда, — перебила я Симону.

— Что правда? — не поняла Симона.

— Он действительно находится в больнице, — пояснила я. — Сегодня утром я его там видела.

— Значит, он не соврал, — задумчиво произнесла Симона. — Но как он оказался в больнице? Или это случайность?

— Давайте проверим еще раз, — предложила я ей. — Если он врал нам все время, то почему сказал правду на этот раз?

— Но вы говорите, что он действительно в больнице?

— Я сейчас вам расскажу. Я видела, как он уехал в Ниццу на машине Цирила. Понимаете меня, Симона? У него прекрасная машина «Бентли», и если он собирался отвезти на вокзал свою невесту, зачем ему садиться в автомобиль Цирила? Только потому, что он точно знал, что именно произойдет на вокзале. На яхту он уже не вернется. Он попадет в больницу, и машину обратно поведет Цирил.

Свою машину, Симона.

— Для чего он это делал? — не поняла Симона.

— Ему нужно было алиби! — торжествующе произнесла я.

«Как хорошо, что я поступила именно на юридический. Там учат не просто логике, но и умению мыслить», — подумала я.

— Сначала он показал меня вашей матери, выдав за вашу кузину. Потом напоил коктейлем с наркотиком и предъявил меня вашему другу в одежде Сибиллы.

Но этого мало. Он понимает, что рано или поздно его могут спросить, куда она пропала? Пропала вместе со своей горничной. И тогда он придумывает еще один трюк. Уезжает на вокзал якобы проводить свою невесту и ее горничную. Причем, едет в чужой машине. На вокзале не фиксируются паспортные данные отъезжающих.

Его алиби будет обеспечено показаниями Цирила, который под присягой подтвердит, что они проводили Сибиллу и горничную. Но этого мало. Все знают, какова репутация у Цирила, и ему могут не поверить. Дело в том, что я закончила юридический факультет, — объясняю я Симоне, — и работаю в солидной адвокатской конторе. Мне известно одно важное обстоятельство. Когда люди начинают врать, они невольно выдают себя. Чем больше говорят, тем быстрее себя выдают. И еще одна закономерность. Два человека не могут договориться и врать одинаково. Это просто невозможно. Детали могут не совпасть, если они врут. Это знает любой криминалист. Рано утром, когда я выходила из каюты, я увидела, что Алессандро разговаривает с неизвестным мне темнокожим молодым человеком. Я обратила внимание на его уши. Такие бывают у борцов или боксеров. Через некоторое время неизвестный ушел, а Цирил приехал за Алессандро и они якобы поехали провожать вашу кузину. Но об этом ни Алессандро, ни Цирил ничего мне не сказали, чтобы не посвящать меня в детали. Однако Цирил проговорился. Он сказал, что на вокзале Алессандро подрался с каким-то темнокожим бандитом, возможно, бывшим спортсменом. Я еще тогда подумала о таком странном совпадении. Именно с похожим человеком Алессандро говорил утром на своей яхте. Этот темнокожий совсем не был похож на обычных знакомых Алессандро. Очевидно, он его нанял, чтобы тот обеспечил ему алиби.

— Каким образом? — не поняла Симона.

— Очень просто. Он якобы провожает женщин, а потом возвращается к машине. Здесь неожиданно появляется агрессивный хулиган, который наносит Алессандро несколько сильных ударов по лицу и по ребрам. Ничего страшного, но Алессандро увозят в больницу, где он пробудет несколько дней под надзором врачей. Увозят в небольшую больницу, которую он не может покинуть незаметно для окружающих. Алиби ему обеспечено. Ведь он провожал Сибиллу и ее горничную. Чем дольше он будет находиться в больнице, тем лучше для его плана. Вот и все.

Остается убрать меня, и никто никогда не догадается о его гениально придуманном плане. Тем более, что я действительно похожа на вашу сестру. Хотя я не принимаю наркотики и набираю веса от не праведной жизни, — не удержалась я от колкости.

— Извините меня, — тихо произнесла Симона, — я, кажется, сказала глупость про фигуру кузины и невольно обидела вас. Извините меня.

Как я люблю аристократов. Когда они не правы, то считают возможным извиниться. И вообще ведут себя как приличные люди, в отличие от людей неприличных.

— Как-нибудь переживу, — я улыбаюсь Симоне. — Зато мы разгадали его дьявольский план.

— Если он узнает, что вы обо всем догадались, — говорит Симона, — то вам действительно будет угрожать опасность.

— Он уже знает. Сегодня ночью меня дважды пытались убить, — хладнокровно сообщаю я ей.

Сейчас я кажусь себе немного Шерлоком Холмсом, немного Эркюлем Пуаро. И даже немного Дронго. Тем самым аналитиком, про которого сейчас все говорят. Наверное, в XXI веке нужно быть уже Дронго. Говорят, он распутывает преступления не только с помощью своего аналитического ума, но и пользуясь современными техническими средствами, в том числе и компьютерами.

Симона внимательно смотрит на меня. Она поразительно хладнокровный человек. Я чувствую симпатию к этой молодой женщине, словно она действительно моя двоюродная сестра.

— Вам нужно спрятаться, — быстро решает она, — а я поеду в полицию.

— И что вы им скажете?

— Все, что мы знаем.

— Мы ничего не знаем, — грустно поясняю я ей. — Вы можете рассказать, что он возил меня на виллу вашей матери. А он будет доказывать, что хотел успокоить семью своей бывшей невесты. Вы расскажете о том, что я была на яхте, а он скажет, что ему нравится такой тип женщин, что вообще он может встречаться, с кем захочет. Про вокзал я вообще не говорю. Там все не в нашу пользу. Что еще вы им расскажете? Я могу дать показания, что меня хотели убить.

Но менеджер отеля, в котором я остановилась, скажет, что я обычная истеричка и что в отеле никого не было. Что еще вы можете предъявить? Ничего. У него будут свидетельские показания Цирила и Джефа. Его алиби после событий на вокзале вообще безупречно. Он неплохо проводит время в больнице, я сама видела, что он там выделывает. Что вы ему предъявите? Пропажу Сибиллы и ее горничной? Но вы сами говорите, что у вашей кузины были проблемы с наркотиками. Она могла куда-то уехать, и никто не докажет, что в ее исчезновении виноват Алессандро.

Симона долго молчала. Потом мрачно сказала:

— Я не совсем понимаю, на чьей вы стороне. Получается, что вы играете на стороне Алессандро.

— Нет. Я играю на вашей стороне. И на своей. Я, как и вы, хочу наказать убийцу и негодяя Алессандро. Но это нужно сделать умнее. А не так топорно, как вы хотите.

— Вы понимаете, о чем вы говорите? — всплеснула руками Симона. — Вас могут убить в любой момент, а вы хотите придумать какой-то план. Неужели вам не страшно?