Законы войны - Александр Маркьянов

Конечно, жаловались и на него. И при Александре Владимировиче жаловались, но он то такие жалобы оставлял без внимания — все таки он был не генерал-губернатор, а Наместник, это всем другой статус. Жаловаться на него было не так то просто: его башибузуки базировались на крупных базах ВВС типа Баграма или Джелалабада, а так — были в горах, постоянно перемещались, постоянно на ногах, сегодня здесь — а завтра уже там. Непонятно — кому жаловаться кого привлекать в союзники. Но все же — нашли и способ, и место — комиссия по общеафганскому урегулированию, добрались даже сюда. Значит — крепко он их достал, немало ашраров, моджахедов и прочей твари в землю положил. Официальные сводки потерь не отражали этого — чаще всего, поймав в горах бандита или бандпособника, закладывающего продукты в зарытый под камнем бидон — они просто кончали его и не отчитывались в этом. Так что — сильно он их достал, сильно…

Но дело даже не в этом. А дело в нынешнем генерал-губернаторе, недавно назначенном. Злейшем враге. Мадаев не был дураком, понимал, откуда ветер дует и понимал, что ему, нынешнему генерал-губернатору — он как кость в горле. И вовсе не потому, что его назначил его предшественник, которого многие помнили.

Мадаев был чеченцем. А новый генерал-губернатор был бухарцем. Человек несведущий — решит, что они должны найти общий язык, потому что они мусульмане, а человек, зараженный либеральными ценностями добавит — еще и потому, что и чеченцы и бухарцы в свое время были оккупированы Россией. Но трудно представить себе более ошибочное заключение.

Чеченцы и бухарцы не были схожи ни в чем. Чеченцы — потомки свободного горского народа, жившего в горах, бухарцы — потомки непонятно кого, возможно, что и евреев. Пустынники — караванщики, торговый народ, лукавый и хитрый. Когда русские пришли на Кавказ — чеченцы и другие горцы взялись за оружие и воевали несколько десятков лет. Когда русские пришли в Среднюю Азию — силы ханов и баев, после отдельных стычек — складывали оружие перед уступающими по численности силами русских, и сами ханы и баи — просились под вассалитет. Оцените разницу, скажем так.

Зато хороший враг — может стать и не менее хорошим другом. А вот тот, кто за три дня переметнулся на твою сторону — так же, за три дня переметнется на чужую, предаст тебя. Сын имама Шамиля стал генералом русской армии, конные полки с Кавказа — входили в состав гвардейской кавалерии, охраняли особ Августейшей фамилии. Когда сто лет назад Россия воевала с Англией, Францией, Италией и САСШ — кавказские конники были в числе тех, кто первыми врывался в Париж и Багдад, а эмир Бухары прислал русскому императору огромную сумму денег на обзаведение вооружением, но не послал ни одного человека, ни конного, ни пешего…

Думаете, сейчас что-то изменилось? Как бы не так…

От Баграма — Мадаев со своими людьми выдвинулся на машинах, и с рассветом — был уже в Кабуле. Мрачно смотрел на проносящиеся в окне торговые улицы, на дым земляных печей — тандыров. Может, оно и к лучшему, что его отставят. Конечно, позор… но с другой стороны, все традиции наверняка соблюдут. Новый генерал-губернатор человек хитрый, но слабый, ему ни к чему ссориться с чеченцами. Он и с афганцами то не ссорится — вон, плакаты висят. Вместе — в новое будущее, на пушту и на дари. Русский солдат и девушка — афганка по виду. Интересно — кто-нибудь понимает, что этот плакат — оскорбителен для афганца, потому что показывает что русские солдаты собираются отнимать афганских женщин? Все муллы, шейхи в своих роликах с проповедями говорят: русские пришли сюда для того, чтобы отнять у вас землю, золото и женщин. Кто тот придурок, который развешал эти плакаты по Кабулу? Просто дурак — или враг?

Они прошли контрольный пост афганской полиции на въезде в Арк затем — и пост русских военных. На постах были собаки, маленькие — вынюхивают взрывчатку. Во дворе было полно машин, приткнуться негде…

— Ждите на улице — распорядился Мадаев и прошел в здание. Невысокий, бородатый, кругоголовый, в черной форме спецназа с черепом и костями, с фамильным кинжалом за поясом — он буквально излучал опасность….

В присутствии — толпился народ, все стремились успеть попасть. Пятница, однако. Выходной день в тех местах, где чтут Пророка и Книгу. Новый генерал — губернатор, будучи наследником миллиардного состояния — имел собственный реактивный самолет, способный покрыть двенадцать тысяч километров без дозаправки и стоящий больше, чем реактивный истребитель — бомбардировщик. Свою работу он построил так: в пятницу днем он улетал в Санкт-Петербург, а в понедельник в середине дня — возвращался и так каждую неделю. Фигаро здесь — Фигаро тут. И что получается? Пятница здесь выходной день, афганцы не работают, а русские советники тоже вроде должны отдыхать — но на деле они здесь, пытаются попасть к генерал-губернатору, пока тот не улетел восвояси. И выходной летит к черту. Суббота и воскресение здесь рабочие дни — но генерал-губернатора нет, никакие вопросы не решить. В понедельник — он прилетает днем, но здесь из-за жары работать начинают очень рано и кончают тоже рано — в час, в два. Еще один день пропал. И получается, что вместо шести дней — генерал-губернатор работает полноценно только три дня, вторник, среду и четверг. Ну и как вам такое? Советники работают без выходного, сам генерал-губернатор работает не шесть дней в неделю, а три. Кто пытался возразить, даже намеком — тот уже не работает: вылетел, и хорошо если без волчьего билета. Как и все среднеазиаты генерал-губернатор был жесток и не терпел инакомыслия даже в мелочах. И советнический и армейский контингент уже с тоской вспоминали времена князя Александра Владимировича Воронцова, Наместника Его Императорского Величества — месяца не прошло. Который работал и по шесть, и по семь дней в неделю, и если ему кто-то говорил, что он не прав — просто просил обосновать свою точку зрения. И принимал объяснения, если они казались дельными.

Генерала Мадаева сразу заметили. Пошли слушки. Его не любили, и военные и гражданские. Потому что те, кто нес службу смирившись с обстоятельствами — договаривались с местными, а потом ночью приходили башибузуки генерала Мадаева, оставляли после себя кровь, много крови — и растворялись в ночи так же быстро, как и появились. А местным — приходилось после этого жить с местными, да еще и объясняться, а почему в их зоне ответственности ходят неприкаянные банды.

Говорили, что башибузуки Мадаева грабители, но это было не так. Вообще, горцы и в самом деле природные налетчики и грабители, но дело не в этом. Мадаев разрешал грабить. Но в строго определенных рамках. Нет ничего плохого, чтобы взять любое трофейное оружие, это право любого воина. Нет ничего плохого, если убив связника ашраров на тайнике с продовольствием — обратить это же продовольствие себе в пропитание. Нет ничего плохого, если взять что-то из трофейного снаряжения или хорошие ботинки. Если взяли деньги — а в горах деньги понятно для чего, финансирование налетов и обстрелов, если повезет — могли найти байтулмал[34] исламского комитета, вместе с печатью и записями. Все эти деньги тоже распределяли между собой. На это дал согласие лично господин адмирал, сказав, что сдать все равно не сдадите, а так — искать будете дюжее. Но вот ограбить мирный караван, дукан, простого путника, у которого ничего компрометирующего не найдено — за это генерал Мадаев карал резко и сразу. Так что в отрядах генерала Мадаева, состоявших из самых отчаянных людей, какие только нашлись на Кавказе — поддерживалась дисциплина, и каждый знал, что можно — а что нельзя.

— Господин генерал Мадаев, господин советник просят вас…

Сидевшая в приемной девица — благоухала итальянским парфюмом и демонстрировала великолепные ноги. Приводя непривычных к такому афганских посетителей в состояние транса. Русские были более привычны к такому: новый генерал-губернатор импортировал эту девицу из Санкт-Петербурга, и это было еще одним свидетельством того, что русские несут сюда разврат и падение нравов, о чем говорили во всех кабульских мечетях. Впрочем, новый генерал-губернатор с афганцами нашел общий язык очень быстро, заделавшись другом едва ли не половины депутатов Волуси Джирги. Для закрепления связей с местными — он даже женился на семнадцатилетней афганке, выбрав ее очень хитро. Из женской исламской школы — с одной стороны, значит — достаточно современная, многие до сих пор называют женские исламские школы, открытые Духовным управлением мусульман порождением Иблиса, ибо у женщины не должно быть вообще никакого образования. С другой стороны — достаточно традиционных взглядов, потому что пошла не в Университет, да еще и из племени Дуррани, племени, из которого долгое время происходили все афганские правители. Так что брак не только династический, но и в высшей степени расчетливый. Правда, у генерал-губернатора это уже второй брак, первая жена живет в Санкт-Петербурге. В русском уголовном уложении написано, что статья, карающая многоженство на мусульман не распространяется… но все равно на нескольких жен в Высшем свете смотрят косо, особливо если человек на государственной службе. Но тут — сам молодой цесаревич, который скоро воспримет престол — высказал свое благорасположение генерал-губернатору Афганистана, поздравил с браком. Так что… все как решит Аллах, все как решит Аллах…