Закрытая школа. Выпускной - Ольга Заровнятных

Андрей тоже выглянул в окно. В лесу мигал яркий огонек, словно кто-то ловил зеркальцем лучи солнца, посылая в школу солнечных зайчиков.

– Это морзянка, – уверенно произнес Андрей, пристально наблюдая за бликами. – Видишь – одни вспышки короткие, другие подлиннее. Точка… тире… точка… точка, – можно попробовать записать, – предложил он Максиму и тут же сам схватил со стола тетрадь и ручку и принялся записывать. – А ты пока найди расшифровку, – попросил он у Макса.

Тот, порывшись в ящиках стола, достал старую тетрадь. Андрей как раз закончил фиксировать знаки на бумаге, потому что пошел повтор.

– Спасибо Пал Петровичу, – проговорил Максим, раскрывая тетрадь. – Кто бы подумал, что это пригодится…

Они вместе с Андреем уселись за стол и стали писать буквы рядом со знаками, сверяясь с записанной в тетради азбукой Морзе.

– Это «жэ»… – диктовал Андрей. – Это «дэ»…

– «Жэдэу»… «Жду!» – соединил Максим буквы в слово. – Он чего-то там ждет.

– Не… си… – прочитал Андрей второе слово. – Что такое «неси»? – недоуменно спросил он, делая ударение на первый слог.

– Без понятия, – откликнулся Максим, нахмурившись, и прочитал третье слово: – «Вэ», «эс»… все.

– Неси Вээс? И все? – спросил Андрей, поморщившись. – Муть какая-то.

– Нет, мы не так читаем, – догадался Максим и поставил ударение на второй слог: – «Неси все»!

– «Неси все, жду», – произнес Андрей фразу целиком. – Куда нести? Что нести?

– Туда, откуда этот хмырь светит, – очень довольный оттого, что догадался, сказал Максим. – А нести то, что наш друг-клептоман ему натырил.

– Как-то не срастается, – с сомнением произнес Андрей. – Он чуваку – барахло, а тот ему что?

– Вот пойдем и посмотрим, – предложил Максим.

Ребята переглянулись и, вскочив со своих мест, выбежали из комнаты.

Мария на тележке подвезла еду к больничному блоку. Подносы с закрытыми крышками тарелками стояли один на другом. Мария открыла запертое на шпингалет специальное окно и начала ставить туда подносы.

С другой стороны двери подошел Володя, улыбнулся через стекло Марии и стал брать подносы и переносить их на стол. Дети в изоляторе оживились, расселись вокруг стола, разбирая тарелки. Володя, улучив момент, вернулся к окну и спросил у Марии:

– Как там внизу?

– Пока без изменений, – со вздохом ответила женщина.

– Маш, мне нужно, чтобы ты кое-что выяснила, – понизив голос, сказал Володя. – Сможешь?

Мария с готовностью кивнула, вопросительно глядя на Володю. Он тихо объяснил ей, что именно ему нужно, время от времени оглядываясь на Куриленко, чтобы убедиться, что тот не подслушивает.

Павел продолжал разбирать завал, не дожидаясь возвращения Виктора с Раевским. Он был страшно измотан, еле держался на ногах. Когда он вытащил из насыпи очередной большой камень, Кирилл, стоявший у тачки, напряженно предупредил:

– Осторожнее! Мы слишком далеко зашли, а стены не укреплены…

– Ничего, мы потихоньку, – упрямо ответил Павел, относя камень на тачку. – Вдруг военные их вообще отшили, а мы ждем тут, как дураки.

Из-за угла как раз появились Виктор и Раевский, несущие в руках большие брусья. Идущий следом за ними дворник нес новенькие лопаты и кирки. Павел немедленно подхватил несколько брусьев, но пошатнулся и выронил их на пол.

– Паш, тебе надо хоть пару часов отдохнуть, – с тревогой глядя на Павла, вынужденного опереться о стену, сказал Виктор. – Иди наверх, поспи.

– Не хочу я спать, – упрямо возразил Павел.

– Для работ по укреплению нам понадобится много места, – поддержал Виктора Раевский. – Все равно кому-то придется уйти.

– Паш, мы будем работать до тех пор, пока не вытащим Лену, – заверил Виктор, положив другу руку на плечо. – И ты нам нужен тут полным сил, а не вымотанным до предела.

Павел, сдавшись, кивнул и ушел вместе с дворником. Виктор с Кириллом прислонили брус к стене, а Раевский, подойдя к ним с большим молотком в руках, начал прибивать его к горизонтальной опоре.

В нескольких метрах от них в полной тишине и абсолютной темноте вспыхнул огонек зажигалки. Слабое пламя осветило Вадима и Елену. Лицо и торс Вадима были покрыты капельками пота, Елена тоже была в испарине. Заметив нездоровую бледность ее лица, Вадим обеспокоенно спросил:

– Елена Сергеевна, как вы?

– Нога болит… – простонала женщина.

Они оба тяжело дышали – в завале уже было очень душно, кислорода не хватало. Вадим кинул взгляд на ногу Елены: кровь на футболке, которой она была перемотана, уже побурела.

– Кровь остановилась. Мне надо снять жгут, слишком долго держать нельзя, – предупредил Вадим и потянулся к ране. Расстегнув ремень, он снял его с ноги Елены, женщина вскрикнула от боли.

– Попробуйте пошевелить ногой, – попросил Вадим и, увидев, что Елене это удалось, ободряюще заметил: – Отлично. Похоже, перелома нет.

– Почему ничего не слышно? – в панике спросила вдруг она. – Если нас пытаются откопать, мы должны слышать удары или голоса…

– Возможно, обрушение слишком обширное, – предположил Вадим, нахмурившись. Затем он взял в руку камень и начал размеренно бить им по стене, рассчитывая на то, что глухой звук ударов даст знать их спасателям, что они живы.

Однако Кирилл, Виктор и Раевский, продолжавшие укреплять стены тоннеля, не слышали никаких посторонних звуков. Кирилл с Виктором придерживали очередной брус, а Раевский вбивал в него гвозди, соединяя его с основой.

Макс с Андреем, добежав до того места в лесу, откуда, как им казалось, кто-то подавал сигналы зеркальцем, остановились за деревьями недалеко от заграждения, укрепленного колючей проволокой.

Солдат за ограждением, оглядевшись и убедившись, что он один и никто из сослуживцев или тем более начальства его не видит, достал из кармана ярко отполированную металлическую полоску и снова стал подавать сигнал-морзянку в сторону школы.

Максим с Андреем, спрятавшись за густыми кустами, наблюдали за ним с любопытством и нетерпением. Максим первым заметил, что среди деревьев быстро мелькает фигура ученика в форменном синем джемпере, спешащего на сигнал солдата.

– Вот он! – шепотом сказал Максим, оживившись. – Бежит, теряя тапки.

Неожиданно синий джемпер пропал за деревьями.

– Пошли за ним! – предложил Андрей.