И вновь Золотая Неделя! (СИ) - Смолин Павел

— И сериал? — Хмыкнул Керри.

Недавно он согласился сняться в "Зачарованных" за жалкие сто тысяч.

— Люблю серии, где есть приглашенные знаменитости, так что с нетерпением жду вас в Японии после съемок «Маски»! А у вас, мистер Шедьяк, сейчас некоторый простой, верно? — На всякий случай уточнил я.

— Верно! — Кивнул он.

— Согласитесь поработать моим помощником через пару месяцев? Будем выслуживаться перед критиками очень грустным фильмом. Но придется ехать в Японию.

— Мне всегда нравились самураи, так что я с радостью приму ваше предложение, мистер Одзава! — Блеснул режиссер надеждой в глазах.

Дед не приехал! Вместо него, когда Керри и Шедьяк откланялись, на студию прибыли отец, мать и Чико — не хотят пропускать «Оскар». А кто бы захотел?

— И почему мне никто не сказал? — Сразу выкатил я родителю претензию, холодно кивнув отводящей виноватые глазенки мачехе и пообнимавшись с сестренкой.

— Сам узнал в последний момент, — Развел он руками, — Слишком много дел последние недели, но в дальнейшем такого больше не случится — мистер Макэлрой об этом позаботится.

«Американский связной» кивнул, как бы подтвердив.

— А Такеши где?

— Отправился в отель, вместе с японской делегацией и Куросавой-сенсеем! — Удивил ответом отец, посмотрел на часы и велел: — Нужно успеть выбрать вам одежду и подготовить тебя к событию! Идем!

— Пойдем? — Улыбнулся я Хэруки.

— Пойдем! — Кивнула она, и мы дружной компанией отправились шопиться и готовиться.

Глава 13

Закупить пришлось только новые дорогущие туфли для меня. Остальная одежда прибыла с родителями из Японии — мы что, нищеброды в готовых магазинных нарядах на «Оскар» идти? Мне — костюм, Хэруки — офигительнейшее зеленое кимоно, маме и Чико — кимоно синие, а на ногах дамы будут носить белые носочки и традиционные деревянные сандалии. Отец тоже выбрал костюм. Заехали во вчерашний отель, мама и папа пустили Чико к себе в люкс, а мы с Хэруки, пользуясь моментом, немного обсудили ситуацию.

— Иоши, скажи… — Усевшись на кровать в одном зеленом нижнем белье (только что еще раз примеряла кимоно), поерзала Хэруки, — А ты будешь таким же упрямым, как твой отец?

Это что-то новенькое! До этого она ни разу не позволяла себе подобных фраз в адрес моих родителей. Но я не против — ей со мной жить, так что…

— Ни в коем случае! — Отмахнулся я, усаживаясь рядом, — Но если из-за этого ты посчитаешь меня слабаком, я лучше буду слать всех подальше и сделаю себе пластическую операцию, нарастив вот такенную, — Продемонстрировал, — Квадратную челюсть, чтобы ни у кого точно не было иллюзий на тему того, кто здесь настоящий альфа-самец!

Девушка захихикала, поцеловала меня и объяснилась:

— Твой отец — хороший человек, но…

— Но ему бы не мешало извиниться! — Вздохнул я.

— Твоя бабушка считает так же! — Кивнула Хэруки.

— Да? — Удивился я, — А я и не заметил!

Лучшая девочка рассмеялась и поведала:

— Я совсем не удивлена!

— Объясни! — Попросил я.

— Она же специально ведет себя так, чтобы твоему дедушке было максимально неловко!

— А я думал так выглядит пожилая семейная жизнь! — Хмыкнул я.

— Бака! Мы — никогда не будем такими!

— Все так говорят! — Хохотнул я, девушка нахмурилась, и я поспешил ее успокоить: — Но в нашем конкретном случае — ты абсолютно права, мы же с тобой не такие как все!

— Обычные! — С улыбкой покачала головой Хэруки, мы поцеловались и выпали из жизни на некоторое время, сменив положение на лежачее.

— Как тебе Америка-то? — Отдышавшись и сходив за колой, спросил я валяющуюся на животе, подперев голову руками и болтая в воздухе любимыми ножками, голенькую Хэруки.

— С тобой мне везде хорошо! — Порадовала она, усаживаясь и принимая из моих рук стакан.

— Такая ты хорошая! — Умилился я.

— Я такая! — Нескромно угукнула девушка в стакан.

— Так что там с моей родней?

— Бабушка Аяка хочет, чтобы Наоки-сенсей повлиял на твоего отца, а он упрямится!

— Пугающие навыки чтения мыслей! — Поразился я.

А что — вполне логично, отца из дома выгнал именно дед, а характер у них весьма похожий.

— И ты не совсем справедлив к маме Хомуре.

— Тоже отчасти правда, — Вздохнул я, — У нас все-таки патриархальная семья, и всем рулит отец. Не хотел бы — ничего бы и не случилось.

— Тебе нужно с ней помириться!

— Пока глава семьи не извинится — не стану! — Отказался я, — И это — не упрямство, а справедливая компенсация за нанесённую мне детскую травму!

Хэруки ехидно фыркнула, но спорить не стала, поставила стакан на тумбочку и вытянула руки ко мне:

— Иди сюда!

Это мы всегда с радостью!

После отдыха в номере отправились на ужин в отельный ресторан, где встретились с Такеши и Акирой Куросавой, который стар, плешив, толст, но веет от него таким величием, что спина автоматически сгибается на пару градусов глубже при поклонах. Удивительно — «денежные» деды у меня таких ощущений не вызывали. На икону отечественного, и, чего уж там, мирового кинематографа все присутствующие смотрели натурально как на бога (включая меня). Поговорить нормально не вышло — ужин прошел в полном соответствии с регламентом: это когда разговаривают три-четыре самых важных японца, а остальные молча кушают и улыбаются, дожидаясь, пока к ним обратятся. Наконец, Куросава-сенсей снизошел до меня, порадовав теплой улыбкой:

— Вы очень лестно отозвались обо мне в «Кинэма Дзюнпо», Одзава-сенсей! Сам о себе я гораздо более скромного мнения!

Еще бы — иначе и быть не может, у нас кризис самооценки — стандартное состояние нации.

— Уверен, точно так же считает и абсолютное большинство любителей кино! — С легким поклоном ответил я, — Мы все очень многому у вас научились, Куросава-сенсей!

Такеши горячо закивал — он тоже научился! Да он, мать его, де-факто преемник! Девять из десяти минимально шарящих в теме людей, если их спросить, из всех японских режиссеров вспомнят Китано и Куросаву, благополучно проигнорировав всех остальных, если, конечно, не «угарают» по японскому кинематографу в целом.

— Вот как! — Улыбнулся сенсей еще шире, — Например?

— Например, дарить «не очень важным чиновникам» «хорошие паланкины»! — Шутканул я, и все присутствующие рассмеялись.

Хорошая реакция!

— Я всю жизнь пытался постичь суть кинематографа, и до сих пор считаю себя учеником, — Признался Куросава-сенсей.

Взрослые несколько минут его поутешали, а я принял вызов:

— Если вы до сих пор считаете себя учеником, Куросава-сенсей, тогда я вообще не понимаю, что происходит! — Развел руками.

Присутствующие поутешали меня с гораздо меньшим энтузиазмом.

— Боюсь, с этим ощущением вам придется смириться, Одзава-сенсей! — Расстроил меня заслуженный кинодед, — Но я рад, что у моего дела появились настолько достойные продолжатели! BAFTA, а?

— BAFTA? — Удивился я.

— Её называют «маленьким Оскаром», — Выдал справку Такеши Китано, — И «Звездные врата» взяли там номинацию за лучший иностранный фильм.

— А почему я не знал? — Спросил я отца.

— У тебя в тот день был второй тур математической олимпиады, и мы решили тебя не отвлекать.

Ясно! Долбаные япошки будут решать задачки, даже если нахлынет цунами!

— Что ж, поздравляю, Такеши-сенсей! — Порадовался я за потешного кумира.

— Это я должен тебя поздравлять! — Хохотнул он, — Кстати, моя жена просила передать тебе благодарность!

— За что? — Спросил я.

— Участникам БАФТы в это году дарили норковые манто бледно-голубого цвета, — Поведал какой-то дрон из свиты Куросавы, — А еще, как победителю, Такеши-сенсею вручили двухнедельную поездку на двоих в Венецию.

— Вот как! Что ж, хорошего тебе семейного отдыха, Такеши-сенсей!

Уверен, положенные мне подарки уже освоены и распределены, но мне не жалко — в Венецию нам с Хэруки ехать рано, а норковое манто ей не нужно от слова «совсем», мне — тем более. Хе, но можно было бы надеть его на реп-негра, если бы мне такого выдали. Стоп, так теперь и выдадут! Ладно, закрою текущие активности и додумаю эту мысль.