Стойкий запах лосьона - Григорий Глазов

Ирина Костюкович не вошла, влетела в кабинет Погосова.

- Погос, это правда?

Он в этот момент что-то писал. Подняв тяжелую широколобую голову, удивленно посмотрел на нее, затем медленно спросил:

- Ты о чем, дорогая?

- Ана-бо-ли-ки! [анаболики, анаболические стероиды - группа стероидных соединений, стимулирующих синтез белка в организме] Ты обманул меня! Сказал, что это хоздоговорная тема. Выходит, и я, и кто-то еще готовили препарат, а ты испытывал его на людях! И не в клинических условиях! Значит, я соучастница?!

- Никакая ты не соучастница, - отложив ручку, спокойно произнес он.

- Но ведь я по твоей просьбе проверяла взвесь на трех группах животных и, получив хороший результат, тем самым благословила твои подпольные фокусы!

- Сядь, Ира, успокойся и выслушай. К этому анаболику я шел четырнадцать лет. Пять лет назад он был готов. То, что он на порядок выше отечественных аналогов и кое-каких зарубежных, я доказал. Я ведь не студент химфармфакультета. Все эти годы я стучался в двери фармкомитета бывшего минздрава, бывшего СССР. И постоянно получал от ворот поворот, отписки. Как же! Какой-то провинциальный завлаб фантазирует! А главное не в этом. Главное вот: у них в Москве, под боком, в лаборатории членкорра Звягинцева работали над аналогом. Я сделал это на два года раньше, и то, что сделал я, лучше, потому что я не пренебрег качеством наполнителя. Но одобрили препарат Звягинцева, своя рука - владыка. И в управлении по внедрению новых лекарственных препаратов утвердили звягинцевский. Я же остался с носом. Но я упрям, я продолжал работу, совершенствовал...

- А знаешь ли ты, что некто Зимин, пловец, из команды, которую тренируют твои приятели Гущин и Туровский, умер. А ведь он глотал твои анаболики!

- Он что, отравился ими? Да, и мой анаболик токсичен, как всякое лекарство, если его принимать в лошадиных дозах.

- Нет, он не отравился. Но он, видимо, принимал его длительно и действительно в лошадиных дозах. В результате - поражение стенок кровеносных сосудов, васкулит, тяжелый гипертонический криз, инсульт, - и смерть. Все, как видишь, в логической последовательности!

- Не может быть! Откуда ты знаешь?

- От брата. Зимин - его больной. Ты что, не знал, что Гущин, Туровский и этот дерьмец Алтунин скармливали Зимину твой анаболик?

- Знал, разумеется. Но они клялись, что дают его разумно.

- В результате их "разумного" погиб человек. Кто следующий после Зимина? Он глотал этот стероид, видимо, не один год.

- Они пользовались не только моим, везли и другие стероиды из-за границы. Но мой препарат давал лучший эффект. Я долго работал над наполнителем. Традиционно считается, что наполнитель - это для объема, чтоб человеку легче было проглотить 3-5 миллиграммов препарата. А мне важно было создать такой наполнитель, чтоб он не только придавал форму порошку - в виде таблетки или капсулы, - но и быстрее растворял стероид в организме, снижал кислотность, а главное - быстро выводился из организма. Та взвесь, которую ты испытывала на трех группах животных, - это будет совершенно новый наполнитель. Они предпочитали мой анаболик еще и потому, что зарубежные новинки стоят безумно дорого, за все надо валюту. А я им обходился дешевле... Вот тебе вся правда.

- Не знаю, чем все это кончится для тебя, если узнает руководство института. Да и вообще... Это же додуматься надо: устроить частную лабораторию под институтской крышей! Они много платили тебе?

- Много, но я платил и тем, кто помогал мне здесь. Вот только тебе не уплатил, - усмехнулся он.

- Хватит паясничать!.. Кто еще с тобой работал?

- Фамилии тебе не нужны. Семь человек.

- И ты - восьмой?

- Нет, я первый. А работали со мной биолог, токсиколог, морфолог и другие профессионалы.

- И все из института? Из нашего?

- Нет, разумеется, из других институтов тоже.

- Целая лаборатория! Остановись, Погос, остановись!

- Скоро остановлюсь: я уже не Погос, а погост. Здесь, - он потер ладонью свой огромный лоб, - уже началось торможение, Ира. Жизнь вошла в плотные слои атмосферы, не за горами склероз.

- Пей больше! - она махнула рукой и быстро вышла...

- Ты был прав, - сказала сестра. - Погос снабжал их своим анаболиком.

- Ты говорила с ним? - спросил Костюкович.

- Да.

- Как он объясняет свое участие? Как выглядел?

- В общем жалко... Это что, уголовно наказуемо?

- Не знаю.

Зазвонил телефон. Костюкович снял трубку:

- Слушаю... Да, Володя... Ко мне? Сейчас? По какому случаю? Что ж, зайдите... Гайдамацкая двенадцать, квартира шесть... - Положив трубку, Костюкович сказал сестре: - Ко мне сейчас придет один пловец, Володя Покатило, приятель Зимина. Хочет о чем-то срочно поговорить.

- Я буду мешать?

- Ну что ты!..

Покатило явился минут через пятнадцать.

- Быстро вы, - сказал Костюкович, открыв дверь.

- Меня знакомый подвез.

- Проходите.

- Вы один дома? - спросил Покатило, когда вошли в комнату.

- И сестра. Она у себя. Но у меня от нее секретов нет, - ответил Костюкович, гадая, что привело парня.

- Ну хорошо, - Покатило сел. - Доктор, вы точно знаете, от чего умер Юра Зимин?

- Я-то знаю. Точно знаю.

- От чего?

- У него был тяжелый васкулит, приведший к инсульту.

- Что такое васкулит?

- Поражение стенок кровеносных сосудов.

- А отчего оно бывает?

- Причин может быть много. Но тебя интересует, наверное, почему это случилось у Зимина?

- Да.

- Он принимал анаболические стероиды.

- Это что, опасно? Они ядовитые?

- Это очень хорошее лекарство, Володя. Но если его принимать длительно и в неумеренных дозах, стероиды из лечебных препаратов превращаются в убийц, - старался попроще объяснить Костюкович. - Почему тебя это заинтересовало вдруг?

- Больно они суетились в этой истории.

- Кто?

- Гущин, Туровский, Алтунин... У нас кто хорошо плавает? Тот, у кого в кармане аптека.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Мы ведь, доктор, сидим на допингах. Вы что, не знали этого?

- Я понял, что анаболические стероиды Зимин принимал, как допинг.

- С чего вы поняли?

- Один умный человек объяснил.

- Спортсмен?

- Нет, профессор... У Зимина был бурсит.

- Я знаю. На локте. Не заживал почему-то.

- А потому же: у того, кто долго принимает стероиды, травмы очень плохо заживают. Случается, годами. У Зимина даже свищ образовался... Ты тоже сидишь на допинг-препаратах? - Костюкович в упор посмотрел на Покатило.

- Туровский мне балду гнал, мол, пей, это витамины. Название не говорил. Но я спер одну коробочку, показал знакомому аптекарю, там по-немецки написано на вкладыше, что это анаболик. Я и сказал себе: "Все, Володя, теперь ты допинговый мастер".

- Все спортсмены сидят на стероидных допингах?

- Зачем все? Тех, кого готовят для престижных соревнований, в общем лидеры. Многие олимпийцы, сборники.

- Значит, Гущин и Туровский...

- Они мужики крутые и деловые. К ним ездят тренеры из многих дальних городов. Гущин и Туровский снабжают их анаболиками. За валюту. Потому что и сами покупают на валюту за границей. У них там уже есть свои люди.

- Смотри, как поставлено! - удивился Костюкович.

- А вы думали!

- Володя, а на вас у Туровского медкарта заведена?

- А как же! На каждого. Он их не прячет. Но там вы ничего не найдете. Главное у него в блокнотике, все графики на нас, он таскает с собой этот блокнотик.

- И много они платят продавцам за допинговые анаболики?

- Наверное. Они в цене наркотиков. Но расходы окупаются: ведь выигрыш на престижных соревнованиях - это шмотки фирмовые, видики, музыкальные центры, магнитолы. Им много денег требуется: ведь надо золотить мохнатые лапы на самом верху.

- Но ведь есть допинг-контроль. Разве не ловят?

- Горит на этом в основном середняк. Наш Туровский такие графики лепит, что ко дню, когда могут взять пробы, организм уже чист. Во всяком случае у него и Гущина не было ни одного прокола. Тут даже на денек ошибиться нельзя - влетишь! Почему они не пускали меня в Будапешт на Кубок Дуная? Потому что готовили на Европу, собирались кормить "химией", но по графику, так, чтобы к началу Европы я уже был "чистый". А в Будапеште соревнования раньше, получалось, что был бы самый разгар моего сидения на "химии", значит, мог сгореть, случись в Будапеште допингконтроль. Теперь, когда они решили, что на Европу я не тяну, "химию" мне не дают, могу, значит, валить в Будапешт, я уже не опасен. А они знают мои возможности, знают, что в Будапеште я и без "химии" справлюсь. Там сильных соперников не будет. До сборной я ведь был вообще "чистый". Одно из условий, чтоб стать сборником - быть "чистым".

Костюкович слушал, как завороженный. Перед ним открывался незнакомый мир жестоких страстей, обо всем этом он слышал, читал прежде лишь то, что только зыбило поверхность, и не подозревал об омутах и глубине.

- А что у вас делает Алтунин? - спросил Костюкович.

- Это - "шестерка"! Но пару раз он им здорово услужил: смог подменить пробирки с анализом мочи Юры Зимина во время допингконтроля. А еще он мастер с помощью катетера "выкачивать" мочу спортсмена, а "закачивать" чистую, донорскую. Все - за пять минут в раздевалке, и - пожалуйста, берите на допингконтроль! Еще он помогает сбывать анаболики, которые они привозят из-за кордона. Гоняет по всему СНГ. У него крепкие связи.