Наказаны любовью - Наталья Гилева

хоть Кристина и старалась облегчить его боль по поводу утраты жены, Рафаэль так и не простил себя. Сколько бы Кристина его не уверяла, что это не его вина, ее муж был непреклонен. Зато Кристина устроила семейный быт так, как она захотела. У них появились семейные традиции. Свои собственные праздники. И радость, сияющие глаза детей — были прямым доказательством того, что они с Рафаэлем делали все правильно. В их доме всегда слышался счастливый смех. Рафаэль за последние годы сильно сдал, но все равно ходил на работу, стараясь помочь как можно большим людям, полностью отдаваясь работе.

Даниэль пошел по стопам матери. Ему нравилось конструировать, создавать. Он очень красиво рисовал. Выбрал себе специальность архитектора. Окончив обучение, устроился в фирму, где работала Кристина. Иногда их проекты совпадали. И тогда для обоих это было просто счастье. Кристина не раз задумывалась и страх, что в Даниеле заговорят гены отца, пронзал ее сердце, но проходили дни, недели, и все было в порядке. И Кристина успокоилась. Забота, внимание, участие в жизни сына открыли самые сильные стороны его характера. Правда сейчас он отсутствовал. Его послали в командировку в соседний город. Там он выполнял какой-то сложный проект, который требовал его присутствия. Кристина ужасно скучала по нему.

Сабрина пошла по стопам отца, выбрав медицину. Но в отличаи от Рафаэля — она была хохотушкой. Полная оптимизма, уверенности в завтрашнем дне, она смело шла по жизни, видимо это ей досталось от матери.

Дети выросли, скоро они обзаведутся семьями. Родятся внуки. Кристина поднялась с колен. В этом городе прошла половина ее жизни и здесь же она и закончиться. Рафаэль был прав, когда уговорил ее переехать. Там бы они не смогли жить так спокойно, как в этом городе, где их никто не знал. Порой Кристина задумывалась о встрече с Роберто. Ей хотелось посмотреть ему в глаза и спросить, почему он так быстро ее забыл, женился, завел ребенка. Но так же, как она хотела этой встречи, с такой же силой она ее и боялась, разве сможет она посмотреть ему в глаза после всего, что с ней произошло. Свою любовь к нему она спрятала в самом дальнем уголке своего сердца. И, может быть, даже и забыла уже его. Ведь больше она не читала газеты, отказавшись от них раз и навсегда, и ничего больше не знает о нем. Да и хотела бы она что-то узнать? Нет. Ее жизнь размерена, спокойна, предсказуема. Так лучше. Не за чем бередить старые раны.

Рамона сидела у камина. Она постарела, но в ней еще чувствовалась железная воля и желание всем руководить. Правда сын в эту категорию не попал. А вот с Паломой получилось, правда последствия оказались плачевными. Она стала зависимой от алкоголя. Узнав об этом у Армандо, случился удар. Он умер через несколько дней. Палома же ушла в запой на неделю. Роберто появлялся дома набегами, погруженный в работу, он не обращал внимания на взрослеющую дочь. Где он жил, с кем проводил ночи, Рамона даже не интересовалась. Ведь ничего изменить она не могла. Последние пять лет Роберто стал чаще появляться дома, общаться с Викторией, убеждая ее в то, что жизнь непроста, и позволить мужчине увлечь себя непозволительная роскошь. Виктория же с жадностью слушала отца, которого безумно обожала, скучала по нему, соглашаясь с ним, но в душе, не веря в искренность его слов.

Роберто возмужал. И сейчас, когда ему уже за 50, он до сих пор привлекал внимание женщин. Статен. Интересен. Строг. Холоден. И глаза, в которых поселилась печаль, не останавливали женщин. А он же просто выбирал то, что само падало в руки. Он был мужчиной и за эти годы привык брать. Был избалован женским вниманием, но сдержан в ухаживании. Получив приз, терял интерес. И так по кругу. Назвать его жизнь спокойной сложно. Он нигде не мог найти места, постоянно загоняя себя, подальше, лишь бы не вспоминать, лишь бы не думать.

Палома ничем и никем не интересовалась. Единственное, что волновало ее — это выпивка. Рамона нашла выход — она оставляла в ее спальне бутылку. И Палома порой не выходила из комнаты неделями. Лишь служанки смотрели за ней. Виктория при живой матери и живом отце жила как сирота. От бабушки были только указания. Говорить о любви и ласки не приходилось, поэтому она с таким нетерпением ждала возвращения Роберто, кидалась ему на шею. И Роберто это ей позволял маленькой девочке, взрослеющему подростку, созревшей девушке. Порой на его лице на миг появлялась улыбка. И это было счастьем для Виктории. Ведь она думала, что отец так переживает из-за матери. Что он не появляется дома, только из-за того, что та пьет. Старалась уделить ему максимум внимания, когда тот находился дома. Может эта искренняя бескорыстная любовь сделала свое дело, и он стал больше времени проводить дома. Порой даже Палома ужинала с ними. Но назвать это семейным ужином, который проходил в полной тишине, было сложно. И все же Виктория не отчаивалась, ведь у Карлоса все еще обстояло хуже.

Алехандро сидел в своем кабинете. Они с Роберто заключили хороший контракт. Две огромные строительные компании. Весь город шумел об этом событии. Все газеты и телевидение освещали эту тему. Им нужен был лучший проект. Его сын, в которого он столько вложил, не оправдывал его надежд. Родившись слабым, он постоянно болел. И эта его дурацкая склонность к рисованию раздражала Алехандро. Почему Кристина забрала лучшего сына. А слабого оставила ему. За все эти годы, он так и не вышел на ее след. Возможно, она умерла где-то по дороге, так и не добравшись до города. Было горько осознавать, что она лишила его сына, при этом скорее всего погибнув. Так за чем тогда она его забирала. Возможно, сейчас бы им с Роберто не нужно было устраивать конкурс среди архитекторов на лучшую работу. Но им выдвинул такие условия муниципалитет, желая поддержать молодежь. И Карлос даже не мог участвовать в этом конкурсе. Он не мог придумывать проекты. Зато прекрасно рисовал. Обладая тонкой натурой, он чувствовал людей, старался им понравится. Не раз Алехандро или Бруно находили его в местной церкви. Там священники позволяли ему возиться с клумбами, он создавал шедевры из подручных материалов, практически ничего туда не вкладывая. Алехандро кричал и требовал прекратить эти дурацкие поделки в саду. Он считал сына тюфяком. Карлос никогда не вступал в ссору. Молча выслушивал