Во власти женщины - Виктория Паркер

Из его груди вырвался крик, и Пия приникла к его губам, чтобы полнее ощутить его наслаждение. Ник обессиленно опустился на нее всем своим тяжелым телом, и она почувствовала себя любимой и защищенной.

Пия всхлипнула от наплыва эмоций. Ник обнял ее крепко, как могущественный бог. Это была кульминация потрясающей ночи, и Пии хотелось навсегда остановить это мгновение.

Глава 12

Пия улыбалась, вспоминая о том, каким был с нею Ник.

В один момент он мог быть властным и доминирующим, а в следующий момент становился веселым и непринужденным, и его шутливые прикосновения, его улыбка заставляли ее смеяться вместе с ним. Он и не думал что-нибудь ей говорить, когда прижимал ее к стене или ублажал, стоя перед ней на коленях. Пия даже не представляла, что любовью можно заниматься в таких разнообразных позах.

Отзвуки блаженной ночи все еще струились по ее венам, но темные тучи уже стали сгущаться вокруг нее. Настало время вернуться в реальный мир, заняться работой, сказать Нику правду о том, кто она есть.

Высвободившись из его объятий, Пия соскользнула с кровати, слегка поморщившись от сладкой боли. Она велела себе не оглядываться назад, смотреть только вперед. И все же она не могла сдержаться и взглянула на кровать, где лежал красивый высокий темноволосый мужчина, который вознес ее на небеса.

С тяжелым сердцем, накинув на себя мягкий махровый халат, она побрела на кухню, чтобы сварить себе кофе. Через десять минут она уже сидела за стеклянным столиком с чашкой кофе в руках, поставив перед собой компьютер и открыв блок c субботним выпуском финансовых новостей. Листая страницу за страницей, Пия вдруг увидела имя… Ника.

«Акции Голдсмитов выросли после известия о предстоящей свадьбе Никандро Карвальо».

Пия стала судорожно перелистывать страницы, переходя от ссылки к ссылке. У нее возникло тягостное чувство, что она летит в пропасть, без всяких крыльев, и черная пустота скоро поглотит ее. Наконец она нашла страницу о светской жизни Нью-Йорка, и горло ее сжалось так, что она не смогла дышать. Сердце ее билось, как бешеное, и она не сразу могла прочитать все слова.

«Карвальо был замечен в Барселоне с загадочной блондинкой.

Наследница Голдсмит покинула особняк «Фортуна» под прикрытием темноты. Чтобы никто не видел ее слез?

Никандро Карвальо в своем ночном клубе в Барселоне с новой любовницей. Кто же она?»

– О боже мой! – выдохнула Пия, прижав руку ко рту, и слезы затуманили ее глаза, отчего ужасная фотография, где они были запечатлены с Ником, стала расплывчатой и дрожащей. На фото она была похожа на проститутку. Она выглядела шлюхой, как и называл ее отец. А эта девушка – та девушка, на которой собирался жениться Ник, – выглядела такой несчастной, такой потерянной в окружении алчных журналистов, снимавших ее на беспощадные фотокамеры.

Разве она не получила урок? Разве прошлое ничему ее не научило? Она годилась лишь на то, чтобы ее использовали. Захлопнув ноутбук, Пия рывком вскочила с кресла, с шумом опрокинув его на пол, и помчалась через холл к его спальне, с яростью вытирая слезы. Она не собиралась плакать перед ним.

Раздался звонок ее телефона, и она застыла на месте. Ночью про телефон она даже не вспоминала. Раньше такого с ней никогда не случалось. Ей не надо было смотреть на экран телефона. Ей не надо было отвечать. Потому что она знала, кто это звонит.

– Пия? Скажи, что ты получила мое сообщение. Скажи, что ты уже не с ним.

Она почувствовала такую ненависть, что чуть не задохнулась.

– Пия, ты слышишь меня? Не могу поверить в то, что он еще жив. Я здесь, Пия. В особняке Сантоса. Я здесь! А ты где, черт возьми?

– В постели с врагом. А где же еще?

Глава 13

«На Эйфелевой башне, в понедельник, в шесть часов вечера.

Зевс будет там».

Должно быть, это было его прощание Пии.

Ник поднялся на лифте на самую верхнюю площадку Эйфелевой башни и подошел к перилам. Перед ним раскинулся Париж во всей своей красе. Триумфальная арка, Марсово поле, неспешно текущая Сена… Париж… Город любви. Он сжал железные перила, и костяшки его пальцев тут же побелели. Ветер трепал его волосы, ледяными иголками колол кожу. Теплое черное пальто Ника с поднятым воротником не могло спасти его от холода.

Пия наверняка увидела фото, размещенные во всех новостях. Во всех этих чертовых статьях о его предстоящей женитьбе. В данный момент он готов был послать Голдсмита ко всем чертям.

«Ну хорошо, Ник, признайся себе: ведь за «Бриллианты Сантоса» ты готов продать душу дьяволу».

Закрыв глаза, он прижал руку к своему накачанному животу, пытаясь уменьшить боль от невыразимой тоски. Одна ночь с Пией не могла сравниться ни с чем. Он даже представить себе не мог, что его жажда мести разрушится под наплывом чувств, и теперь его взгляды на жизнь были поколеблены, а будущее казалось неопределенным и туманным.

– Привет, Никандро.

Его сердце замерло.

Мгновенно мелькнула мысль о том, что Пия нарушила свое слово. Зевс не придет. Но Пия никогда не нарушает своих обещаний. Это было для нее делом чести. И тогда Ник все понял, взглянув на ее точеную фигуру. Зачесанные вверх волосы, строгий черный костюм, длинное кремовое кашемировое пальто, сжатые губы, холодные глаза.

Снежная королева снова вернулась.

В его памяти мгновенно всплыли обрывки разговоров, деловые бумаги и небывалая властность, столь редкая для женщины. Все это, как кусочки калейдоскопа, соединилось в целостную картину, и он понял все.

Боже, он был так слеп.

Ник на миг потерял дар речи.

– Добрый вечер, Олимпия. Или мне называть тебя Зевсом?

– Называйте меня, как хотите, мистер Карвальо.

Его улыбка была горькой, земля пошатнулась под его ногами.

– Антонио Мериси мертв?

– Да.

Тринадцать лет он стремился к тому, чтобы Антонио Мериси испытал хотя бы десятую часть той боли, которую испытали его дед и родители. Но такого исхода он никак не ожидал. И как он мог подумать, что Зевс мертв, если имя его не сходило с уст людей?

Ник думал, что почувствует что-нибудь: гнев, злобу, ненависть. Но он словно онемел.

– Он умер от сердечного приступа четыре года назад. Сейчас я владею его компаниями, ставшими теперь моими, а также клубом «Ку виртус».

Догадавшись, что сейчас за этим последует, он прямо взглянул в ее глаза и увидел в них ледяной холод.

– Должна ли я тебя благодарить за то, что клуб мой рушится под напором скандальных слухов, Никандро?

– Да.

– Не ты ли обрушил акции «Эрос Интернэшнл»?

– Я.

– Ты хотел разрушить мою жизнь, Никандро?

– Да. – Не было смысла все это отрицать. Каждое ее слово было правдой. – Только я не знал, что это была «твоя» жизнь, Пия.