Валькирии Восточной границы - Виталий Хонихоев

потом за нами гонялись… эх, из благородных была… даже на дуэли подрались… как я ему пол-лица саблей развалил… любо-дорого поглядеть было.

— Не помню. — признаюсь я: — потому у тебя и спрашиваю.

— В обычное время послал бы я тебя, Уваров в лес, с медведями амурами заниматься, но сейчас… все равно делать нечего, спрашивай, чего уж… — машет рукой гусар и валится обратно на койку: — только голову мне не морочь. Запрещена дуэль или нет — все дерутся. Ну… все благородные. Магические рода. Понятное дело простолюдинам не дозволено… ну так у них и чести нет. А если ты благородный — изволь за свое имя стоять…

— И женщины тоже?

— А то. Я ж говорю, Троицкий в свое время умудрился Марии Сергеевне мозоль оттоптать, отозвался он как-то нелестно про дев Святой Елены… а между ними и армией всегда небольшое трение было.

— Это еще почему? — каждая крупица информации об окружающем мире была важна и я впитывал ее словно ссохшаяся от жары земля — капельки первого дождя. Мелочей не бывает, я уже знаю о том, что валькирии — не армейское подразделение, что они — специальные отряды волонтеров, подвергнувшиеся особой подготовке и предназначенные для борьбы как раз с магическими тварями. А раз они — не армия, то логично, что армия не то, чтобы из любит. Кстати, да, среди гусар лейб-гвардии я ни одной женщины не заметил. Все мужчины. А валькирии — наоборот.

— Да почем мне-то знать? — пожимает плечами гусар: — может, потому что валькирии твои — все как одна красавицы, да только толку с того нет. Непорочные девы — они раздражают. Меня так уж точно. Зачем нужна дева, если она — непорочная. Мне вот нужны порочные девы. И совсем не девы. Можно даже несколько, чтобы как у турецкого султана, вокруг танцевали неглиже, а я — виноград вкушал, сорванный их нежными пальчиками… эх… — вздыхает гусар: — и чего мы с тобой натворили, Уваров. Мне до капитанской должности два года оставалось, а там — прощай Восточный Фронтир, снег, холод, медведи, твари, узкоглазые хунхузы с чжурчжэнями, страшные чанкские бабы на базарах… и здравствуй столица! Знаешь, как долго я не был на надлежащем балу? Не этом, местечковом, где барышни Зимины — дивы бомонда? Нет, я Веронику Петровну обожаю, она умудряется светские стандарты не ронять, но остальные? Здесь, в Сибири — уж слишком буквально принимают все эти заповеди. Что значит «не прелюбодействуй»? Там же продолжение должно быть! Например «не прелюбодействуй, если не уверен, что сие во добро будет». Вот это — заповедь, так заповедь. Или там «не возжелай жены ближнего своего, ежели она страшна как смертный грех»…

— Заповеди гусара фон Келлера — киваю я: — понимаю.

— Ой, да будто ты не знаешь как оно. У нас в лейб-гвардии обычные линейные части «чумазиками» кличут за их форму цвета хаки, линейные части нас выпендрежниками и клоунами считают, артиллеристы вообще себя богами войны считают, хотя один маг огня в расположении артиллерийской батареи — это кошмар. И все вместе СИБ ненавидят и полевую жандармерию. Только СИБ у нас благородными занимается, а жандармерия — всем остальным. И да — жандармы СИБ терпеть не могут, а сибиля — жандармов «каблуками» кличут и за идиотов держат… никого не забыл?

— А как же гражданская администрация? И…

— Знаешь, что, Уваров? А пойду-ка я на кухню, а то у меня во рту пересохло и в голове пусто, довел ты меня своими вопросами… — ворчит гусар, вставая: — нормально же лежали… про баб говорили… а ты — гражданская администрация… нудный ты Уваров. — он напяливает на голову свой кивер и щелкает каблуками: — честь, имею, нудный гвардии лейтенант! Удаляюсь на поиски приключений! — с тем он и покидает палатку.

Сажусь на кровати. События последних дней мелькали как в калейдоскопе, не оставляя времени на размышления, а кроме того, было ощущение, что нейроны мозга реципиента пересадки личности — приспосабливались к новому рисунку. Рефлексы и умения, принципы и методы — все это словно постепенно укладывалось в голове… а вот времени для этого у меня было катастрофически мало. И вот наконец — у меня есть время раскинуть мозгами, благо немного обиженный фон Келлер удалился на кухню. Когда и думать, как не под арестом? Итак, вводные данные следующие — перенос матрицы сознания, индивидуальности — в иное тело, в ином мире. Почему? Мир явно параллельной Вселенной — потому что в истории планеты Земля такого точно не было. Не было никаких тварей и Прорывов, не было огненных магов шестого ранга или любого иного, не было Ордена Святой Елены Равноапостольной и валькирий, не было… много чего не было. Вывод — существуют альтернативные вселенные. Но, это как раз мозг не взрывает, теория о существовании альтернативных миров в свое время была блестяще доказана Альтрац-Бенуа и взята за основу для так называемого «поля вероятностей Бенуа». А что взрывает мозг — это возможность переноса матрицы сознания и внедрения ее в чужое тело. Является ли это закономерностью или случайное совпадение факторов? Исходя из общей теории вероятностей совпадением это назвать мы не можем. Следовательно — полагаем что имеется закономерность, однако мы не знаем условий и факторов, влияющих на эту закономерность. С этим — все. Принимаем реальность как вводную и по мере возможности — изучаем новые закономерности. Далее — в этом мире есть магия и у меня… вернее у гвардии лейтенанта Уварова — есть Родовой Дар, который заключается в частичной неуязвимости (я не могу назвать ее полной, памятуя об иголке эскулапа) и невероятной физической силе, частично нарушающей законы физики, начиная с инерции и заканчивая законами термодинамики… много вопросов к моей силе. Или нет — к Силе. Дару. Итак — если я такой сильный, что могу голову человеку пробить кулаком (а это не так уж и легко, череп — штука прочная), то, почем я, например — руку тому же гусару Леоне пожимаю и пальцы ему в кровавую пульпу не дроблю? Нужен эксперимент.

Вот например, когда операторы обучаются работе в экзоскелетных мобильных доспехах, то их учат силу соизмерять, один из тестов — яйцами кидаться. Куриными, само собой, ну или близкими по параметрам птичьими или, если на Бетельгейзе-3, то яйцами местных ящериц. Кидать и ловить, при этом — скорлупы не повредить. А ведь усилие на сжатие пальцами в экзоскелете может камень крошить. Базальт, например. С другой стороны — а что если у меня обратный способ управление — в обычном своем состоянии я как все, но если бой, адреналин, тестостерон, смесь боевых гормонов, плюс психическое состояние и вуаля — Уваров дробит руками камень и отрывает головы тварям. По крайней мере единственный фактор, который мне приходит на ум — это стресс. Готовность к бою. В тот раз у эскулапа — не был готов, расслабился, получил иголку в глаз… и даже тогда как-то не получилось ни рассердиться толком, ни ситуацию как угрозу воспринять…

Сажусь на кровати и оглядываюсь. Нужно что-то, на чем я могу проверить свою силу… вернее — степень управления ею. Как назло, на глаза ничего не попадается, все что есть в палатке — вещи нужные, необходимые, да и немного их — чайник, который Пахом принес, металлический котелок, две миски, ложки, у моей кровати — кавалерийская сабля в ножнах, с опечатанным эфесом — я не шучу, сургучная печать, витая веревочка через эфес и печать сбоку — чтобы извлечь клинок из ножен нельзя было. Кобура с пистолетом, тоже опечатанная — как же, я же под домашним арестом, нельзя мне оружие вынимать, то есть изъять у меня не изъяли, но печати поставили. И почему просто слово не взяли? Кроме оружия — шинель, фуражка, сапоги, печка-буржуйка, а вот дров нет, я бы полено использовал, но все уже заброшено в топку. Вообще, классика жанра, пойду на деревьях силушку богатырскую проверять… а пока…

Беру в руку ложку. Верчу ее. Ничего, ложка как ложка, ел я ею только что. Пытаюсь согнуть ее двумя пальцами. Не сгибается… а что если так? Ложка легко складывается пополам. Ага. Вот и ответ. В обычном своем состоянии я — нормален. Но нужен эксперимент натурный, в обратную сторону, как именно сознательно Дар включать и… каковы его пределы. Я одеваюсь, подпоясываюсь ремнем, саблю и пистолет не беру, зачем они мне. Напяливаю фуражку, проверяю что кокарда установлена ровно посредине лба и выхожу из палатки. Натыкаюсь на Пахома, который уже тащит ужин в таком же жестяном котелке.

— Вашблагородие! — сияет он: — извольте откушать! Кира Ромашкина из второй роты готовила! Оно, конечно, не какие-нибудь разносолы да деликатесы, но кушать надо! Каша, с мясом. Охотничьи партии с добычей