Млечный Путь - Натали де Рамон

И вот тут Даниель все-таки отключился. В ход пошел нашатырь.

На обратном пути он выглядел виноватым, потерянным, очень несчастным и прикрывал рукой рот. К нашему возвращению Тьерри был уже дома и насыщался в кухне.

— Па! Хочешь, я проверну для тебя отбивные и салат через мясорубку?

— Не издевайся над отцом, — грустно сказал Даниель и с ноутбуком под мышкой поднялся в спальню.

— Ты зарегистрировалась? — тихо спросил Тьерри. — Написала?

— Конечно, — солгала я.

Тьерри доел и ушел к себе, а буквально через четверть часа ужинать явился Даниель в совершенно ином расположении духа. Я была довольна — Вивьен вернула ему вкус к жизни. Ближе к ночи мы еще немного попереписывались и с чувственным удовольствием выполнили потом свои супружеские обязанности.

Вивьен не подкачала и во вторник, когда зубы обточили. Не подвела и в среду после ужасной, человеконенавистнической процедуры снятия слепка. В четверг мне нужно было появиться по делам в издательстве.

— Поезжай на метро, — сказал Даниель, — а когда освободишься, звякни мне, и я пораньше уйду с работы. Все равно без зубов я плохой начальник. Могу только кивать, а это всех расслабляет. Подхвачу тебя где-нибудь на полдороге.

— Я могу заехать за тобой в офис.

— Отлично!

В пятницу после работы он предложил мне сходить в кино!

— В темноте ведь никто не увидит отсутствия у меня улыбки. А мы сто лет не устраивали себе культурных вечеров.

И в шесть мы встретились у обувного.

Субботу, как обычно, он провел с малышкой Кристин. И после вечерней переписки из гаража снова ошеломил меня дивной страстью. Воскресенье мы провели дома — лил нескончаемый дождь. Я урывками редактировала следующую книгу, а Даниель валялся перед телевизором в гостиной. Он скучал и без конца досадовал вслух, что сегодня Кристин навещают другие дедушка и бабушка, которые безрукие и могут запросто причинить ей вред. Тьерри отрывался от книг и спускался вниз, только чтобы поесть.

— Ты меня пугаешь! — говорил ему Даниель. — С непривычки вредно столько заниматься! Давай в карты, что ли, поиграем или в триктрак. Отвлекись, отдохни.

— Некогда, па. Надо работать.

— Ну вот, мать работает, ты тоже. Никому-то я не нужен…

— Па, поиграй с компьютером. Ты же его опять принес. Там есть и карты, и триктрак. Или, хочешь, я тебе онлайн открою классную стрелялку?

— Нет, я лучше в карты. Принеси-ка мне бук, все равно стоишь. Не мог раньше предложить?! Целый день пропал.

Было около восьми вечера. Тьерри перехватил мой взгляд, подмигнул мне, и из кухни принес ему на диван компьютер. Даниель со вздохом пристроил его на животе, ворчливо рассуждая, что совсем-то никому из нас не нужен.

Понятно, ворчание скоро закончилось и сменилось шумными вздохами — муж Вивьен подстригал лужайку, и она тем временем могла с чувством отдаваться своему далекому и единственному Я испытывала неимоверное напряжение — диван от моего рабочего стола отделяли считаные метры. Причем Даниель начал довольно часто коситься в мою сторону и даже поворачивать голову. Я ужасно боялась, что муж Вивьен не успеет закончить садовые работы раньше, чем мой собственный сорвется с дивана!

Что и произошло, но я все-таки успела вовремя развернуть текст своей работы, и раскрытая страничка сайта и файл с заготовками остались под ним.

Даниель обхватил меня за спину, прижался щекой к моей щеке и начал читать с экрана:

— «Аэропорт Ганновера совсем не походил на аэропорт в родном городе Джейн, которая чувствовала себя здесь совсем чужой в своей зимней дубленке среди публики, одетой по-летнему…» — Жар от мужа и тяжелое сопение не оставляли сомнений в его настроении.

— Пожалуйста, только не здесь, — тоже испытывая перебои с воздухом, прошептала я и захлопнула компьютер. — Идем в спальню…

Каркас для протеза в понедельник был уже готов и подошел к его челюсти как влитой. Оставалось потерпеть еще неделю, пока в лаборатории изготовят уже сами новые зубы Даниеля. Муж Вивьен очень кстати улетел в командировку, и ванкуверские ночи напролет она отдавалась Страннику, так что мой муж стрелой летел с работы домой, и мы сразу врывались в спальню. Тьерри продолжал усердно заниматься, каждое утро вставал раньше меня и поливал свои растения на террасе, которых прибавлялось с каждым днем. Старательно цвели тюльпаны в компании нарциссов нескольких сортов.

Выходные в точности повторили предыдущие, и в понедельник царевна Будур поставила Даниелю протез на временный цемент. В среду предполагалось установить новые зубы окончательно, если все пойдет нормально. Сегодня ничего не кусать, не есть, не пить очень холодного или горячего. И никакого алкоголя, который означает неминуемое кровотечение. При дискомфорте, температуре или боли принять обезболивающее и ни в коем случае не пытаться самостоятельно вынуть протез.

— Еще чего! — замороженным ртом пробубнил Даниель.

Он был в таком восторге от своей новой улыбки, что всю дорогу до дома без конца заглядывал в зеркальце и любовался. Но, когда начала отходить анестезия, все восторги кончились. После двух таблеток обезболивающего, не давших желаемого эффекта, он прилично выпил коньяку — назло этой живодерке горгоне Медузе — и очень поязвил на ее счет, поскольку никакого кровотечения не последовало. От коньяка он уснул, однако ночное рандеву с Вивьен не состоялось — вся челюсть и вся голова болели так, что именно от этой боли он и проснулся. Плюс ко всему его знобило — скакнула температура.

Даниель стонал, метался, проклинал все на свете, пил аспирин, обезболивающее, коньяк, курил прямо в спальне. Это была самая жуткая ночь в моей жизни…

В полдень позвонила Марта.

— Куда ты пропала? У тебя все в порядке?

— У Даниеля проблемы с протезом. Температура, даже на работу не пошел.

— Ничего, приживется. Я имплант ставила, так две недели с температурой ходила, и боль дикая.

— Две недели? Дикая боль? Я этого не вынесу!..

— А что ты хотела? В организме инородный предмет. Организм его отторгает. Физиология. Ничего, приживется!

— Но две недели таких ночей не пережить мне!

— Тебе-то что? Это у него боль и температура.

— Лучше бы у меня. Я бы его так не изводила. А ведь это еще только пробный цемент. Я даже не представляю, как завтра она будет ставить ему на постоянный.

— Так для того и ставят на пробный, чтобы потом легче снять и спилить у протеза лишнее. Очень может быть, что он давит на десну, и именно от этого боль с температурой.

— Ты думаешь?..

— Тут и думать нечего! Слушай, а ты сейчас можешь говорить? Он не рядом?