Арт-Кафе - Александр Лонс

— Вот с тех самых пор, — прервала молчание Стелла, — и посейчас я работаю по этому делу. Самое забавное, что по ходу событий я снова натолкнулась на ту твою визитку и подумала: что-то тут не так. А позже выяснилось, что фирма, где ты раньше работал, «Экспертные системы», тестировала программный продукт для этой самой ЕХАЦ. Слишком много совпадений, не находишь?

8. Стелла и профессор

Тогда, в Петербурге, Виктор снабдил меня еще кое-чем полезным: несколькими важными контактами. Разрешил на него ссылаться в разговорах и пояснил, что по его скромному мнению, основные концы этой иконной истории следует искать именно в Москве.

Первым пунктом у меня проходил Леонид Исаакович Шварц — заведующий кафедрой Московского Гуманитарно-Исторического Университета. Сокращенно — МосГИУ. Этого Шварца, профессора истории искусств, Виктор рекомендовал как большого и главного в России специалиста по древней иконе. О профессоре Шварце Виктор отзывался с очень большим пиететом, теплотой и придыханием, что было совсем не характерно для моего друга. Обычно Виктор не очень сильно жаловал московских специалистов.

Я позвонила.

— Слушаю, — ответил четкий и хорошо поставленный драматический баритон.

— Здравствуйте. Ваш телефон мне дал Виктор Карпов. Советовал обратиться именно к вам.

— Добрый день. Говорите, это Витя меня рекомендовал? Если встретите, привет ему передайте.

— Обязательно. Мне нужна консультация, профессионального характера, по вашей специальности. Виктор сказал, что никто не сможет оказать мне такую квалифицированную помощь, как вы.

— Консультация, какого плана? Дело в том, что я сейчас…

— Да, я знаю, Виктор меня предупреждал.

— Предупреждал даже? Хе-хе… О чем это интересно?

— Он объяснил, что вы сейчас очень заняты, как научной работой, так и учебным процессом.

— Учебным процессом? Интересно. А вы располагаете временем? Тогда сделаем так — завтра у меня в расписании окно. С одиннадцати тридцати и до двенадцати я буду относительно свободен. Обычно в это время ко мне приходят двоечники на пересдачу, но вы успеете. Только не опаздывайте, прошу вас. Вы на машине?

— Да, — кратко призналась я, и почему-то почувствовала себя неловко.

— Это плохо, попадете в пробку и опоздаете. Поезжайте на метро. У вас под рукой есть на чем записать? Хорошо, тогда пишите, как меня найти…

Все-таки я не последовала доброму мудрому совету — поехала на машине, но выехала с запасом, чтобы успеть, и, конечно же, попала в пробку. Злилась ужасно, что не было смысла тащиться в такую рань. Короче, выехала на встречку, хотела объехать немножко, и тут же почти влетела в лоб экипажу ДПС. Они прямо подскочили на сиденьях от неожиданности. Или от радости, скорее. Естественно, тут же вывалились из салона как яблоки в той рекламе. Я позвонила своему бывшему, объяснила в двух словах, а он и выдал — решай, мол, как хочешь, некогда мне, и отключился. Подошли менты.

— Документики ваши, будьте любезны. Куда ж так спешим? — выдал кто-то из них.

Ну, да, все стандартное, так и должно происходить.

— Вот, очень спешу, по работе зарез, — убито сказала я, и протянула права вместе со своим удостоверением частного сыщика. Иногда срабатывает, но редко. — Нервы не выдержали, сколько ж стоять-то можно?

— Ну, пройдите, присядьте, — сказали мне.

Пошла, села. Не села даже, а упала в салон ДПС-овской тачки — видно, кресла девятки поменяли на что-то много более симпатичное и мягкое, так что я почти лежала, а не сидела. А рядом полулежал такой вот приятный инспектор, глаза карие-карие, и добрые-добрые. Важный такой, с четырьмя звездочками на погоне. Открыл он свой ноут, и показал мне видео со словами:

— Это — вы?

— Номера не видно, — вяло произнесла я, — может и я, фары светят.

А у меня галогенки, слепят так, что ничего не разглядишь.

— Ничего себе! — возмутился он — А кто ж еще? — И показал, как я перескакиваю через две сплошные.

— Ну, да, да… Вроде, заехала немножко, — неохотно призналась я вялым голосом.

— Немножко? В соответствии со статьей… что там у нас? — ехидно спросил гаишник.

— Ну, да, знаю, лишение прав через суд. Я ж работать не смогу без машины! — взмолилась я. — Может, решить можно как-то в рабочем порядке, а? Без суда?

— Попробуйте, — согласился мент.

Тут у меня в голове что-то щелкнуло, и я на ходу решила сыграть дурочку:

— Мой бывший муж и тот мужчина, с которым я сейчас живу, извиняются за меня очень. Просят меня помиловать, если такое вообще возможно. Они у меня оба принципиальные, я даже права за себя честно сама получала, так что скандал мне дома уже обеспечен.

А мент посидел, так посидел несколько секунд и молча посмотрел на меня, потом на мои права, что из рук не выпускал. Не знал, как быть — вроде и хочется, и колется, и мама не велит. Короче, задумался. Потом вдруг произнес:

— Ну-у-у-у… что ж мне теперь с вами делать-то?

А мне тогда внутри так паршиво-паршиво стало, скверно так, на редкость гадостно, вот я ему от всей души, с горечью и ответила:

— Да не тревожьтесь вы так, гражданин капитан! За вас все мужик мой вечером сделает.

Милицейский капитан снова посмотрел на меня, потом глаза отвел, лицо у него покраснело, и стал он вдруг хохотать, я давно не видела, чтоб мужики так смеялись. Руками за лицо схватился, заикал, а из глаз слезы потекли. Отдал документы и вытолкал меня из машины, пока другой рукой слезы утирал:

— Уйдите вы с глаз моих! Всё, не могу больше… Идите с богом, чтоб я вас больше не видел. Теперь я вас никогда уже не забуду.

Ну, вот и все, в общем. Ушла я. Решила не умножать число сущностей сверх необходимого. Дальше до университета доехала уже без особых приключений, не опоздала даже. Веселье закончилось, начались трудовые будни.

Московский Гуманитарно-исторический Университет, как и некоторые другие столичные вузы, не имел компактного местоположения, а распадался на ряд филиалов раскиданных в разных местах огромного мегаполиса. Интересующий меня факультет прописался на юго-западе Москвы в обширном невысоком корпусе гуманитарных факультетов — здании вполне современного облика. По внешнему виду дом чем-то смахивал на здание ЦРУ в Лэнгли.

Профессор Шварц оказался добрым, дружелюбным и весёлым дядькой, внешне немного напоминающим Джорджа Клуни. Виктор предупреждал, что главные недостатки профессора в том, что он гордый и самовлюбленный собственник. Чего-то я такого не заметила, как ни старалась. Потом, когда мы познакомились лучше, я поняла, что профессор просто высоко ценил личное время и свою работу, имея на то полное право. Актер от природы, способный обвести вокруг пальца любого, причем очень аккуратно, он обожал рассказы о мистике и всяких прочих паранормальных явлениях. Такие байки его несказанно веселили. Вечное дитя, он обожал природу и любил животных, был очень любопытен, видимо — профессиональная черта характера. Часто заразительно смеялся, обладал великолепным чувством юмора и иногда не упускал случая пошутить над самим собой. Очень любил узнавать что-нибудь свеженькое, и явно получал удовольствие от бесед с новыми людьми.