Снега Берглиона - Джеффри Лорд

– она осталась в его руке, а холод сразу куснул обнаженную кожу. Он так свыкся со своей шубой, что теперь вылезал из нее с неким ностальгическим сожалением – словно расставался с частицей тела, дарованной ему при рождении.

До замка было миль семь. Теперь он отчетливо видел яркую резную игрушку, приподнятую над застывшим морем на черной скале, она казалась крохотной, но даже с такого расстояния Блейд мог оценить титанические размеры постройки. Прибрежный откос уходил вверх футов на триста, и замок по высоте не уступал ему. Внизу, у самого берега, на фоне темной поверхности утеса выделялась багровая полоска. Стена?

– Что там такое, у подножия скал? – он тронул Аквию за локоток – Защитный форт?

– Высокая стена из гладкого камни, в четыре человеческих роста. В ней – арка с воротами, дальше – внутренний двор и еще одни ворота, прямо в скале… За ними – ход, по которому можно подняться в замок. Так говорил посланец Помнящих.

Прошел еще час. Теперь Блейд ясно различал стену с прорезью посередине, в ее глубине сияли, переливались желто – золотистым пятнышком створки ворот. Башни замка уходили в фиолетовое небо подобно языкам пламени, и все это воздушное, легкое сооружение напоминало окаменевший костер, разведенный на снежной равнине неведомым исполином. Вершину утеса охватывала наружная стена; над ней футов на пятьдесят выдавалось первое кольцо башен – как показалось Блейду, квадратных. Затем шли круглые, тонкие, высокие и резные – словно минареты восточной мечети; они окружали центральную цитадель, увенчанную каменной короной парапета. Некоторые башни имели остроконечные кровли с блестящими шпилями, другие – плоские площадки, обнесенные каменными перилами, третьи вздымали к небу округлые серебряные купола. Блейд глядел, словно зачарованный.

Внезапно на одном из шпилей взвился яркий вымпел. Видимо, их заметили; на белой равнине темная точка саней была видна издалека. Берглион приветствовал гостей! Нет, не гостей, – своих новых обитателей! Это показалось Блейду добрым знаком.

– Посмотри, – он тронул Аквию за рукав мехового одеяния, протянув другую руку к замку. – Посмотри! Флаг – в честь Снежной Королевы и ее отважного воинства!

Но вместо радостного возгласа его ждал мертвый взгляд застывших глаз; лицо женщины кривила гримаса отчаяния.

– Лучше погляди туда, милый… и туда – она кивнула налево, потом – направо.

Серебристое мерцание, стремительно приближавшееся к саням. Дайр? Нет, дайры! Два! Они брали путников в клещи, и ярдов через пятьсот их след должен был пересечься со следом парт.

– Самец и самка, очень голодные, очень злые… – пробормотала Аквия. – Как глупо… Они все – таки добрались до нас…

Собаки почуяли зверей и, взвыв, ринулись к воротам; Блейд видел, как они медленно распахнулись. Нарты летели стрелой, но дайры двигались еще быстрее.

– Они могут помочь? – разведчик кивнул в сторону приближавшегося замка, и начал натягивать панцирь, обдирая шерсть; волосы лезли с него целыми пучками.

– Вряд ли, – Аквия покачала головой. – Не думаю, что они заметили зверей… и уж во всяком случае, они не сумеют добраться вовремя.

– Я убью этих тварей! – Блейд стиснул древко копья, он был уже в доспехе, откинутый назад череп ящера и топор мерно, в такт ходу саней, раскачивались за спиной.

– Одного – да… Но тебе не справиться с обоими, милый, – женщина горестно сжала руки. – Уходи! Я же знаю, что ты можешь уйти! Уходи в свой мир, Риард, а я… я приму то, что уготовили мне боги Дарсолана!

Риард, спутник и страж Аквилании, целительницы из Дома Властителей Кламстара, угрюмо усмехнулся:

– Хранители не уходят, моя королева. Хранители бьются – и умирают, если надо.

Его лицо уже очистилось от мерзких бурых клочьев; щеки украшала короткая темная бородка – жесткая и колючая, но его собственная.

– Если я – справлюсь с ними, я приду. Если нет… Поцелуй меня, колдунья…

Губы Аквии были жаркими, как солнце – золотистое солнце Земли.

Блейд посмотрел назад – звери мчались в пятидесяти ярдах от них, приближаясь с каждым скачком. Он приготовился спрыгнуть, и вдруг, ударив себя по лбу, торопливо заговорил:

– Запомни, моя белоснежка… Та дремлющая машина, с огоньками и колпаком на черной веревке, может передать сигнал… призыв о помощи… Ты должна одеть колпак и думать – звать изо всех сил, понимаешь? Хочешь, расскажи нашу историю… как мы встретились… и все остальное… Они поймут! Они прилетят за вами! Сделай так, как я сказал, ладно?

Она послушно кивнула. Из распахнутых ворот вылетели четыре упряжки – видно, люди в замке почуяли недоброе. Блейд на мгновение приник к бледно-алым губам и скатился в снег.

– Проща-ай! – его крик еще дрожал в морозном воздухе, когда клыкастая пасть молнией метнулась к горлу. Он ударил копьем в челюсть зверя, проколол язык и отпрыгнул в сторону. Ступни жгло – шерсть с них сошла почти полностью.

Дайр отпрянул, пронзительно зашипев. Он был крупным – самец, и не меньше того, которого Блейд уложил в начале путешествия. Самка припала к снегу ярдах в пяти; ее глаза горели, как угли. Теперь звери не торопились – добыча была перед ними, опасная, но вполне приемлемая по размерам; такой хватит, чтобы насытить двоих. С медленной и ленивой грацией они начали обходить жертву с обеих сторон. Блейд упер конец древка в плотный наст и ждал, не двигаясь.

Самка прыгнула первой. Ее тело взметнулось в воздух с непостижимой, фантастической быстротой, растопыренные когти царапнули панцирь Блейда, отшвырнув его назад; падая, он услышал скрежет железа по кости и понял, что зверь напоролся на копье. Была ли рана серьезной? Стоила ли она потерянного оружия? Он вскочил, сжимая в руках топор.

Раненый дайр бился на снегу, угрожающе разевая пасть; стальной наконечник на полфута ушел в грудь чудища, попав меж панцирных пластин. Хорошо… одним меньше! Взгляд разведчика скользнул по белой равнине – от красной полоски стены, от упряжки Аквии, мчавшейся к распахнутым воротам, от спешивших к нему на помощь людей – до клыкастой пасти самца, маячившей розовым пятном на фоне снега. Продержаться бы минуту… хотя бы полминуты… С копьем в руке он не сомневался бы в победе, но топор – топор был слишком легким, чтобы с одного удара нанести смертельную рану бронированному ящеру.

Босые ноги стыли в холодной белой крупе, и Блейд начал приплясывать на месте, словно боксер на необъятном ринге, раскинувшемся во все стороны под светом гигантского багрового фонаря. Он усердно уминал ступнями наст, тот становился все плотнее и глаже – и все холодней. Зверь не сводил с жертвы гипнотизирующего взгляда; подобрав задние лапы и раскрыв пасть, дайр вдруг зашипел и прыгнул.