Бунт османской Золушки - Наталья Вячеславовна Андреева

Она сама не понимала, что говорит. Хотелось кинуться к окну и смотреть, смотреть на Исмаила не отрываясь. Пока он не пройдет мимо.

… Там, в глубине комнаты, была женщина. Исмаил ее чувствовал, он даже втянул ноздрями воздух, пытаясь уловить ее запах. Фатьма… Султанша… Лакомая добыча, он готов был ее выслеживать часами. Доступные красотки в борделях только разжигали в нем интерес. А какова на вкус она, которую всю жизнь держали под замком, одевая в почти невесомые шелка и умащивая кожу драгоценными душистыми маслами? Которая еще не знала настоящей мужской ласки, но наверняка по ней истомилась. Исмаил готов был ее научить. Хоть он и был намного моложе, но с тех пор, как султан посвятил его в сладость плотской любви и требовал рассказов о постельных подвигах, распалявших его воображение, Исмаил познал многих.

Он жадно посмотрел на прикрытый непроницаемыми парчовыми занавесями от палящих лучей солнца дворцовый балкон. И вдруг заметил, как одна из них отъехала в сторону. Там, на балконе, кто-то стоял. Исмаил был уверен, что это Фатьма. Хотя многие из женщин, запертых в гареме, не прочь были на него поглазеть. Разумеется, тайно, так, чтобы он сам не мог их увидеть.

Но Фатьма не рабыня. Она султанша. И она молодая вдова, которая не прочь снова замуж. Исмаил хищно улыбнулся и тайком посмотрел на балкон. Она там! Смотрит на него. Исмаил невольно расправил плечи и потрогал кинжал на поясе. Прошелся под балконом взад-вперед. Ему даже почудился вздох женщины, притаившейся за парчовой занавеской на балконе. Зрение и слух Исмаила до предела обострились. Женщина… Госпожа… Которая привыкла повелевать, она для этого рождена. Царская кровь. О, как бы он смял ее своими руками и навязал бы ей свою волю!

– Эфенди… – он с досадой поморщился. Кто смеет мешать его свиданию с женщиной, пусть и призрачному? Они с Фатьмой чувствуют друг друга, их тела друг к другу тянутся. Она грезит о нем так же, как и он о ней. Эти мгновения такие сладкие…

Исмаил резко обернулся: рядом застыл в поклоне стражник. Тот самый, который заступил на караул у главных ворот сегодня ночью.

– Говори!

– Гонец, о котором вы спрашивали. Он прибыл под утро и сейчас спит.

Исмаил нахмурился:

– Почему сразу не доложил?!

– Не посмел вас будить, – все знали, как этот ичоглан близок к султану, и побаивались Исмаила.

– А надо было! – он дал стражнику еще несколько монет вдобавок к тем, что отсыпал ему ночью. – Гонец уже виделся с кизляр-агой? – спросил Исмаил как можно небрежнее. – Если так, то мне уже не о чем с ним говорить.

– Не знаю, ага. Он прибыл усталый, весь в пыли, еле на ногах держался. Попросил воды и пил так жадно, будто пересек пустыню. Он с ног валился, я сам видел. Спать пошел, а уж потом отправится к кизляр-аге с докладом.

– Молодец, – Исмаил хлопнул стражника по плечу.

Теперь надо найти комнату, в которой устроился на отдых посланник кизляр-аги и поговорить с ним раньше, чем это сделает глава черных евнухов.

– Что ты забыл в саду, паж? – кизляр-ага, возникший словно из-под земли, надменно смотрел на Исмаила. – Ищешь встречи с прекрасной султаншей? – он перевел взгляд на заветный балкон. – С огнем играешь, мальчишка. Вот узнает Повелитель…

– Я иду по делам, – Исмаил старался казаться спокойным. – Султан наверняка захочет щедро одарить девушку, которая доставила ему столько радости. Мне надо оценить, достойны ли украшения, принесенные торговцами в Топкапы, новой госпожи.

– Она пока еще не госпожа, – насмешливо сказал кизляр-ага. – Девушка может ею и не стать, если мой гонец узнал какую-то ее тайну. Эта Айше, похоже, та еще врушка. Я как раз иду узнать, не вернулся ли гонец.

Исмаил опустил огромные ресницы, чтобы погасить тревожно вспыхнувший взгляд. Стражник все еще стоял рядом. А времени мало, надо спешить!

– Ступай, – небрежно кивнул ему Исмаил, и стражник понимающе посмотрел на удаляющегося кизляр-агу. Смекнув, что можно получить еще денег от щеголя-ичоглана, стражник не спешил уходить.

– Надеюсь, эфенди, что вы, хоть и молоды, по достоинству оцените мою преданность. И мое молчание, – намекнул он, льстиво назвав мальчишку господином. Ичоглан происхождения не благородного, он из обращенных по девширме. Но султан щедр к своему любимцу, вон у него какая богатая одежда, и рукоять кинжала сверкает драгоценными камнями!

Исмаил торопливо сорвал с левой руки кольцо с рубином:

– Возьми. Я ценю преданность, и если мне доведется возвыситься, возвысишься и ты.

Стражник, одобрительно посмотрев на молодого господина, взял кольцо. «Далеко пойдет», – подумал он. Стражник знал, чей это балкон, под которым, по-бойцовски расправив плечи, прогуливается ичоглан. Высоко метит парень. Он молод и очень уж хорош собой. А ну как султанша сделает его пашой, выйдя за него замуж? Всякие чудеса случаются в Топкапы.

– Гонец пошел в комнату прислуги, ту, что рядом с кухней, потому что был очень голоден. Должно быть, там же и уснул, – намекнул стражник, пряча в карман кольцо. Оно стоило неимоверно дорого, а жалованье задерживали. Очень уж вовремя интересы этих двоих пересеклись, любимого ичоглана Повелителя и распорядителя его гарема. Победит тот, кто окажется быстрее и ловчее. А простым слугам – выгода.

… Исмаил спешил. Он понимал, что времени на разговоры нет. Сейчас кизляр-ага узнает, что гонец вернулся, и пойдет его искать. Стражник обо всем догадался, но он получил щедрый бакшиш. И будет молчать.

Во дворце был тот час, когда все уже встали, позавтракали и занялись своими делами. Кухни находились во втором дворе, справа от Приветственных ворот. Исмаил старался никому не попадаться на глаза, когда шел туда. Ему еще надо было найти ту комнату, где отдыхал гонец. Он крался по коридору, ныряя в темную нишу или прячась за углом, как только слышал чьи-то шаги. Если гонца нет в комнате для прислуги, той, что рядом с черной кухней, это все, конец. Кизляр-ага узнает тайну бывшей Ашхен и то, что Исмаил – ее родной брат. Дальше начнутся интриги, из которых трудно будет выпутаться без потерь. Судьба сестры тоже после этого окажется на волоске.

Исмаилу уже приходилось убивать. Сначала была та наложница, первая его женщина, хотя не он кинул в Босфор мешок. Но он лично завязал на нем узел, когда пришли евнухи. Если бы Исмаил этого не сделал, его бы казнили. Так он понял, что человеческая жизнь в Топкапы ничего не стоит.

Потом была драка в борделе из-за девчонки. Исмаил до сих пор помнил, как ударил – и сталь с хрустом, преодолевая сопротивление, вошла