Синтетик - Алекс Залвик

сын. Ты и Улика не мои дети. Возьми, — он сдернул с шеи свой янтарный камень. Покажи это Сайрису, он поможет. Так получилось, что ваш отец правитель Арисарха и… аа-с-хр..

Он захрипел, голова откинулась назад. Я попытался поддержать его обмякшее тело, но он был уже мертв.

Я зарычал, затряс Каса и ничего не понимая поднялся. Дым заполнил все вокруг. Меня душил кашель. В голове все плыло и я не соображал от чего больше, от угара или от того, что сейчас услышал. Вытирая слезы, понял, еще немного и потеряю сознание. Послышались голоса, выстрелы, тело сильно рвануло за рукав и за штанину. Упал и понял — в меня попали, правда боли не чувствовал. Мозг туманился и я пополз к месту, где у нас был подпол. Сдирая ногти, подковырнул одну доску, затем другую и свалился в спасительную прохладу земляного подвала. Ударился о землю так, что почувствовал, как из меня чуть не вышел дух, к счастью, сознание не потерял. Узкий ход вел чуть в сторону от дома и заканчивался за выгребной ямой, накрытый несколькими досками, присыпанными землей. Я подполз к выходу и аккуратно приподняв настил выглянул наружу, вдыхая свежий воздух в отравленные легкие. Недалеко, с оружием в руках, стояли люди. Я сразу узнал Пастэра, его отца и еще нескольких из их группы. Обрез по-прежнему был у меня. Я проверил, патронов нет. Когда успел выстрелить не помнил. Немного придя в себя, опустился вниз и ощупал тело, стараясь понять на сколько серьезно ранен.

— Собакам собачья смерть, — разобрал я голос младшего в ревущем пламени и рушащихся остатков своего дома. Пока пожар не утих, я то и дело поднимался и дышал через небольшое отверстие наверху. Когда он стал слабеть, дым уменьшился и свернувшись калачиком на земле, отключился от пережитого кошмара. Очнулся от жуткого холода и вначале испугался, не сразу поняв где я. Вспомнил, застонал от утраты и внутренней боли. Потом пришла физическая и тоже дала о себе знать. Руки и ноги вроде действовали, но было так плохо, что я еле-еле держался и меня постоянно рвало.

Пора вылезать и убираться отсюда, — подумал я и приподняв доски выбрался наружу. Посмотрел на дымящиеся остатки жилища и к горлу подступил комок. Я даже не смог похоронить отц… На ум пришли его последние слова о том, кто мой настоящий родитель. Пока я не мог об этом думать. Вначале надо выбраться отсюда и остаться в живых. Я видел раны на теле и осмотрел места куда по касательной попали пули. Из бедра был вырван небольшой кусок плоти, а рука по сути, просто оцарапана. К счастью, сухожилия и артерии не повреждены. Прикрываясь тенью заборов, прячась от голосов, начал пробираться к месту, от которого всегда уходил в ночь.

А как же учитель? — пришла мысль. Я застонал, вернулся и задами стал приближаться к темным окнам в доме мастера.

Меня колотил озноб, силы таяли, но я заставил подойти себя ближе, лечь на землю и понаблюдать какое-то время за домом. Здесь тоже царил хаос. Дверь и окна выбиты, видны такие же отверстия от пуль. Это и понятно, как иначе справиться с тем, кого нельзя победить. Они не смогли переманить его на свою сторону и рискнули убить. Если бы не автоматическое оружие, шансов у всех этих мутантов просто бы не было. Сил оставалось все меньше и поднявшись вошел внутрь и постарался осмотреться в темноте. Все разрушено и перебито, но трупов нет. Это вселило надежду, что учитель жив и смог уйти. Надо уходить и мне. Я вышел и снова стал пробираться к своему месту. С огромным трудом преодолел стену и буквально кулем свалился с обратной стороны. Надо было убегать, уходить, уползать от этого места. Пока не отключился помнил, что затащил свое тело в густые, колючие кусты, а дальше была темнота.

Я разлепил веки ничего не понимая. Что-то липкое скользило по моему лицу. Тело словно целиком погрузили в печь и я попытался сглотнуть, мечтая о капле воды. Попробовал облокотиться на руку и сквозь щелки глаз с трудом увидел, как меня лижет Хруст. Он старался толи привести в чувство, толи зализывал порезы на лице.

— Привет! — прошептал я, сделав попытку погладить мохнатую голову.

Рука бессильно упала и снова потерял сознание.

Меня окружили обнаженные по пояс мутанты, которые еще недавно были соседями. Их грудные клетки бешено пульсировали. Смеясь и радуясь тому, кого поймали, они тащили мое тело на огромный, разожженный костер, затем раскачали и бросили в его пылающую середину.

Я дико закричал, ощущая, как приближается огненная пасть и очнулся.

Смог сесть, голова тут же закружилась. Дышать очень тяжело, пришлось опуститься на землю. Рысь была рядом и я чувствовал, что она нервничает не зная как помочь.

В голове шумел ураган, жар расходился по телу. Я попытался выползти из кустарника, но передо мной все плыло и качалось. Опять вырвало и понимая, что улетаю в темноту, постарался этому помешать, но не смог.

Кто-то тащил меня и казалось, словно костер опять приближается своим жаром. Я терял сознание, затем приходил в себя, осознавая, что мое тело движется и снова впадал в небытие.

— Ну вот, наконец-то, — услышал я голос и разлепил глаза.

Обрывками сознания помнил, как было плохо, как куда-то полз и проваливался в черноту. И вдруг вспомнил все и застонал.

— Ничего, ничего, — кто-то знакомый похлопал меня по плечу и расплывчатый силуэт, принял очертание мастера.

Попытался подняться, но он силой уложил обратно.

— Лежи Свит, теперь придется долго восстанавливаться. К счастью, я тебя вовремя нашел, точнее меня привели.

— Хруст? — спросил я.

— Кто? — не понял мастер.

— Рысь!

— Да-да она самая. Уж не знаю как такое возможно, но я ее понял и теперь ты здесь.

Снова прикрыл глаза, мастер тихонько поднялся и отошел.

В следующий раз я уже смог встать и осмотреться. Тускло горела свеча, стоя в небольшой деревянной плошке, освещая земляные стены.

Рядом кто-то фыркнул и тут же почувствовал под рукой мохнатую голову.

— Ах ты друг мой ненаглядный, спаситель, — гладил я притихшего зверя.

Мутант заурчал от удовольствия, потом перебрался ко мне в ноги и свернулся калачиком. Я приподнялся и сел. Голова легко зашумела, но через несколько минут головокружение прошло. Поднявшись, осмотрелся, понюхал стоящую на столе кружку с водой и тут же залпом выпил. Моя лежка находилась на грубо сколоченных бревнах, накрытых матрасами. Вдоль стены тянулась полка в два ряда. На верхней стояло несколько тарелок,