Эльсинор. Зажечь искру (СИ) - Элли Раш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он помог подняться с мягкого фиксированного места. От сопровождения до комнаты глупо отказываться. У Филлии полно хрупких элементов интерьера, за которые я потом не рассчитаюсь. А меня вполне может наклонить в какую-нибудь из четырех сторон.
— Миры обозначаются цифрами? Почему ваш имеет название, а другие — порядковый номер?
Меня бережно поддерживали надежные руки Редбронта, пока мы неспеша приближались к лестнице.
— У нас тоже есть номер — седьмой. Это удобно. Гораздо легче ориентироваться. Не все названия легко запомнить. Да и ни к чему.
— Как интересно… А мой, земной мир, какой по счету?
Молчание продлилось ровно три ступени.
— Точно не скажу, вроде сто двенадцатый.
Несправедливо. Само наличие такого количества миров способно ввергнуть в шок, а если землянину сказать: "Твой мир по счету сто двенадцатый", — он скорее зарядит в глаз говорящему, чем примет услышанное за устоявшийся и свершившийся факт. Но ладно, опустим цифры. По сути они не особо важны. Зато другой момент требует объяснений.
— А… — я развернулась на пороге своей комнаты, наставив на помощника указательный палец. — Ты сказал, у Эльсинора есть глаза и уши, но он мир — образное "существо", не имеющее плоти. Еще скажи здесь предметы разговаривают и ножками двигают!
Фыркающий смех улетел по коридору пугать пространство, а ведь я зря смеюсь.
— Точно! — выкрикнула в переизбытке эмоций. — Снеговик на вашей площади… Ну, под елкой! Он говорил со мной и показал, куда идти.
Хлопнула в ладоши, как бы демонстрируя свою осведомленность тайной, которую от меня скрывали. Хотя никто ничего не скрывал, я просто не спрашивала. Как и в случае с Дарком Хэнтсвортом.
Порой могу болтать — не заткнешь, а когда действительно важно спросить и рассказать, моя болталка отправляется в командировку.
— Снеговик на площади?
Кивком подтвердила уточнение.
— Когда это было? — уголки губ мужчины подернулись в улыбке.
Переводя с эмоционального языка на человеческий, она значит примерно: "О, несмышленое дитя! Да снизойдет просветление на твою голову, да прибудет с тобой знание священное, скрытое от чужеродных". Перевод вольный.
— Сразу как ваш Дарк мать-его Хэнтсворт выставил меня за порог, а еще раньше я свалилась из портала в его спальне.
Кажется, этих деталей я прежде не озвучивала… Ну да ладно. Тайное все равно рано или поздно становится явным. И никакая это не тайна вовсе.
Редбронт с ироничным смешком покачал головой.
— Мир с тобой разговаривал, а ты считаешь, тебе здесь не место!
— Я так не говорила. Погоди-погоди, то есть как? Типа снеговик — это Эльсинор?
Что за бред больной фантазии? Нет, я вполне могу попытаться принять факт существования вампиров, ведьм, демонов, кого-то еще. Могу, пока нас разделяют километры. Но говорящий мир! Просто за гранью реальности.
— Все знают, что любимая форма Эльсинора — снеговик.
Да, конечно. Пожимать плечами с будничным тоном каждый может, когда знает то, чего не знают другие.
— Не все, Редбронт. Не все! Так, ты можешь написать мне, какие еще сюрпризы скрываются в вашем мире?
Помощник на секунду задумался и рьяно затряс головой.
— Нет-нет-нет. На это уйдет уйма времени.
— Ну Редбронт, — протянула заунывно.
— Познавай в процессе жизни. Я пошел, Искристой ночи!
— Предатель! — крикнула в стремительно удаляющуюся спину. — Ленивец! Эх…
Надо возвращаться домой. Прорваться сквозь закрытую грань, или что там еще… Топором прорубить, если придется.
Вылечу из Отбора и сразу отправлюсь на поиски "двери". Если с той стороны смогла выйти, значит и войти смогу. Надо только проход отыскать.
Лишь бы он не оказался задним.
Почему бы не побыть откровенной с самой собой? Там, в моем мире, у меня, по большому счету, ничего нет. Две подруги, с которыми перекидываемся сообщениями время от времени. Наверняка они до сих пор не заметили, что я пропала. Родители… Да, они будут беспокоиться, переживать, искать, но мы никогда не были крепкой, дружной семьей. Они знают о моей жизни не больше, чем я об их. Главным и по-настоящему близким человеком для меня всегда была бабушка. Тяжесть и боль после ее ухода навсегда останется тупой иглой в сердце.
Мой крошечный мирок заметно опустел и не наполнился, а здесь у меня пока есть Филлия и Редбронт. Да, не навсегда. Всего лишь на время Отбора, но я, вроде как, им не безразлична. Возможно, мне просто хочется в это верить.
Забавно: на Земле я чужая, в Эльсиноре не своя. Выходит, варианта два: отыскать свое место здесь или вернуться в родной мир. У меня достаточно времени, чтобы сделать правильный выбор.
***
На завтраке все шло не как обычно. Филлия не листала журнал, потягивая кофе, а с угрюмым видом читала газету прямо за столом. Редбронт тоже предпочел последние новости непринужденным разговорам.
Напряжение курсировало над столом плотным облаком, отскакивая ото всех по очереди, как мячик в пинг-понге.
Творожный пудинг с кусочками фруктов периодически застревал в горле. Я успела привыкнуть к легкости за этим столом и не хочу завтракать в угнетающей атмосфере.
— Второе задание уже доставили? — решила хоть как-то привлечь внимание.
Я ожидала энтузиазма, игривости, предвкушения, но Филлия лишь протянула запечатанный свиток. Она даже не посмотрела в мою сторону, продолжая бегать глазами по тексту.
Мафа, обычно желающая приятного аппетита со скромной улыбкой, тоже пребывала в своих мыслях. Явно не позитивных.
В другое время я бы кинула шутку, вроде: "У нас кто-то умер?". Но в нашем случае это перебор.
— Что пишут?
Надо ведь хоть чем-то заполнить тишину, в самом деле. Если впаду в уныние — отправлюсь во все тяжкие. Не уверена, что Эльсинор это переживет.
— Как и думала, смерть Гарднера всколыхнула мир искусства, — Филлия не отрывалась от газеты.
— Что это значит для вас?
— Я могу представить грядущую выставку в галерее данью памяти коллекционера, и покрыть тем самым часть расходов на подделку, — она свернула газету и отбросила на стул.
В глазах за стеклами очков сверкнули совершенно ясные глаза. В них плескались мысли в борьбе за право быть озвученными.
— Я бы так поступила, однако эконг сочтет это выгодой от смерти Гарднера.
— Кто-кто? — скривилась я. — Эконг?
Редбронт тоже отложил газету, допивая крепкий кофе.
— Первый и главный следователь конгрегации, — пояснил он. — Расследует дело по просьбе эша.
Филлия поджала губы, воздерживаясь от комментария.
— Вы в курсе, что здесь слишком много обозначений начинается на букву "э"? Я вам могу миллион названий придумать,
