Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой. - Анастасия Анфимова

— Ты моряк? — поинтересовалась девочка.

— Угу, — кивнул Алекс.

— А прыгаешь как акробат, — сказала она, прищурившись.

— У меня много талантов, — скромно ответил юноша, сверкнув белозубой улыбкой.

— Куда плыл твой корабль?

— Не знаю, — Алекс размял тесто. — Я же не капитан.

Айри собиралась задать ему еще много вопросов, но тут послышался надсадный старческий кашель, и на веранду выбрался голый, опухший со сна Энохсет. Девочка отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Остатки волос на голове старого писца стояли дыбом и делали его похожим на сердитого ежика.

— Алекс! — позвал он юношу. — Помоги мне умыться.

Парень взглянул на Айри.

— Испечешь лепешки?

Девочка робко улыбнулась и пожала плечами.

— Я лучше помогу ему вымыться.

— Сумеешь?

Айри обиженно фыркнула.

— Я же была служанкой!

Старик страшно обрадовался, когда девочка предложила ему свою помощь. Они прошли в маленький домик с толстыми стенами и узким отверстием под крышей.

— Здесь мы моемся, — ответил Энохсет не её недоуменный взгляд. — Раньше я просто ополаскивался на улице, но Алекс недавно построил эту баню, и мне она нравится.

Внутри оказалось очень темно и тесно. На очаге, обложенном большими камнями, стоял вместительный котел.

В доме господина Каралума в Абидосе, где Айри жила со своей мамой, тоже имелась ванная комната, только просторная и светлая. Но то, что она здесь увидела, больше всего напомнило либрийскую мыльню.

— Если захочешь сполоснуться, надо будет принести еще воды, — гостеприимно предложил старик.

— Попозже, — вежливо отказалась девочка.

Она не только помогла Энохсету вымыться, но и умастила тело душистым маслом, подкрасила веки и провела тонкую линию вокруг глаз.

Празднично одетый и накрашенный старик стал походить на настоящего знатного келлуанина. На дряблой шее висело широкое ожерелье из полудрагоценных камней и цветного стекла, а поверх него амулет Сета.

Торжественно восседая во главе стола, он медленно жевал перетертое мясо и с каким-то странным лицом разглядывал молодых людей, переводя взгляд с Айри, уплетавшей подвяленный виноград, на юношу, лениво ковырявшегося во вчерашней рыбине.

— Алекс, — вдруг строго проговорил он. — Почему наша девочка еще ходит в своем рванье? Я же просил тебя…

— Я не забыл, господин Энохсет, — не слишком вежливо перебил его парень. — Сейчас позавтракаем и будем подбирать ей одежду.

— Ты не против? — спросил он у девочки.

Та кивнула, хотя в глубине души и опасалась реакции молодого человека на новый наряд. Будь он келлуанином, Айри чувствовала бы себя спокойнее.

Женщины на её родине носили либо одну набедренную повязку и широкое ожерелье из бисера, либо узкое длинное до щиколоток платье с разрезом почти до бедра и почти открытым верхом. Но у других народов демонстрация обнаженной женской груди считалась неприличным. Например, в Нидосе так ходили только проститутки. Если она оденется подобным образом, не сочтет ли юноша её… слишком доступной?

Искать подходящее платье решили все втроем. Почти в каждом доме имелся сундук полный нарядов и украшений. Девочка с горящими глазами вертела в руках тонкие, словно воздушные, накидки и толстые из плотного сукна платья. Энохсет, как правило, сидел на табурете и улыбался. Неожиданно резко вмешался Алекс.

— Да ты что?! Оно совсем не идет к твоим глазам! — заявил он, почти вырвав у неё из рук белое с розовой каймой платье.

— Вот! — юноша достал желтое, и прежде чем девочка успела как-то среагировать, приложил ей к плечам узкие бретели.

— Тоже не то!

— Почему?! — взвилась Айри.

— Оно будет болтаться на тебе как на палке, — терпеливо, словно малому дитю объяснил парень. — Посмотри!

Надувшись как мышь на крупу, девочка кивнула. Теперь они копались в сундуках вдвоем, а старик только хмыкал и качал головой с ровно уложенным париком.

Отложив очередное платье, Алекс что-то пробормотал на своем языке.

— Что ты сказал? — встрепенулся Энохсет, а Айри удивленно захлопала глазами, глядя на раздосадованное лицо молодого человека.

— Да они у вас все одинаковые!

— А у вас? — сразу же полюбопытствовала девочка.

Юноша засмеялся.

— У нас каких только нет!

Потом, видимо успокоившись, посмотрел на разбросанную по комнате одежду и махнул рукой.

— Тебе носить, выбирай сама.

С этими словами он сел на второй табурет и скрестил руки на груди. Наблюдавший за ними Энохсет вдруг громко засмеялся.

После этого странного происшествия молодой человек молча наблюдал, как Айри потрошит сундук за сундуком, отбирая себе прозрачные накидки, набедренные повязки, и откладывая в сторону платья.

Только в пятом доме она сумела отыскать подходящее. Но вот мерить его в присутствии Алекса ей очень не хотелось.

— Мне кажется, в таком платье будет не слишком удобно ходить по острову, — внезапно сказал он.

— Но её одежда старая и грязная! — сурово напомни старик.

Юноша отошел от стенки и, осторожно взяв у девочки из рук платье, сделал на бретелях по красивому узелку.

— Если так? — спросил он у Айри.

Теперь верхний край надежно закрывал грудь. Девочке идея понравилась, и она довольно кивнула головой.

— Красиво.

— Все равно, оно слишком длинное, — поморщился молодой человек. — Мы его обрежем. Примерно вот до сюда.

Алекс провел рукой чуть выше колен.

— Очень короткое, — возразила Айри.

— Я сошью тебе набедренную повязку, — предложил её юноша.

— А разве их шьют? — удивилась девочка.

— Увидишь, — пообещал парень.

— Не переживай, дочка, — успокоил её Энохсет. — Алекс очень хорошо шьет.

— А ты сходи за яблоками и за виноградом, — попросил юноша Айри.

— Я покажу ей сад и провожу к винограднику, — предложил старик.

— Тогда сходите еще на речку, — предложил молодой человек. — Посмотрите, не попалась ли в ловушку рыба?

Энохсет кивнул.

Прихватив посох, келлуане ушли из поселка.

Старик посоветовал девочке оставить корзину в саду.

— Яблок наберем на обратном пути, — объяснил он. — Зачем такую тяжесть зря таскать?

Двигались они очень неторопливо. Энохсет часто останавливался отдохнуть, все время расспрашивал девочку о жизни в Абидосе. Его интересовало: кто сейчас правит в Крокодильем сепе, кто главный инспектор и верховный жрец храма Сета? А так же судьба своих многочисленных знакомых, о большинстве из которых Айри даже не слышала. Выбирая дорогу, бывший писец привел её на берег моря.

— В этой бухте я впервые ступил на этот остров, — грустно улыбнулся он. — Почти сорок лет тому назад. Вся жизнь прошла на этом клочке земли вдалеке от милой сердцу Великой реки…

Энохсет, кряхтя, сел на траву и надолго замолчал.

— Почему вы оказались здесь, господин? — решила нарушить молчание девочка.

— По глупости, — быстро ответил тот. — Мы слишком верили человеку, оказавшемуся подлецом.

— Ты говоришь о Хотепсете? — спросила Айри.

— Да, — кивнул старик, и пристально посмотрев на нее, добавил. — Даже слушая мудреца надо задумываться над его словами. Понимаешь?

— Не знаю, — пожала плечами девочка.

— Тот, кому мы верили всей душой, оказался негодяем и убийцей, — зло сказал Энохсет. — Чувствуя смерть, он отравил воду в пруду, и очень много людей умерло от этого.

Глаза Айри округлились от удивления.

— Зачем он это сделал?

— Не хотел идти… в царство Осирса один, — расцепив зубы, ответил старик.

— Какой ужас! — пробормотала девочка.

Энохсет протянул ей руку. Она помогла ему подняться.

— Надо сходить на пруд за рыбой.

— Опять будем кушать рыбу? — разочарованно протянула Айри, сразу позабыв об услышанной трагедии.

Старик тихо засмеялся и грустно покачал головой. Девочка смутилась.

— В кладовке есть еще полкозленка. Алекс обещал приготовить жареное мясо на вертеле.

— Зачем тогда рыба? — уже совсем ничего не понимая, пробормотала девочка.

— Он её сушит.

— Алекс ест сушеную рыбу! — фыркнула Айри. — Дикарь!

— Кому что нравится, — пожал плечами старик, поднимаясь в гору. — Он давно здесь и не сделал мне ничего плохого.

— Я сегодня видела, как Алекс плясал, — сказала девочка. — Это колдовство такое?

— Не знаю, — ответил Энохсет, останавливаясь и переводя дух. — Он так делает каждое утро. А еще махает мечом и стреляет из лука. Вот только плохо.

Он поморщился и опять зашагал.

— Я его учу. Но разве за такое короткое время станешь хорошим стрелком? Тут хотя бы пару лет надо заниматься.

Они поднялись на гребень.

— А мне кажется, что он лук первый раз в жизни в руки взял.