Реванш - Мариэла Ромеро

При последних словах Рея Алехандро стал холоден как лед и необычайно корректен:

– Попрошу на будущее избавить меня от советов и не упоминать имени моей невесты Исамар Медины. Ты изолгался, Рейнальдо, и один веришь собственной лжи. Я тебе не верю и женюсь на Исамар Медина.

– Но она – наш враг! Враг! – бесновался Рей.

– Твой, возможно, но не мой! – ответил Алехандро и ушел.

– Но мы с тобой братья, мы одна семья Мальдонадо, – процедил ему вслед Рей.

Марта чувствовала себя виноватой в болезни Сакариаса. Ей хотелось хоть чем-то помочь Исамар, и она поехала в больницу, собираясь оплатить лечение. Но как только Исамар увидела ее в больничном коридоре – гладко причесанную, строго и элегантно одетую, она, такая обычно сдержанная и уравновешенная, плача, начала кричать:

– Ты во всем виновата! Сказала ему какую-то гадость про меня! Довела его до болезни! Уходи! Уходи отсюда немедленно!

И Марта, самолюбивая, гордая Марта послушно ушла. А Исамар осталась сидеть. Она была в отчаянии, доктор сказал, что на этот раз больной почти безнадежен. Выглянула сестра и позвала Исамар к Сакариасу, он хотел с ней поговорить. Исамар ласково ему улыбнулась.

Сакариас дышал через аппарат, он заговорил, и глаза Исамар широко раскрылись. Вдруг так же широко раскрылись глаза Сакариаса, он замолчал и больше не шевелился. Все было кончено.

Старый чудак, мудрец, сказочник, кукольник оставил свою любимицу Исамар, не досказав своей тайны.

Исамар вышла в коридор, потрясенная случившимся и услышанным. Сколько она так просидела, она не знала. Пришел Гойо, утешал ее, уговаривал ехать домой. Здесь им в любом случае делать было нечего.

Дома Исамар сразу пошла в комнату крестного, смотрела на веселые мордашки, кукол, плакала и повторяла:

– Как же ты оставил меня, крестный? Как же я буду без тебя жить? Кто расскажет мне о гармонии Вселенной? Кто будет говорить о Боге и человеческом сердце? Ты  меня, оставил совсем одну. Как же так? Как же  крестный?

Когда Исамар, поплакав, немного успокоилась, Гойо позвал ее и сказал, что ее крестный Сакариас оставил ей свое состояние. Оно у него весьма значительное, это и земля, и счет в банке, так что теперь она стала богатой. Но оставил он его при одном условии: она не должна иметь ничего общего с семейством Мальдонадо.

– Но почему, крестный? Почему? – горестно вопрошала Исамар.

И все-таки она попросила Виолету позвонить Алехандро и передать, что Сакариаса больше нет на свете. Гойо был недоволен, но промолчал.

К телефону подошла Каролина, выслушала новость, пообещала передать и, мстительно улыбнувшись, положила трубку: еще чего не хватало! Не станет она ничего передавать Алехандро от Исамар.

Алехандро напрасно прождал звонка до позднего вечера, Исамар так и не позвонила.

Не дождалась и Исамар звонка от Алехандро.

А утром они с Гойо поехали в похоронное бюро, где все прощались с Сакариасом перед тем, как его повезут хоронить в Энсинаду.

Виолета, Ансельмо, Альберто – все пришли попрощаться с Сакариасом. Плакала Брихида, тайком прикладываясь к своей бутылочке. Исамар сидела как каменная. Она не могла, не могла смириться с утратой крестного. Одной ее боли сопутствовала другая: Алехандро ей так и не позвонил. Она подняла голову и увидела Марту с Самуэлем Агирре. Исамар, кроткую Исамар захлестнула ярость: как посмела прийти сюда эта злодейка? Для чего? Посмотреть на дело рук своих? Посмеяться? Она погубила Сакариаса! Она осиротила Исамар! Оставила ее на свете одну-одинешеньку! Не выдержав душераздирающих мыслей, Исамар подошла и ударила Марту по щеке.

Марта только молча посмотрела на нее большими карими глазами. Она даже не возмутилась.

– Не оскорбляйте ее,  –  попытался защитить дочь Агирре.

– А вы, пожалуйста, уведите ее! – ответила Исамар.

Вся Энсинада провожала Сакариаса на кладбище. Люди любили мудрого, незлобивого старика, потихоньку жившего в своем домишке, делавшего веселых кукол. Возвращаясь с кладбища, Исамар шла медленно, прощаясь со своим детством, юностью, со всем своим прошлым. У Гойо в кармане уже лежали билеты на самолет. Их с Гойо ждала Европа и, похоже, надолго. Гойо выполнял последнюю волю Сакариаса.

Полчаса спустя по той же тропинке шел Алехандро. Утром он приехал к Исамар, и сосед сказал ему, что они на похоронах. Пока он узнавал, в каком они бюро, где похороны, все уже свершилось, он нашел только свежую могилу, постоял, сняв шляпу, погрустил, что они так и не помирились с Сакариасом, который любил Исамар так же, как любит он, Алехандро!..

В офисе его ждала записка от Исамар: она успела передать ее перед отъездом в аэропорт. Она писала, что никогда не любила Алехандро, поняла, что это была не любовь, а каприз, желание отплатить за времена, когда он не обращал на нее внимания, и прощалась навсегда, уезжая в Европу.

Алехандро схватился за голову, кинулся в аэропорт, узнал, что четверть часа назад самолет на Рим улетел.

Тут же в аэропорту Алехандро отправился в бар. Все было так скоропалительно: счастье, горе, что он еще ничего так до конца и не понял. Он не понял, как могла Исамар вот так вдруг бросить его. «Не любовь, а каприз», – твердил он про себя. Он не верил наветам Рея, не верил сплетням Каролины, но не мог же он не поверить самой Исамар? «Каприз» – утверждала бумага, но сама Исамар, все ее существо, каждая ее жилочка, каждое биение ее сердца его не могли обмануть – в этом он мог поклясться. Он всё еще помнил их поцелуй. И после него – разлука, записка, немыслимая, непонятная жестокость. «Изъян во мне, – думал он, –  я не умею удерживать женщин. Что-то во мне их разочаровывает, и они уходят – одна, другая…» Он уже сидел в ресторане своего отца и пил одну, другую, третью рюмку и потом попросил еще бутылку виски. Ни смириться, ни понять, ни принять свершившегося он не мог. И глушил, глушил невыносимую, нестерпимую боль, которая требовала ответа: почему? «Почему?» – донимала она.

Исамар ждала до последней минуты хоть какой-то весточки, от Алехандро, и дождалась почти у самого трапа. Ей подали от него письмецо: «Мы из разных миров, писал он, – вместе нам было бы трудно. Я не нашел бы общего языка с твоим окружением, с твоими друзьями. Не обижайся, но свое счастье я все-таки попытаюсь найти с Мартой».

И уже не веселая кукла Сакариаса, а механическая кукла Исамар двинулась к самолету. Если на похоронах она была каменной наполовину, то теперь окаменела совсем. А иначе от немыслимой, непонятной жестокости она просто бы умерла!

А Каролина так лучезарно улыбалась, дожидаясь Леонардо у них с Алехандро в офисе.

Глава  15