Антизолушка - Татьяна Герцик

— Зачем, Илья Викторович?

Досадуя, что она расшифровала его перед своими соседками, кисло объяснил:

— Хочу передать вам кое-что.

Лизонька недоумевающе переспросила:

— Ну и почему это нельзя сделать у нас в отделе? Для чего вам понадобилось самое пустынное место в офисе? Обольщать меня там будете без свидетелей, что ли?

Слово «обольщать» она произнесла совершенно напрасно. У бедняги перед глазами тут же возникли такие заманчивые картинки, что он подавился и закашлялся. Лиза соболезнующе пожелала, решив, что он болен:

— Поправляйтесь, Илья Викторович! И приходите к нам! Мы не кусаемся, честное слово! — и положила трубку.

Зайцев сдвинул брови и громко возразил замолчавшей телефонной трубке:

— А вот это неправда: кое-кто не только кусается, но и проглотить может зараз. — Милый облик Лизоньки в его голове сменил кровожадный образ Любови Николаевны, от которого он избавился, лишь с силой потряся шевелюрой.

Выдвинул ящик стола, задумчиво посмотрел на бутылку. Похоже, легче выпить ее самому, чем доставить адресату. Тут в отдел, отвлекая его от мрачных дум, вошел довольный собой и жизнью своей Генрих, фальшиво напевающий модную песенку. В воспаленном Зайцевом мозгу тут же созрел спасительный план.

— Слушай, Рудт! Можешь меня выручить?

У Генриха сразу испортилось настроение, и на лбу выступила испарина. Не иначе, как у него сейчас попросят взаймы. И хотя Зайцев никогда прежде денег не занимал, стал лихорадочно выдумывать причины для достоверного отказа. Но тут прозвучали отрадные слова:

— Ты не мог бы отнести это Лизоньке в экономический? Совсем забыл ей передать!

У Генриха с души упал огромный булыжник. Он охотно протянул руку, забрал пакет и шустро унесся по назначению. Зайцев радостно потер ладони и засвистел разбитной мотивчик. Больше он не будет чувствовать себя виноватым. Теперь они с Лизонькой квиты!

А в экономическом отделе царил небольшой переполох. Вбежавший к ним без стука Генрих на сей раз застал женщин за примеркой купленных Любовью Николаевной шикарных туфель. Туфельки были на тонком высоком каблуке, с замысловатыми переплетениями хорошо выделанной черной кожи, и сидели на изящной ножке Любови Николаевны, как влитые.

Но Генрих этого не заметил. Он вообще на посторонние женские ножки внимания не обращал. У него была другая, гастрономическая, система ценностей. Положив громко брякнувшую бутылку на стол к Лизоньке, воскликнул:

— Это Зайцев просил вам передать! — и умчался, радуясь, что так легко отделался.

Любопытствующие женщины тут же проверили, что это такое. Бутылка вина повергла всех, кроме Лизы, в некоторую прострацию. Чтобы Зайцев покупал кому-то подарки?! К тому же дорогое вино? Да такого в жизни не бывало! Все повернулись к Елизавете с немым вопросом. Та долго не могла уразуметь, что в этом такого странного.

— Да ведь это же Зайцев! Он же… — взбудораженная Марья Ивановна долго не могла подобрать нужного слова: — Скромный… нет, застенчивый, нет, осторожный… Ну, не знаю, не укладывается этот подарок в его обычное поведение!

Лиза безмятежно произнесла, гася вспыхнувший пожар:

— Ну, этот экстравагантный поступок, конечно, в его мудрый имидж не укладывается. — И честно призналась, пересказав произошедший накануне разговор: — Это я его до такого безумства довела. Можете расценивать мое поведение как шантаж.

Любовь Николаевна ревниво засверкала глазками:

— Ты его в ресторан пыталась заставить себя пригласить? — и довольно заметила: — Но он ловко вывернулся!

Лизонька лениво повела головой, отрицая такую смешную возможность.

— Да Бог с вами! Что бы мы с ним в ресторане-то делали? Он бы от ужаса бледнел, на цены глядя, а я бы за него краснела? И кто бы платил в результате? Я? Денег мне не жалко, но зачем мне этот конфуз? Из платежеспособных мужчин меня в ресторан пригласить некому, что ли?

Любовь Николаевна с несвойственной ей строгостью погрозила Лизе пальцем.

— А зачем ты тогда ему такие вещи говоришь? Издеваешься?

Лизонька поразилась и отрицающе замахала руками. С этой стороны она свое поведение не оценивала.

— Издеваюсь? И не думала. Честно говоря, я разозлилась. Мне на этом механизме пещерного века работать невозможно, — она послала негодующий взгляд в сторону мирно тарахтящего старенького компа, — а этот вредоносный Зайцев козни мне строит. Ну вот и сорвалась, я же тоже человек.

Чтобы сбросить накал страстей, забушевавший вдруг в их спокойном отделе, Марья Ивановна примиряюще спросила:

— А что ты с вином делать будешь, Лиза? Хорошее ведь вино, дорогое! Испанское…

Та наклонилась к тумбочке, в которой хранились кухонные принадлежности. Вытащила металлический штопор с длинными усиками и стала примеряться к бутылке.

— Да выпьем его сейчас, и всё!

Марья Ивановна решительно отстранила ее от этого сложного дела, непосильного для нежных девичьих ручек.

— Не трогай, а то штопор сломаешь! Хрупкий он очень, поскольку дешевый, китайский! Да и навыка у тебя нет! Ты небось за всю свою жизнь ни одной бутылки не открыла!

Лиза покорно кивнула головой, досадуя на сей огромный пробел в своем образовании.

— Никогда. Смотрела только. — И горько прошептала: — Но мне всегда так хотелось открыть самой хоть одну, пусть самую малюсенькую, бутылочку!

В ответ на это Любовь Николаевна переглянулась с Катей и, пользуясь тем, что Лиза, как завороженная, наблюдала за чарующей процедурой открывания бутылки, небрежно помахала рукой перед собственным носом, намекая на некоторую оторванность их сослуживицы от суровых реалий обычной жизни. Катя согласно покивала в ответ, подтверждая этот вывод.

Наконец вино было открыто. Дабы перебить неслужебный аромат, дамы заварили крепкий кофе, разлили вино по чайным чашкам, наполнив их до краев. Устроились за столом Марьи Ивановны, как самым удаленным от входа, чтобы в случае внезапного появления начальства не быть застигнутыми врасплох.

— Да, какая профанация! — Любовь Николаевна с наслаждением втянула в себя изысканный винный аромат и вздохнула. — Коллекционное испанское вино из чайных чашек! Даже цветом полюбоваться не можем! — отпив глоточек, восхищенно закатила глаза. — Божественно!

Лиза тоже пригубила вино и удовлетворенно прищелкнула языком.

— Да, вкусно. Честно говоря, Зайцев меня удивил. Я была уверена, что он просто проигнорирует мои слова, и всё. А он купил, да еще и действительно хорошее вино.

Женщины молча смаковали вино, закусывая разломанным на дольки горьким шоколадом, пожертвованным обществу Марьей Ивановной. Выпив кружку до половины, Катя задумчиво констатировала недостойный истинных леди факт: