Шаг навстречу тебе - Диана Майерс

до плеч волосы цвета воронова крыла, те же обсидиановые, почти матовые глаза, тонкая линия губ и спокойный взгляд. Порой он даже невольно пугался, видя свое отражение в зеркале, и подолгу рассматривал свое лицо. Он давно не видел Уилла, почти забыл, какие у них отличительные черты, и теперь ему казалось, что их внешность мало чем отличается. Это пугало и злило его, но он старался не думать об этом, потому что размышления, касающиеся брата, всегда заставляли его искать ответ на давно мучающий его вопрос: «Почему он так с нами поступил?». Но, если не думать об этом, жизнь казалась не такой уж и плохой…

Крис чувствовал, что Хейли и дальше будут доставать насмешками и издевками. Видя, насколько она беззащитна и насколько отстранена от всех, не трудно было догадаться, что именно она станет предметом издевательств.

Он не мог сидеть спокойно, когда замечал на ее руках синяки или царапины или когда на ее лице появлялась еще большая грусть и боль. Он делал все, чтобы это прекратить. Дав Хейли обещание не драться, он ходил к директору и просил принять хоть какие-то меры, но тот лишь виновато пожимал плечами и отводил в сторону взгляд.

«Их не изменить», – сказал он тогда, и Крис, сжав от злости кулаки, вылетел из его кабинета, громко хлопнув дверью.

Обещание потонуло в злости. Он разносил в пух и прах все вокруг, бил тех, кто косо и неприязненно смотрел на Хейли, бил не разбирая лиц, имен, бил по лицу, по животу, куда угодно, лишь бы причинить как можно более сильную боль. За это он и сам не раз получал: ходил с разбитой губой или ссадинами, из-за чего неделями избегал Хейли, мучая ее догадками.

На время девушку оставляли. Не трогали, боялись. Но потом испуг проходил и снова на ее лице отражалось отчаяние. Она не понимала, почему это происходит с ней, и тяжелое чувство безысходности сдавливало грудь.

Это напоминало замкнутый круг, который не разорвать. Крис испробовал все: пытался говорить с обидчиками, но те лишь тупо смотрели и смеялись, пытался намекнуть Хейли, чтобы она никуда не отходила от него, но девушка не могла каждую секунду находиться рядом с ним.

Оставалось только наказывать обидчиков болью и надеяться, что это скоро закончится.

Мысли о том, что все скоро закончится, впервые пришли к Хейли на ее семнадцатилетие. Под этим «все» она подразумевала надоевшую ей жизнь в детдоме и все те мучительные дни, которые ей еще предстояло прожить в этих стенах до своего совершеннолетия.

Хейли давно уже не радовалась ни дню своего рождения, ни любым другим праздникам. Она давно не ожидала с замиранием сердца праздничного дня, гостей, стола, подарков и веселья. Потому что не было всего этого. Она считала дни до своего дня рождения, ждала, но без радости, без какого бы то ни было ощущения праздника. Для нее это был еще один день, который нужно пережить и который еще на год приблизит ее к выходу из этого места.

Но Крису удавалось хоть ненадолго изменять ее мнение на этот счет. Он каждый раз старался устроить ей сюрприз: украшал чердак тем, что было под рукой, просил поваров приготовить что-нибудь особенное: пирожное, например, или хоть что-то сладкое, – находил в библиотеке книгу, о которой специально, как бы невзначай, узнавал у Хейли и, устроив все, приглашал ее на чердак, где они весело проводили время. Хейли смеялась и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Вся тягостная атмосфера детдома словно исчезала, был только Крис, она и этот давно позабытый привкус праздника.

Когда наступал день рождения Криса, Хейли делала то же самое: украшала чердак, искала сладости, а в качестве подарка всегда преподносила рисунок – иллюстрации к прочитанным книгам, которые ей приносил Крис. Ему нравилось, Хейли видела это. Хотя это и трудно было разглядеть на его лице, на котором, словно за маской, прятались все настоящие и самые искренние чувства. Она знала Криса так хорошо, что порой при разговоре с ним могла с легкостью угадать, что он скажет или как поведет себя. Ей нравилось чувствовать, что они так близки, и это было еще одной ее маленькой радостью.

Обычно дни проходили однообразно, по расписанию. Между приемами пищи обязательно должны были вклиниваться так называемые «часы общего развития», когда детям необходимо было уделять несколько часов в день на то, чтобы иметь хоть малейшее представление об образовании. Впрочем, образованием это было очень сложно назвать. Просто воспитанники выбирали себе какое-нибудь несложное занятие, которое хоть немного, но подходило под описание «развивающее». Это могло быть что угодно. Вернее, кто что найдет. Книги, журналы, шахматы, настольные игры, рисование. Из всего небольшого списка Хейли выбирала только два пункта: книги и рисование. И если книги были в ее жизни всегда, то рисование на какой-то период времени часто уходило на второй план. За то время, пока Хейли не рисовала, она словно вбирала в себя все эмоции, пейзажи, картины из книг или из собственного воображения, пыталась придать собственным мыслям хоть немного очертаний. И вот когда она чувствовала, что душа требует все это выплеснуть, у нее наступал период только рисования, когда она могла заниматься этим целые дни напролет. Такие состояния она очень любила, потому что, погружаясь в рисование, она могла по-настоящему отвлечься. Если в книгах она читала только то, что есть, то в рисовании она создавала то, что хотела. Это позволяло ей хоть немного чувствовать свободу в этих затхлых серых стенах.

Очень часто Хейли рисовала портрет Криса и, казалось, выучила его черты лица наизусть, и даже могла нарисовать по памяти, а потом ему же и хвастаться.

Крис всегда старался поддерживать ее желание рисовать, потому что видел, как много это для нее значит и как хорошо у нее это получается. Он был уверен, что в будущем она сможет развиваться в этой сфере и непременно реализует свой талант.

* * *

Хейли уже исполнилось восемнадцать, когда ребят неожиданно вызвал к себе директор. В его кабинете они встретили адвоката – Дэниэля Джонса. И если Хейли удивилась, увидев его спустя столько лет, то Крис лишь из вежливости кивнул и, сохраняя прежнее равнодушно-спокойное выражение лица, сел на стул и приготовился к серьезному разговору, которого он и Хейли ожидали с того самого момента, как достигли совершеннолетия.

Разговор был долгим и довольно нудным. Крис старался вникнуть в каждое слово, чтобы понять все тонкости дела.

– Хейли, дом, в котором ты жила раньше, теперь полностью