Эпиграммы - Марк Марциал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ей безмятежно: пусть мне жажда на пользу пойдет.
48Не обольщайся, что громко кричат тебе римляне «браво»:
Вовсе, Помпоний, не ты, — красноречив твой обед.
49Не из ломкого высечен я вяза,
И не сделан мой вверх торчащий столбик
Из какой ни попало древесины:
Он из прочного резан кипариса,
5 Что ни сотни веков не устрашится,
Ни гниенья от старости глубокой.
Берегись же, кто б ни был ты, разбойник!
Ибо стоит тебе рукою хищной
Хоть бы ягодку тронуть винограда,
10 Заработаешь ты немедля шишку, —
Кипарис я недаром, верь не верь мне!
50В пору, когда посещал друзей он достойных и честных,
В тоге холодной ходил нищим бедняк Телесин.
С той же поры как заискивать стал у развратников гнусных,
Земли, столы, серебро он покупает себе.
5 Хочешь ты стать богачом, Битиник? Ступай к негодяям:
Чистый тебе поцелуй, право, не даст ни гроша.
51Часто, Луперк, приглашая гостей, ты меня забываешь,
Вот и придумал я, чем можно тебе досадить.
Я раздражен: приглашай ты меня, зазывай, и проси ты…
«Что же ты сделаешь?» Я? Сделаю что? Да приду.
52Здесь погребен Пантагат, скончавшийся в юные годы,
Это и горе и скорбь для господина его.
Ловкий он был брадобрей: едва прикасаясь железом,
Волосы стричь он умел ровно и щеки обрить.
5 Да, хоть и будешь, земля, ему мягкой и легкой, как должно,
Быть невозможно тебе легче искусной руки.
53В баню он с нами ходил, пообедал веселый, и все же
Рано поутру найден мертвым был вдруг Андрагор.
Просишь, Фавстин, объяснить неожиданной смерти причину?
Да Гермократа-врача видел он ночью во сне.
54Если «такой» и «с таким» запретишь ты Секстилиану,
Авл, говорить, то, увы, трех ему слов не связать.
«Что ж это с ним?» — говоришь. Я открою свои подозренья:
Думаю, Секстилиан любит «такого с таким».
55Киннамоном и кассией ты вечно
Из гнезда гордой птицы густо смазан
И, разя точно банка Никерота,
Коракин, ты смеешься, что не пахнем?
5 Лучше всяких духов ничем не пахнуть!
174
56Если в шерсти твоя грудь, если голени в жесткой щетине,
Думаешь ты, Харидем, этим молву обмануть?
Выщипи, право, себе ты волосы всюду на теле
И, ощипавши себя, спину свою оголи.
5 «Ради чего?» — говоришь. Да ведь разное люди болтают:
Лучше тебе, Харидем, будет миньоном прослыть.
57Пряди поддельных волос ты, Феб, под помадою прячешь
И закрываешь ты плешь краскою цвета волос.
Для головы прибегать к цирюльнику вовсе не надо:
Лучшею бритвою, Феб, губка послужит тебе.
58На паррасийских вблизи ты любуешься, Авл мой, Медведиц
И на медлительный ход гетского неба светил,
Я же, к Стигийским волнам едва не попав в это время,
Видел уж мрачный туман на Елисейских полях.
5 Как ни устали глаза, но тебя они вечно искали,
И с холодеющих уст имя слетало твое.
Если мне прялки сестер не черные выпрядут нити
И не глухими к мольбе боги пребудут моей,
Здравым к здоровому мне ты вернешься в Латинскую землю,
10 Всадником славным, неся первого пила почет.
175
59И раздражен и ворчит, что вовсе не знает прохлады
Баккара из-за своих сотен одежд шерстяных;
Ждет не дождется он пасмурных дней и ветра со снегом,
И ненавистна ему оттепель зимней порой.
5 Вред причинили какой тебе наши, жестокий, лохмотья,
Сбросить которые с плеч может порыв ветерка?
Было б гораздо честней, человечней гораздо бы было,
Если б и в августе ты кутался в байку свою!
60 (61)Любит стихи мои Рим, напевает повсюду и хвалит,
Носит с собою меня каждый и держит в руках.
Вот покраснел, побледнел, плюнул кто-то, зевнул, столбенеет…
Это по мне! И стихи нравятся мне самому.
61 (60)Осуществилась мечта Помпулла, Фавстин: он читаться
Будет везде и во всем мире его назовут.
«Ну его, так же как род белобрысый коварных усипов
Вместе со всеми, кому в тягость Авзонии власть».
5 Полны, однако, ума, говорят, сочиненья Помпулла.
«Но, чтоб прославленным быть, этого мало, поверь:
Сколько речистых людей и моль и червей угощают,
Нужны ученых стихи только одним поварам!
Надо еще кое-что для вечной славы твореньям:
10 Книга, чтоб вечною стать, быть вдохновенной должна».
176
62Сын один у Салана был и умер.
Что же ты, Оппиан, с дарами медлишь?
О, безбожное дело! Злые Парки!
Коршун будет кружить над новым трупом!
63Знаешь, что ловят тебя, и знаешь ловчего жадность,
Знаешь и то, Мариан, что ему надо словить,
Ты же, однако, его, сумасброд, внося в завещанье,
Все состоянье ему хочешь, глупец, отказать.
5 «Да ведь он щедро дарит». Но дары на крючки насадил он
Так ведь и рыба, скажу, может любить рыбака.
Им ли, по смерти твоей, ты искренне будешь оплакан?
Чтоб горевал он, ему ты откажи наотрез.
64Хоть по рождению ты не из строгого Фабиев рода
И не из тех, что жена, приносившая Курию в поле
Завтрак, когда он пахал, родила под дубом косматым,
Но ты в отца, что пред зеркалом брит, и матери-шлюхи
5 Сын, и невесте твоей тебя назвать бы невестой, —
Ты поправляешь мои, всему свету известные, книжки
И позволяешь себе унижать удачные шутки,
Шутки мои, говорю, что и форума знать и столицы
10 Не презирает ничуть и внимательно слушать готова,
Те, что достойно лежат на бессмертного Силия полках,
Те, что всегда на устах у Регула красноречивых;
Их восхваляет сосед Авентинского храма Дианы —
Сура, смотрящий вблизи состязанья Великого Цирка,
15 Их даже тот, кто несет государства тяжелое бремя,
Раза два-три развернуть не гнушается — Цезарь-владыка.
А у тебя, видно, больше ума, да и сердце Минервой
Изощрено, и утонченный вкус тебе дали Афины!
Но провалиться бы мне, коль то не утонченней сердце,
20 Что вместе с кучей кишок, с огромной говяжьей ногою,
С потрохом красным гниет. И страшно каждому носу,
Если разбойник мясник его носит по всем перекресткам!
Да еще смеешь писать, хоть и некому знать их, стишонки
Ты на меня и марать несчастные свитки бумаги.
25 Но, если я заклеймлю тебя огнем своей желчи,
Въестся навеки клеймо, и везде оно станет известно,
И уничтожить его не сумеет и Циннам искусный!
Но пощади ты себя, безумец, и бешеным зубом
Пышущих дымом ноздрей не трогай живого медведя:
30 Пусть он и кроток, и тих, и лижет ладони и пальцы,
Но, если боль иль желчь, если гнев справедливый заставят,
Станет медведем. Клыки изощряй на ободранной шкуре
И поищи для грызни ты себе безответной поживы.
65«Пишешь гекзаметром ты эпиграмму?» — заметит мне Тукка.
Тукка, ведь принято так, Тукка, так можно писать.
«Но ведь она же длинна!» Но и это принято, Тукка.
Любишь короче? Читай только двустишия ты.
5 Договоримся с тобой: эпиграммы ты длинные можешь,
Тукка, мои пропускать, я же их буду писать.
66Раз девчонка не слишком доброй славы,
Вроде тех, что сидят среди Субуры,
С молотка продавалась Геллианом,
Но в цене она шла все невысокой.
5 Тут, чтоб всем доказать ее невинность,
Он, насильно схватив рукой девчонку,
Целовать ее начал прямо в губы.
Ну чего ж он добился этим, спросишь?
И шести за нее не дали сотен!
67Не понимаешь, зачем только евнухов Целия держит,
Панних? Да хочет любить Целия, но не рожать.
68Плачьте о вашем грехе, по всему вы плачьте Лукрину,
Вы, о Наяды, и пусть слышит Фетида ваш вопль!
Байской похищен волной, погиб среди озера мальчик
Евтих, который твоим, Кастрик, наперсником был.
5 Был он печалей твоих соучастником, сладкой утехой,
И, как Алексий, певцу нашему дорог он был.
Или в зеркальной воде тебя резвая Нимфа нагого
Видела и отдала Гила Алкиду назад?
Или же Гермафродит был женственной презрен богиней
10 И безразлично, какой был хищенья внезапного повод,