Темный Берег - Альфред Аттанасио

Постой!

Жар нового дня восстановил полную силу Чарма и дал Кавалу новое желание. Он использует преимущество положения на Календаре Очей, чтобы увидеть будущее. Может быть, он им всё же не нужен. Может быть, в будущем откроется что-то получше того, чего он боится.

Он глядел на радостные облака, переполненные дневным светом и свободой, и с помощью Чарма проецировал в них своё сознание с силой знамения.

Подобно сну, охватила его бессознательность, стирая все следы ярости и горя. Чарм открывал завесы времени и повиновался его приказам.

Бесформенный свет облаков обретал очертания, и он некоторые узнавал, а некоторые нет. Потом он увидел детей маркграфа.

Джиоти. Ей было шесть тысяч дней, когда он оставил службу, — взрослая молодая женщина. Но уже тогда она показывала выдающиеся успехи в боевых искусствах. Её дед, прославленный воин Фаз, с детства обучал её древним приёмам боя, акробатическим трюкам, восходящим к незапамятным временам до Чарма, когда выживал тот, кто мог превратить своё тело в оружие.

И в недалёком будущем её гибкое тело лежало, искалеченное, рядом с телом её брата — Поча. Он во времена Кавала был слабеньким ребёнком. Большие глаза, хрупкое сложение и неуклюжесть — та самая причина, по которой Фаз предпочёл его старшую сестру. И он тоже на ближайшей излучине времени лежал мёртвым, с грудной клеткой, распоротой… чем?

Кавал прищурился во тьму, не веря своим глазам. Змеедемон?

Все ещё не веря, он опознал тварь, склонившуюся над трупами детей маркграфа, по угреобразному лбу, смоляным точечкам глаз и ящерообразной форме со страшными мордами на брюхе, клацающими клыками. Чудовище из легенд, которым пугают детей на Ирте. Как это может быть?

От потрясения образы будущего расплылись, и пришлось усилием воли снова их прояснить. Кавал, будучи чародеем, знал то, во что мало кто верил, — что можно достичь Тёмного Берега и вернуться. Он знал, что эти мифические создания существуют в холодных мирах. Но знал он и то, что не так-то просто пересечь Бездну. Со все нарастающим страхом пришла недоуменная мысль: «Как могли эти твари найти путь в Ирт?»

Распоротые тела Джиоти и Поча лежали безжизненно под бритвенными когтями змеедемона. Глядя в его паучьи бисерины глаз, чародей воспринимал и других — стада змеедемонов, топчущих будущее. Он видел, как они падают с ночного неба, затеняя отвратительными силуэтами звезды. Они падали с неба сотнями и кишели на земле.

Как?

Будущее сгорало под предначертанными действиями змеедемонов. Грозовыми тучами они налетали на парящие города, пламя вырывалось из хранилищ Чарма, который удерживал города в небе, и города шли штопором к земле, оставляя дымные следы. Дорзен, Брис, Мирдат, Чарн, Кери — все падали на Ирт, и к небу взметались облака дыма.

Нет!

Впалые щёки чародея блестели слезами. Он знал неизбежность виденного.

Если только…

Он вернулся волшебным зрением к поверженным телам Джиоти и Поча под окровавленными когтями змеедемона. Его поразила разумность чудовища, и он понял, что происхождение этой когтистой твари с распахнутыми челюстями, со злобными мордами среди морщин брюха — человеческое.

Это не порождение Ирта. Оно выпало из Бездны, с какого-то дальнего холодного мира. Но чародей знал, что тела никогда не падают на Ирт — они падают с Ирта. Извечная Звезда сталкивает все формы в Бездну и ничего не извлекает оттуда. И потому Кавал понял, что эту тварь, измазанную кровью детей маркграфа, кто-то призвал.

Кто? — вопросил он у своего Чарма. — Покажи мне, кто осмелился на такую мерзость?

Облако знания будущего зашевелилось и приняло форму человека с мордочкой хорька с пронзительными глазами и жидкими бледными волосами.

Врэт! — сразу всплыло имя вождя небольшого, но опасного мятежа мусорщиков, которое подавил герцог лорд Дрив.

А ниже, на небе, где облака кипели над краем льдов, прояснилось будущее. Врэт, узурпатор меча Таран, таинственным волшебством вернулся из Бездны, что поглощает всех мёртвых и армии живых, — и вернулся с ордой бешеных змеедемонов, повинующихся его безжалостным приказам.

Груды облаков открыли будущее как монумент всех мерзостей. Врэт разрушит все до одного летающие города и истребит всех пэров, насыщая жажду мести, пробуждённую герцогом, который его разбил и унизил. Цивилизация будет раздавлена, все, кто уцелеет, будут влачить животную жизнь в первобытных условиях — тех, что были, пока люди не научились изготавливать амулеты и не поставили себе на службу Чарм.

— Джиоти и Поч ещё не мертвы, — заставил он себя вспомнить и повернулся спиной к облаку будущего. — Будущее — сон, который ещё должен дорасти до яви. Его ещё можно формировать и направлять. Ничто не обязательно, возможно все.

Все? — усомнился рассудок.

— Почти все, — поправился он, гадая, не поздно ли ещё спасать тех, кто звал его.

Чародей стоял спиной к скальному выходу и глядел навстречу разгорающейся Извечной Звезде. Он хотел бесформия. Начала. Источника всех форм. Но судьба низвергла его желание. Бесформие, что должно было стать его наградой, ушло навеки в бессмысленную пустоту.

И Извечная Звезда, пылающая огнём, не станет его возвратом к бесформию. Нет, ему придётся использовать её нарастающую силу, чтобы выковать себе новую форму, в которую он скопирует себя. Ему надо найти тех, кто ищет его, но в нынешнем облике он сделать этого не может. Пока не может. Пока не будет уверен, что у детей маркграфа есть надежда избежать страшной судьбы, которую он видел для них в облаках.

Из каприза и Чарма чародей изготовил себе самое яркое тело света, маленькое, резкое и изящное — птицу. Он сделал ей зелёные перья и дал достаточно силы, чтобы нести глаза своего разума. Потом он сел на холодные плиты склона Календаря Очей, в напряжённом хлопанье крыльев, в сияющем резком крике выпустил птицу — и улетел.

Джиоти шла по каменному ручью с неутомимостью пантеры. Птичий пересвист доносился из тёмных терновых кустов, где свернулся, наблюдая за ней, Поч. На его веснушчатом мальчишеском лице застыла тревога. Он несколько раз звал её спрятаться, но она не обращала внимания. Наконец он замолчал и сжался в комок, терзаемый страхом, крепко прижимая к себе амулет.

Они были на вылазке среди песчаных рек Казу, когда начался этот ужас. Вылазка была не запланированная — импульсивное решение Джиоти как-нибудь развлечь младшего брата. Она просто хотела провести побольше времени с парнишкой, пока он ещё настолько юн, что получает удовольствие от лагерной жизни и рассказов у костра. С ними должны были быть ещё двое его приятелей, но тех внезапно позвали на клановое торжество в Колонны Первоцвета — на свадьбу.