Детсадовская история - Лариса Светличная

Бабушка забрала близнецов и быстро увела, ворча и причитая. У меня в группе из детей осталась одна Мила. Она носилась по площадке, с детским счастьем, когда все хорошо, и ты ни за что не отвечаешь и никому ничего не должен. Тебя накормили конфетами, ты сыграла на празднике фею в нарядном платье и все на тебя любовались, площадка почти пустая и можно прокатиться с горки и покачаться на качелях без очереди и без драки. Мне в детстве было так же хорошо? Наверное да, но давно было, не помню. Вспоминаются только бесконечные кружки и секции, занятия с репетиторами и слова родителей о том, какая одаренная у них дочь.

— Вот отдала детей на выходные родителям, теперь два дня буду волноваться, — посетовала Седа Самсоновна.

— Почему? — сильно удивилась я. — Это же родители.

— Ничего ты не понимаешь! Вот в те выходные знаешь что было? Алле руку поцарапали! У Сени коленки в синяках! Коля упал с качелей! У Сани локти разбиты! Вот и доверь детей на выходные родителям!

Если у меня когда-нибудь будут дети, то я хотела бы их отдать в группу Седы Самсоновны. У нее нет докторской степени, она иногда неправильно рассуждает, она одна работает на группе, считает, что ей никто больше не нужен. Она не очень хорошего мнения о родительском воспитании. Зато у нее есть главное качество — она любит детей, они для нее на первом месте, а потом уже их родители, коллеги и даже начальство. Не хочу сказать ничего плохого про остальных, они тоже милые люди, только подготовительной группе не повезло с воспитателем.

Несмотря на то, что почти всех детей разобрали по домам, расходиться сотрудники не спешили. Когда еще можно посидеть на свежем воздухе вдали от глаз начальства и посплетничать.

— Я вот не пойму, зачем этому мальчику взрывать детский сад? — спросила моя тезка повар Людмила.

— Вдруг он шизофреник? — предположила медсестра.

— Это точно он сделал?

— А кто? Не мы же!

— Представляете, если бы Людмила Николаевна не предложила раньше начать праздник, то мы бы сейчас тут не сидели! — воскликнула уборщица Света. Все посмотрели на меня, не поймешь, с благодарностью или с подозрением. Надеюсь, все же с благодарностью.

— Я предложила, потому что заведующая вырубила электричество!

— Совпадение. Жуть берет. Схожу сегодня в церковь, свечку поставлю.

Все решили идти в ближайшую церковь прямо сейчас, тем более, что детей уже не осталось, кроме Милы. Я позвала ее к себе, она неохотно слезла с качелей и подошла.

— Мила, кто за тобой должен прийти?

— Дорогая мамочка!

— Где она?

— На поганой работе!

Отлично, куда девать ребенка? В саду у сторожа не оставлю, там бомба, а сторож вечно пьяный. Мама девочки, видимо, задерживается на работе, а сидеть одной на чужой площадке не хочется.

— Отведи ее домой, почти все дети живут здесь неподалеку, — предложил Артем.

— А можно?

— Ты позвони и спроси!

Это выход. Телефон у меня был, я его купила недавно, попросила в магазине самый красивый и дорогой. Еще во вторник забила в него все номера телефонов детей из журнала воспитателя. Вот и пригодилось. Мама Милы не отвечала. Наверное, сильно занята. Зато на домашнем телефоне отозвалась бабушка. Она очень обрадовалась моему предложению привести домой внучку, потому что сама плохо ходила, сказала мне адрес и попросила осторожно переходить дорогу. Это я и сама делаю, а все равно кому надо, тот задавит. Узнав адрес, я попрощалась с коллегами до воскресенья, сняла Милу с качелей, куда она убежала, пока я разговаривала по телефону и мы пошли.

Как я сразу поняла, качели, карусели, и все прочие движущиеся атрибуты детских площадок были слабостью девочки, пройти мимо них она не могла. Я ждала, пока она покачается на каждой качели, торопила ее, а она канючила: «Ну, пожалуйста, еще чуточку вот на этой качельке!». Отказать ребенку я не смогла, поэтому мы шли на соседнюю улицу целых сорок минут. Надолго задержались около махонькой карманной собачки, которая вышла из машины вместе с хозяйкой. Мила так восхищалась псинкой, что хозяйка разрешила и ней поиграть. Радости Милы, как и огорчению псины, не было предела.

Думая над тем, что скажу бабушке, когда она спросит, почему я так долго шла, я добрела, наконец, до места назначения. В подъезд мы вошли вместе с какой-то женщиной, соседкой Милы, которая ее узнала и попросила передать привет и пожелать здоровья бабушке.

Мы пешком поднялись на седьмой этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта. Молодец, бабушка, заранее открыла, ждет. Вот и все, мое участие в этом деле подошло к концу.

— Бабушка!

Мила кинулась в квартиру, распахивая все двери в комнаты. Никто не отзывался. Неужели бабка куда-то ушла? Комнат оказалось четыре, три пустые, бабушка лежала в четвертой, ее лицо было в крови. Я в охапку схватила Милу, не дав ей подойти ближе, и унесла ее в коридор.

— Там моя бабушка!

— Мила, твоя бабушка болеет, — постаралась я сказать как можно более спокойным голосом.

— Поэтому она лежит на полу?

— Да. Послушай, сейчас я вызову врача.

— Хочу к бабушке!

— Конечно, обязательно! Мила, помнишь, мы играли в маньяков?

— Это которые обижают детей?

— Да. Ты должна хорошо спрятаться в квартире, так, чтобы тебя не нашли, поняла?

— Да, я знаю место!

— Выйдешь только тогда, когда я тебя позову.

— А мама?

— Мила, запомни, только я! Это такая игра. Если выиграешь, то тебе будет подарок.

— Какой? — распахнула глаза девочка.

— Какой захочешь. Прячься!

Мила убежала. Я медленно пошла обратно в комнату. Правильно ли я делаю? Надо ли оставаться в квартире? Бежать на улицу? Мы шли пешком по лестнице, но я слышала, как ехал лифт. Если убийца ждет нас у подъезда? Я остановилась у окна и вызвала скорую помощь. Ответила на все вопросы, заданные мне равнодушным голосом, у меня шок, а у них ежедневная работа.

Старушка в комнате по-прежнему лежал в той же позе, раскинув руки. Я подошла ближе, а она открыла глаза и посмотрела на меня. Живая! Ну да, я же вызвала скорую. Она выглядела мертвой, но я все равно вызвала скорую. Ура! Хоть бы она дожила до ее приезда.

Присев на колени перед женщиной, я взяла ее за руку.

— Потерпите немного, врачи уже едут.

— Где… внучка? — еле проговорила она.

— С ней все в порядке.

— Уведи ее отсюда…

— Сейчас приедет скорая.

— Уведи… это мой зять…

Старушка, кажется, потеряла сознание. Что делать? Громко хлопнула входная дверь, и я выскочила в коридор. Ну, наконец, врачи! Только очень быстро… Передо мной стоял незнакомый мужчина и он определенно не был врачом. Я открыла рот, чтобы закричать, но закрыла. Если Мила услышит, испугается и вылезет из укрытия, то…

— Почему дверь открыта? — спросил он. — Ты кто такая?

— Соседка, — тихо сказала я.

— Чего уставилась? Где моя жена?

— Не знаю.

— А дочь?

Вот, черт! Зять! Ну, я и попала! Господи, искренне попросила я, сделай так, чтобы ребенок остался цел и невредим, даже если мы, взрослые, друг друга поубиваем!

— Чего молчишь?

Что тут скажешь? Очередное доказательство моего невезения. Подлый убийца вернулся добить лишнюю родню и свидетелей. Черти меня понесли отводить домой Милу! Лучше бы я ее у пьяного сторожа оставила! Какие у меня теперь варианты действий. Иду ва-банк.

— Зачем вы убили свою тещу?

— Что? — взревел он.

— То самое! — отозвалась я. Надо его разозлить. Чем скорее он меня пристукнет и уберется, тем больше шансов у ребенка уцелеть. Только бы она из укрытия раньше времени не вылезла.

— Убита? Когда?

— Я полицию вызвала! — наврала я. — Скоро приедет!

— Это плохо. А с чего ты взяла, что это я убил?

— Она сама сказала. Перед смертью, — быстро добавила я, когда он заглянул в комнату, но побледнел и стал смотреть на меня, я хотя бы живая. Надеюсь, что женщина без сознания, не застонет и не зашевелится, а то как бы он ее добить не вздумал.

— Это не я!

— Вы ее зять?

— Зять, но я не убивал. Я этого зятя сам убью.

Так, мужик заговаривается. Нервы шалят. Не он один такой, у меня после недели работы в детском саду успокоительное всегда с собой. Я вытащила его из кармана.

— Возьмите, съешьте и успокойтесь. Вы не ее зять и не отец Милы. Я видела ее отца. Она сама называла его папочкой!

Я услышала, как мужчина скрипнул зубами. Они у него не сломались?

— Ребенок ничего не понимает, ей всего пять лет.

— Знаю.

— Где она?

— В детском саду, — промямлила я.

— Слушай, соседка, я ее законный отец, законный муж ее матери. Милена Матвеевна Никоненко моя единственная родная дочь, потому что я — Матвей Никоненко! Если не веришь, то пойди в большую комнату, открой нижний ящик тумбочки под телевизором, там лежит синяя папка. В ней документы. Свидетельство о браке, свидетельство о рождении Милены! Свидетельства о разводе там нет! И не будет!