Закон Арксеона - Александр Сергеевич Виланов

полости. Но это, как и всё остальное, требовало двух здоровых рук.

Плюс из-за отсутствия крышки содержимое таких «кружек» расплещется в первой же схватке с монстрами.

Везение продолжилось, и с наступлением темноты удалось найти уютную пещерку, где странник устроился на ночлег.

* * *

Утро встретило болью.

Причина была проста: уснув, Кабрио утратил контроль над магией, и сломанная рука снова распрямилась. До кучи он повернулся во сне и навалился прямо на неё, что привело к немедленному пробуждению посреди ночи и болезненному стону.

Мда, плохо, что эта волшебная шина работает, только пока хозяин магии пребывает в сознании.

Достав из кармана один из двух взятых с собой древофруктов, Кабрио по-быстрому перекусил. Но покидать пещеру пока не спешил. Исследование мира — важная задача, но и о других нельзя забывать.

Например, о своей Силе. Как показала вчерашняя схватка, потенциал этой магии постепенно растёт. То ли из-за долгого пребывания в Арксеоне, то ли из-за тяжёлых условий, но она определённо становится сильнее.

Но сила — это лишь половина дела. Магию нужно изучать и развивать, находить все возможные способы её применения.

Например, сейчас Кабрио может придавать энергии твёрдую материальную форму внутри своего тела, фиксируя сломанную конечность.

Именно внутри: после завтрака он первым делом попытался выстрелить магией, как во второй день, когда защищал встреченную группу попаданцев от зверья.

И обнаружил, что ничего не изменилось. Выпущенные наружу сгустки магии всё также не поддавались контролю и разваливались в полёте. Похоже, это было главным ограничением странной синей магии — невозможность применять её за пределами собственного тела.

Ну а теперь к главному вопросу. Магию можно делать твёрдой и статичной. А можно ли сделать её подвижной?

Сначала он попробовал на здоровой руке. Вызвал затвердевание потоков, а затем пошевелил их усилием воли, не задействуя при этом мышцы руки. И, к удивлению самого Кабрио, это получилось. Рука двигалась за счёт воздействия магии, без участия самого тела.

Ну а теперь то же самое, только с левой. Разогнув её совсем чуть-чуть, буквально на десять градусов, Кабрио тут же зашипел от боли.

Ну да, хорошо придумал — шевелить сломанную конечность. Даже если как-то вытерпит боль, то руку такими методами окончательно угробит.

Но всё же возможность двигать даже повреждёнными конечностями не давала покоя и будоражила фантазию. Нужно ещё подумать, ещё внимательнее изучить свою магию и возможные пути её применения.

И спустя несколько минут Кабрио придумал.

Пришло время ещё одной безумной выходки. Хех, можно подумать, в этом мире его выходки хоть раз были разумными.

Странник снова придал внутренним потокам энергии материальную консистенцию, но в этот раз сделал из них не шины, а скорее нити. И сшил ими трещины в кости.

Это привело к очередным вспышкам боли, но теперь части сустава были надёжно скреплены друг с другом. Лучше любого гипса.

А теперь ещё одна попытка пошевелить руку магией. Снова пришлось застонать от боли, но в этот раз Кабрио смог полноценно согнуть и разогнуть руку.

Понятное дело, что лучше не злоупотреблять такими трюками и дать конечности покой, но сгодится, если вдруг экстренно понадобится вторая рука.

Ну а теперь пора в путь.

По дороге удалось наткнуться на небольшой пруд. Как и во всех водоёмах мира, куда ещё не пришла промышленность и индустриализация, вода в нём была пригодной для питья.

Испив свежей водицы, Кабрио даже воспрял духом. Ситуация, в которую он попал, на поверку оказалась не такой уж безнадёжной.

Если ещё пару дней назад он считал себя смертником и прикидывал, сколько ещё сможет продержаться, прежде чем сгинуть, то сейчас начал верить, что не всё потеряно, и он ещё поживёт в этом мире.

В кармане покоился ещё один древофрукт, источники воды попадались на пути минимум раз в день, да и левой рукой в случае чего можно было воспользоваться.

Странник продолжил путь по лесу и вскоре вышел к очередному каменистому биому. Сейчас он находился на возвышенности, на небольшом выступе, и смотрел на серый пейзаж сверху вниз.

Впереди вдруг послышался незнакомый звук. Кабрио подошёл к краю выступа и посмотрел вниз. И резко побледнел.

Тварь, что копошилась там, не являлось ни шакалом, ни бродягой. Бродягу, кстати, она прямо сейчас пожирала. Это нечто своей формой походило на собаку, а вот размером было с медведя. Чёрная, как смоль шерсть стояла торчком.

Этот вид Институту был известен. Гончая. Один из самых опасных обитателей Арксеона, о которых докладывали выжившие странники. Если точнее, выживший этот был всего один, и из портала он вылетел с откушенной рукой и перекошенным от боли и ужаса лицом.

Сердце бешено заколотилось, на лице выступили капли пота. И дело было не в устрашающем облике твари, не в её размерах и не в том, что бродяга стал для неё лёгкой добычей.

Главная особенность гончей, о которой поведал тот выживший странник, заключалась в её бешеном обонянии. В официальном бестиарии было так и написано:

«Если между вами и гончей меньше десяти метров, то она о вас уже знает».

Миг, и глаза твари уставились на Кабрио. Гончая не медлила, как другие монстры. Её морда повернулась мгновенно, словно один кадр сменился на другой. Ещё миг, и туша одним прыжком взмыла над выступом, а её широкая тень целиком накрыла странника.

Вспомнилась ещё одна строчка из бестиария:

«Если на момент встречи с гончей до открытия портала осталось больше минуты, вы умрёте».

Глава 10

Гончая

Ещё миг назад гончая находилась внизу, и вот её громадная туша уже вытянулась в воздухе, затмив собой солнце.

Тело отреагировало быстрее разума. В кулаке собралась энергия и прямым выпадом врезалась в звериную морду. Удар вышел громким, но хруста Кабрио не услышал.

Монстра откинуло назад. Гончая почти упала вниз, но успела уцепиться передними лапами за край выступа. Скоро она заберётся обратно.

Ноги сами собой развернулись и понесли странника прочь.

Если про других обитателей Арксеона в бестиарии было расписано много инструкций об их слабостях и возможных тактиках боя, то в случае с гончей был лишь один совет: даже не пытаться вступать в бой.

Это просто не тот уровень, который может потянуть странник.

На Земле они смогли стать элитой благодаря Закону Арксеона, дарующему странникам неуязвимость. Но в самом Арксеоне этот закон не действует, и человек беззащитен перед природой.

Перед той самой природой, что прямо сейчас гналась за Кабрио, топая лапами по земле и рыча. И этот топот становился всё ближе. Ну да, ещё бы простой человек мог убежать от такого чудища.

Оглянувшись, странник увидел, что тварь как раз изготовилась к прыжку. Да чего там, она уже летела на него!

Бросившись на землю, Кабрио извернулся и упал на спину, одновременно с этим заряжая магией ногу. Когда гончая уже готова была приземлиться сверху, он ударил искрящейся синим ногой в брюхо и толкнул что было сил.

Туша по инерции пролетела вперёд, выгнув ногу парня так, что от растяжки едва не порвались связки. Превозмогая боль, он вскочил на ноги. Бой ещё не окончен. Да чего там, он эту тварь ещё даже не поцарапал!

Приземлившись, гончая мгновенно сориентировалась, повернулась к страннику и снова пошла в атаку.

А он снова ударил на опережение, влепив кулак ей в морду. В этот раз уже что-то хрустнуло — сказались два попадания в одно место, — но краем глаза Кабрио уловил ещё какое-то движение.

Лапа гончей! Не дотянувшись зубами, тварь вспомнила о ещё одном своём оружии и собралась достать жертву когтями. А эти лезвия с человеческий палец длиной ничуть не менее убийственны, чем клыки!

Время словно замедлило бег, и в этом слоу-мо Кабрио наблюдал, как увенчанная смертоносными когтями лапа летит к его шее. Отразить её было нечем, единственной здоровой рукой он уже ударил.

…

Постойте, единственной здоровой? А он ничего не забыл?

На левом локтевом суставе вспыхнули нити синей энергии. Рука резко отвелась назад, кулак тоже заискрился синими разрядами.

— ХААА!!!

Резко распрямившись, левая рука столкнулась с лапой твари. Острые как бритва когти отломились и отлетели в сторону, а рука странника взорвалась такой дикой болью, что он едва не потерял сознание.

Но вместе с болью нахлынул и адреналин. Движимый уже не столько рассудком, сколько инстинктами,