Прячьтесь! Будет ограбление! - Стас Иванов

  – Теперь нужно заткнуть ему уши, – заметил Покровский. – Кто помнит, где у нас вата?

  – Ну что за идиотизм... вата... Как маленький, честное слово. Надежней использовать это. – Шутов подошел к пленнику с плеером в руках. Вставив ему в уши кнопки наушников, Антон включил плеер и, выбрав десятичасовой трек с песнями синих китов, сделал громкость на максимум.

  Внес свой вклад и Глебов. Чтобы пленник наверняка не смог избавиться от наушников, он забрался в шкаф, достал из него шлем-маску от садо-маза костюма и, мстительно улыбаясь, натянул ее на голову банкира.

  Хлопнув Синявкина по плечу, Сергей сказал:

  – А это тебе за мою губу.

  Замычав, пленник задергался, однако быстро осознал бесперспективность борьбы и лишь принялся сверлить парней яростным взглядом из прорезей глазниц шлема. Завязав Синявкину глаза, парни окончательно почувствовали себя хозяевами положения и наконец смогли избавиться от масок.

  – Вот и всё, – похлопывая битой по ладони, сказал Шутов. – Теперь можно спокойно говорить и не бояться, что он услышит что-нибудь лишнее.

  – Кстати, парни, – взял слово Покровский, – а может, стоило объяснить нашему гостю, зачем мы его похитили? Он же вообще не в курсе, зачем он здесь.

  – И что ты предлагаешь ему сказать? Что мы похитили его, потому что один его знакомый послал нас убить его, а мы, типа, хотим спасти ему жизнь? Чего-то мне слабо верится, что после такого, – Шутов концом биты ткнул в грудь мычащего что-то Синявкина, – он поверит в наши добрые намерения. Скорее всего, он вместе с нами просто завалит еще и Давыдова.

  – Верно мыслишь, Антоша, – кивнул Глебов. – Не будем ничего объяснять. Просто подержим его пару дней, решим наши проблемы с Давыдовым, а потом отпустим.

  – Представляю, как наш банкир удивится. Он, наверное, думает, что мы собираемся потребовать за него выкуп. – Покровский попытался было снять кастет, однако размер отверстий под пальцы оказался мелковат, и кастет не пожелал слезать. – А потом бац – и он на свободе. Да чтоб тебя... – Покровский с силой потянул кастет, но тот не сдвинулся ни на миллиметр.

  – Хотя... – задумчиво протянул Шутов. – Если бы наш общий друг узнал, что мы хотим спасти ему жизнь, возможно, мы могли бы рассчитывать на небольшое вознаграждение.

  – Забей, – приказал Глебов. – Пойдем лучше жрать. Я с обеда...

  Пронзительная трель дверного звонка заставила его умолкнуть на полу-слове.

  Всполошившись, Покровский мгновенно забыл про кастет и, втянув голову в плечи, шепотом спросил:

  – Кто это?

  – Менты! – брякнул первое пришедшее в голову Шутов.

  – Какие еще менты?! Это Давыдов или хозяин хаты! – Глебов завертел головой, раздумывая, куда деть Синявкина, но места, способного целиком вместить в себя габаритного пленника и спрятать его от постороннего взгляда, в комнате не было.

  Схватившись за голову, Антон запричитал:

  – Ой-ё, что же делать?

  – Заткнуться и сидеть тихо! – прошипел Глебов. – Никому не звука. Притворяемся, что никого нет дома.

Глава 24

  Сведя вместе выщипанные брови, Аня Амирова убрала палец с кнопки звонка и опустила руку на сумочку, из которой в папке-файле торчали свернутые трубочкой листы формата А4.

  – Что с ним опять такое? – сердитым тоном спросила у себя Аня и вновь ткнула в звонок. За дверью раздалась пронзительная трель, но как и прежде никто не спешил открывать. Это начинало раздражать. Сначала этот Глебов устроил сцену на лестнице в ВУЗе, невесть за что обозлившись на нее, а теперь, когда она сама с утра пораньше явилась к нему в гости, чтобы выяснить причину его вчерашнего поведения и объясниться, он еще и заставляет ее мерзнуть в парадной. Хотя сам точно находится за дверью – машина-то стоит у подъезда, а до начала занятий в универе еще полным-полно времени. Никто из неразлучной троицы еще не должен был выйти из дома.

  Но как же это унизительно. Любая другая девушка вряд ли явилась бы в гости к накричавшему на нее ни за что парню, а в результате приходится топтаться на пороге его квартиры! И мучится сомнениями, какая же причина заставила его из приветливого и открытого друга превратиться в угрюмого и язвительного, как будто бы, незнакомца. Ведь не тот же отказ пойти с ним куда-нибудь вечером? Ведь если бы он хотел по-настоящему пригласить ее на свидание, то не стал бы мямлить, а четко и ясно выразил свое намерение, как поступал почти всегда... Да и ему ли не знать, что последний год обучения – самый важный, и что это крайне неподходящее время для романтических отношений. Но его поведение в последние пол-года... Казалось, он стеснялся находиться с ней наедине, начал избегать прямого взгляда в глаза, начал тщательно обдумывать каждое свое слово. И проснувшиеся в парне чувства вполне могли объяснить перемену в его отношении к ней и трудности в их общении, испытываемые в последние пол-года.

  Но если этот Глебов обиделся на нее из-за ревности или отказа от так и не озвученного им приглашения на свидание... ему же будет хуже!

  Достаточно накрутив себя, чтобы без приглашения вломиться в святую святых – жилище парней, девушка встала на цыпочки и принялась шарить за верхней планкой дверного косяка.

  Запасной ключ оказался на месте, и Аня, открыв дверь, широким шагом направилась в комнату парней. Ее ничуть не смущал тот факт, что они могут еще дрыхнуть. Она собиралась раз и навсегда прояснить все непонятки, возникшие между ней и Глебовым за последние пол-года. И сделать это немедленно.

  – Эй вы! – подходя к комнате, в которой горел свет и из которой доносились встревоженные голоса друзей, крикнула Амира. – Я вхожу! Если вы занимаетесь чем-нибудь непристойным, это ваши проблемы!

  Предупредив парней, с чувством выполненного долга, девушка буквально ворвалась в комнату – и все мысли и даже изначальная цель ее визита мгновенно вылетели у нее из головы. Ибо представшее перед ее глазами зрелище трудно было назвать обычным: ее казавшиеся такими безобидными друзья, которых она знала больше трех лет, занимались не просто чем-то непристойным – они творили что-то жуткое и явно противозаконное. Посреди их комнаты сидел примотанный скотчем к стулу здоровенный мужик в плавках и кожаной маске-шлеме. Мужик был весь покрыт страшными ранами, мотал головой и неистово мычал. На полу валился подключенный к розетке провод с оголенными контактами, намекавший, что несчастного пленника не только резали, но и подвергали пытке током. А рядом с ним с растерянными улыбками замерли трое... по иному и не скажешь, извергов. Шутов держал в руках биту, а Гоша, бывший всегда кротким и даже немного пугливым, «поправлял» насаженный на пальцы устрашающего вида кастет с шипами.

  И лишь Глебов смущенно пялился куда-то в сторону. Проследив за направлением его взгляда, Аня заметила в углу комнаты рыжий меховой комбинезон и улыбающуюся голову кота от костюма промоутера, недавно приставшего к ней и к Леше по выходу из ресторана. Мысли вихрем закружились в голове девушки. Возможно, не будь ситуация столь щекотливой и неоднозначной, она бы сразу догадалась о причине недружелюбного поведения Сергея, однако в этот момент она пришла к совершенно иному выводу: Глебов – воспылавший к ней страстью маньяк, который следил за ней, уже успел отомстить и где-нибудь закопать труп промоутера, посмевшего посягнуть на объект его вожделений. А сейчас занимался тем, что... Впрочем, неважно, чем именно он занимался и за что он пытал несчастного в маске. Нужно было срочно спасать свою жизнь!

  Вскинув руки ладонями от себя, Сергей попросил:

  – Только не кричи! Я могу все...

  Окончание фразы потонуло в звонком девичьем вопле, от которого задрожали стекла.

  Пока на крик не сбежались соседи, троица, не сговариваясь, рванула к незваной гостье. Покровский с Шутовым схватили ее за руки, а Глебов зажал ей рот. Но Амирова была не робкого десятка и решила сражаться за свою жизнь до победного конца. Первым между ног коленом получил никогда не нравившийся ей Шутов, который согнулся и рухнул на колени, схватившись за отбитое достоинство. После острый каблук туфли опустился на пальцы стопы Покровского. И лишь Глебов успел скользнуть Ане за спину. Достать его не вышло ни каблуком, ни локтем, и тогда Амирова просто укусила его за ладонь. Вскрикнув, Сергей отдернул руку, и комната вновь наполнилась мощным, вибрирующем на грани срыва крике.

  Дабы по вине своей возлюбленной не загреметь лет на десять на зону скорого режима, Глебов решил не церемониться с ней. Обхватив хрупкое тело девушки, он крепко прижал ее руки к туловищу одной рукой и оторвал ее от пола, а второй, надавив снизу на подборок, заставил ее стиснуть челюсти и закрыл ей рот. Но даже несмотря на существенную разницу в силе и размерах, Амирова продолжила отчаянно брыкаться и чуть не выбила глаз Шутову, угодив ему носком туфли по лицу.