Претенденты из вечности - Сергей Стоян

Через трое суток Даллас с горечью вспомнит эти мысли и подумает о том, как же он был наивен. Но сейчас, набирая на терминале код каюты агента СКБ Шеннона, Ник преисполнился собственной значимости.

3

Миновав тамбур, напичканный средствами защиты и системами контроля, Даллас и Шеннон вошли в рубку. Земцов сидел в кресле командира корабля, лицом к входу. За его спиной простирался необъятный пульт управления, пестривший экранами и всевозможными индикаторами. Сидевший справа, с обручем сенсорной связи на голове, второй пилот не обратил на вошедших никакого внимания. Кресло навигатора пустовало.

— Чем могу помочь, господа? — сухо поинтересовался Алекс.

— Нам необходимо немедленно связаться с Землей по шифрованному каналу, — сказал Шеннон.

— Что-то случилось? — спросил Земцов.

— Дело не терпит отлагательств! — проигнорировал его вопрос Шеннон.

— Я что же, не могу узнать, что происходит на вверенном мне корабле перед началом боевой операции? — повысил голос Земцов, буравя Пола недобрым взглядом. На Далласа он вообще ни разу не взглянул, словно его и не было вовсе.

— Генерал, давайте не будем заниматься демагогией, — твёрдо сказал Шеннон. — Вы получили все необходимые инструкции и знаете, что я имею самые широкие полномочия, вплоть до отстранения вас от командования кораблём.

Казалось, до этого безучастный к происходящему второй пилот чуть повернулся в кресле и покосился на Шеннона.

Земцов, несколько секунд поиграв желваками на скулах, небрежно тронул пальцами расположенный на подлокотнике кресла джойстик.

— Рубка связи, — донеслось из переговорного устройства.

— Обеспечить экстренный шифрованный канал для сотрудников Службы Безопасности, — скороговоркой сказал генерал. — Прошу вас, господа. — Он поднялся с кресла и подошёл к двери, ведущей в соседний отсек. Она тотчас скрылась в стене. Даллас прошёл первым. Когда Шеннон поравнялся с Земцовым, тот негромко сказал:

— В космосе возможны ситуации, не предусмотренные ни одной инструкцией. Помните об этом, майор!

Шеннон не счёл нужным ответить, сейчас его голова была занята совсем другим, и ему было не до межведомственных склок.

Связист настроил им аппаратуру и вышел. На экране появилась заспанная физиономия Литвинова.

— Извините, Игорь Геннадьевич, — сказал Пол, — но дело срочное…

— Я слушаю, слушаю, — нетерпеливо откликнулся шеф.

Ник сбивчиво, прыгая с пятого на десятое, изложил всё, что знал о якобы предстоящем вторжении на Землю. Больше всего его угнетало то, что он не мог раскрыть источник информации и вынужден был мямлить про какое-то шестое чувство и местами просыпающуюся генетическую память.

К его удивлению, Литвинов отнёсся к услышанному вполне спокойно. Оказалось, что в районе Бермудского треугольника уже несколько дней наблюдаются странные атмосферные явления, поэтому сообщение Ника выглядело довольно правдоподобно.

Даллас немного успокоился, решив, что не зря терпит мучительные аудиенции с «высшим разумом». Вернувшись к себе в каюту, он попытался отвлечься чтением, но прыгающие перед глазами буквы с трудом складывались в совершенно бессмысленные слова. «Так я окончательно свихнусь, — подумал Ник, — надо идти в народ». Остаток дня он провёл в кают-компании, бездумно дергая за что попало «одноруких бандитов», целясь в «бегущих кабанов» и гоняя по трекам «Формулы 1».

Последующие двое суток прошли столь же бездарно. Ник не находил себе места. Тревожные предчувствия не покидали его ни на минуту. Каждый раз, укладываясь спать, он уже мечтал о том, чтобы вновь явился Фрэнк и сообщил что-нибудь ободряющее. Но «высший разум» молчал. Действительно, какое ему дело до переживаний одной многомиллиардной части самого себя. Кэтрин, ссылаясь на занятость, общалась с Ником только по видеосвязи. Конечно, как и любая красивая женщина, она не могла не замечать повышенного внимания к своей персоне со стороны Алекса и теперь не хотела обострять и без того накалившуюся ситуацию. Хотя Земцов и сделал вид, что ничего не заметил, Кэт понимала, что это далеко не так.

На седьмые сутки полёта Даллас проснулся с головной болью. Это означало, что его нервное напряжение достигло максимума. Наскоро умывшись, он поспешил к терминалу, чтобы узнать у Шеннона — не было ли каких новостей с Земли.

После трёх попыток ввести личный пароль, Ник тупо уставился на высвечивающееся каждый раз сообщение: «в доступе отказано». Не работала даже обычная внутренняя видеосвязь. Выведя себя из оцепенения длинным замысловатым ругательством, Даллас, на ходу напяливая куртку, ринулся к выходу. Однако входная дверь также отказалась подчиниться его командам. Ник не на шутку рассердился. Схватив выполненный в виде браслета личный коммуникатор, он попытался установить связь сначала с Шенноном, затем с Кэтрин и наконец вызвал Алекса.

Никто не откликнулся, только в последнем случае на секунду вспыхнул зелёный огонёк, в наушнике кто-то хмыкнул, и искра связи с внешним миром опять погасла. Даллас в недоумении огляделся. Ничего странного, что могло бы подсказать ему хоть какую-то причину происходящего, он не заметил. Оставался единственный вариант — лупить кулаками в дверь и кричать «Помогите!». Опуститься до такой дикости, находясь на суперсовременном космическом корабле, Ник не мог, поэтому решил выждать время, скоротав его завтраком.

Пневматический транспортёр, утробно икнув, выдал ему заказанное блюдо. Вот и славно, подумал Ник, значит жить будем. Сидя в комнате и неспешно поглощая пищу, он поймал себя на том, что постоянно прислушивается, принюхивается и косится на вентиляционные решетки. Но никаких звуков, напоминающих сигнал тревоги, а также струек сизого дыма из вентиляции или каких-либо других косвенных признаков постигшей крейсер глобальной аварии не наблюдалось. Да он прекрасно знал, что их и не могло быть: не тот, знаете ли, уровень технологий, чтобы вот так примитивно задохнуться в дыму сгоревшей изоляции. Не в трамвае, чай, едем! Приходилось признать, что существует единственное верное объяснение сложившейся ситуации — кто-то сознательно лишил его свободы и возможности общаться с внешним миром. Но для этого должна быть весьма веская причина — значит, что-то случилось! И скорее всего там, на Земле! Хорошо, пусть произошло нечто страшное, пусть даже его считают виновным, но почему не сообщить, не потребовать объяснений наконец! Получается, что его считают не только виновным, но и опасным!

Придя к такому неутешительному выводу, Даллас, как ни странно, успокоился. Головная боль, словно застеснявшись своей мелочности, прошла. Только что зародившееся в душе чувство вины расцвело, пустило ядовитые побеги суицидальных настроений, но тут же скорчилось и растаяло, будто в него плеснули кислотой.