Как жить в Западной Европе - Сергей Зубцов

— А можно ли в России купить машину не у дистрибьютора завода, а у любого обычного торговца, в пределе — просто в супермаркете?

— Конечно. Даже такая постановка вопроса показалась бы русским странной. Кто что хочет, тот то и продаёт, только лицензию получить.

— Да… У меня такое впечатление, что в России вообще всё можно.

— Да так оно и есть, за небольшим количеством абсолютно необходимых исключений. Мы живём в свободной стране.

Некоторые придуманные французскими чиновниками запреты просто поражают своей нелогичностью. Запрещено производить креплёное вино, запрещено, будучи студентом, жить в студенческих общежитиях после достижения определённого возраста, запрещено после десяти вечера торговать пивом в магазинчиках на заправочных станциях, запрещено открывать по воскресеньям большую часть магазинов, включая крупные супермаркеты, практически запрещена сверхурочная работа, ну и так далее, перечислять можно до бесконечности. Уясните себе главное — в Европе вам не удастся жить как в России, где все мы живём кто во что горазд и никто нам, в общем-то, не указ. Европейская жизнь строго регламентирована в каждой мелочи.

Напоследок ещё несколько полезных советов:

• Побольше пишите. В смысле — бумажек с печатями. С волками жить — по волчьи выть. В области контактов между людьми у нас, по сравнению с Европой, сдвиг ровно на один уровень. Большая часть чувств у нас выражается невербально, а большая часть соглашений заключается устно. В Европе устные соглашения не приняты: то, что вам говорят, не имеет абсолютно никакого значения, здесь за слова не отвечают. Это лишь предположения и пожелания, не более того. Значимо лишь то, что подписано. Брачные контракты, громадное количество всяких договоров и справок — яркие тому примеры. Так что в любых делах опирайтесь на бумажки. Правило, нередко весьма полезное и в России, но на Западе абсолютное.

• Привезите в эмиграцию все мыслимые и немыслимые имеющиеся у вас документы. Западная бюрократия непредсказуема. Ну кто бы мог, например, подумать, что французской префектуре понадобится моё свидетельство о рождении — это при наличии-то паспорта. Все основные документы должны быть заранее переведены и нотариально заверены — в России вам сделают это гораздо быстрее и в разы дешевле, чем на Западе.

• Не обманывайте европейских чиновников, лучше заваливайте их огромным количеством дополнительных бумажек, в которых им лень будет разбираться и которые, по сути своей, ни к чему вас не обязывают. К примеру, бедный студент, которому не хотят продлевать вид на жительство из-за отсутствия у него постоянного дохода, может притащить в префектуру переведённую и нотариально заверенную бумажку, облагороженную большой круглой печатью с двуглавым орлом, в которой его родители, проживающие в деревне Гадюкино Пензенской области, обязуются финансировать его исходя из суммы в восемьсот евро ежемесячно. В большинстве случаев чиновникам будет глубоко наплевать, есть ли у его родителей эти деньги — главное, что есть красивая бумажка, а значит вопрос решён.

• Общая атмосфера в наших посольствах в Европе — лениво-благодушная. Прежде всего вас попросят встать на консульский учёт, заплатив за это небольшую пошлину — в районе 20€. Процедура это не обязательная и никакой особой пользы от неё не просматривается, но если вам что-то нужно от посольства, сделать это всё-таки придётся. Новый загранпаспорт через посольство делается долго — теоретически два-три месяца, практически вся затея вполне может растянуться на полгода и больше. Стоимость — 100–150€. Военный билет не требуется. На основании вашего вида на жительство посольство может выдать вам справку о том, что вы постоянно проживаете в данной стране. Справка эта является официальным документом, который вы можете предоставить в любое учреждение в России — хоть в ЖЭК, чтобы не платить за коммунальные услуги. Стоимость справки — 15–20€.

Не буду углубляться в подробности, описывать множество конкретных особенностей функционирования французской и прочих административных систем. Все эти сведения были бы крайне полезны любому будущему эмигранту, но это уже частности, включить их сюда невозможно попросту из-за ограниченного объёма книги. Приехав в страну, побыстрее найдите там соотечественников и попросите их рассказать вам всё необходимое про вид на жительство, банк, жильё, оформление на работу, медицинскую страховку, страхование жилья, автострахование, русское посольство — и так далее, информации море. Постепенно освоитесь, но в течение первого года не ленитесь почаще спрашивать.

Работа и болтовня

Теперь, исходя из изложенного в предыдущей главе материала о бумажной бюрократии, постарайтесь представить себе, какова в Европе ситуация с бюрократией устной, проще говоря с болтовнёй и словоблудием под видом работы. Во сколько раз на Западе больше пишут всяких ненужных бумажек — вот примерно во столько же раз больше там и треплются. Особенно во Франции, да и вообще на юге Европы.

Французы есть французы — очень болтливы. Абсолютно не различают слово и дело. Им кажется, что чем больше они болтают, тем лучше для дела. Каждый француз с детства знает, что залог успеха в жизни — это умение хорошо говорить. Умненько, культурно, вежливо, вызывая одобрение слушающих. Везде, и прежде всего, на работе. Если вы не умеете производить благоприятное впечатление своей речью, вы никто. Напротив, умение говорить, вести бесконечные малополезные discussion — это залог успешной карьеры. Остальное — дело десятое. Именно поэтому, кстати, французы обычно не блещут выдающимися талантами в области техники, в отличие, например, от немцев. Заболтать можно посетителя в мэрии, иногда даже делового партнёра (если он тоже француз), но никак не трактор. Трактор нужно починить, а насколько красивые фразы будут произноситься в процессе его починки — это ему совершенно безразлично. Грубый и немногословный немец починит трактор лучше хорошо воспитанного француза, так как он сосредоточен на деле и не рассчитывает, что в случае неуспеха легко сгладит ситуацию за счёт всё того же универсального двигателя карьеры — умения трепаться.

Во Франции негласно считается, что ваш неформальный ранг в обществе прямо пропорционален количеству и громкости произносимых вами фраз. В среде так называемых «интеллектуалов» добавляются ещё такие параметры, как гладкость и окультуренность вашей речи. Кстати, насчёт немцев: рассказывала одна немка, вышедшая замуж за француза и родившая сына во Франции. Ребёнок ходит во французскую начальную школу и вообще воспитывается как француз. А мама остаётся немкой. И вот вечер с гостями, французы трещат без умолку, у немки уже мозги плавятся, сидит она себе тихо, вино потягивает. Ребёнок, будучи истинным французом, однозначно ассоциирует это с крайне низким статусом несчастной мамы в данном обществе. Ему обидно и хочется исправить ситуацию. И он настойчиво теребит немку: «Maman, parle!» (Мама, говори!) Этот эпизод позиционировался рассказчицей как выявляющий главное различие между немецким и французским менталитетом.

Но это ещё что, я лучше видел. Заходит мужик с собачкой в трамвай. Точнее, мужик-то заходит, а вот собачка остаётся. Двери закрываются, прищемляя поводок. Трамвай трогается, собачка бежит следом. Как помочь несчастному животному? Думаете, дёрнуть стоп-кран, который находится у француза прямо перед носом? Может быть, какой-нибудь угрюмый и бессердечный русский дикарь именно так бы и сделал, сопроводив действие одним единственным непечатным междометьем. Но только не француз. Разволновавшись, он громко, на весь трамвай, визгливым голосом выкрикивает имя собачки и размахивает руками, подавая ей через стекло какие-то таинственные знаки. Общественность потрясена, и вскоре визжат уже все присутствующие. Какой там стоп-кран, не мешайте орать! Собачка бежит. Наконец водитель, разобрав среди этих воплей фразу «Остановитесь, пожалуйста, мсье!!!» (именно так, с «пожалуйста» и «мсье»), останавливается. Собачка спасена, французы чувствуют себя героями.

И так во всём. Важна не столько работа, сколь её словесное оформление. Крайне нежелательно не обедать вместе с коллегами, не обсуждать с ними общие проблемы жизни и развития компании, не пытаться давать всем соседям по офису полезные и бесполезные советы, не ходить на семинары и защиты. Ваше простое объяснение «мне работать надо» только разозлит окружающих, ибо подчёркивает тот крайне неприятный для любого француза факт, что трёп — это всё-таки не работа. Поймите, вы в Европе. Если вы думаете, что ходите на работу для того, чтобы давать хорошую производительность, а всё остальное — ваше личное дело, то я вас огорчу: здесь это не так. В Москве, где люди гораздо более прагматичны, от вас обычно требуется работа и только работа. Там вы можете устроиться программистом или сисадмином, и быть букой — это ваше личное дело, лишь бы результаты в работе были. В Европе, а особенно во Франции, работа — это не столько действие ради результата, сколько некая роль, которую вы нанялись играть. Помимо непосредственно производства какого-либо продукта в роль эту входит также и озвучивание данного процесса. Что поделаешь, имеет место тот же эффект, который часто наблюдался в позднем Советском Союзе: люди (в том числе руководство) постепенно стали забывать, зачем они вообще на работу ходят. Европейцы разучились работать, то есть своей волей что-то реально менять в себе и в мире. Все дороги проложены предыдущими поколениями, а попытки прыгнуть выше головы в стабильном обществе категорически не поощряются.