Искры и химеры - Дорофея Ларичева

Дора с Машей притихли на заднем сиденье, вновь ощущая чей-то недобрый взгляд в спину.

Мигрантка ничего не видела из-за ливня. Автомобильные дворники безустанно скребли лобовое стекло. Роберт, точно буддийский монах, погрузился в молчаливую медитацию, чуть заметно покачивался в такт звучащей в наушниках мелодии. «Думает», – уже знала Дорофея.

Машина вдруг резко затормозила, вырулила куда-то на обочину и встала, перегородив тротуар. Позади возмущенно сигналили другие водители.

«Куда же мы?» – успела испугаться мигрантка.

Пшшшшшш… Она видела, как Роберт сунул под нос дяди Коли игрушечный пистолетик. Другой рукой опустил стекло, выветривая опасный газ.

– Мухоловки, быстро помогите нам поменяться местами. Скорее, проклятые химеры добрались до его сознания! Боюсь, еще до нашей встречи мужика закодировали!

То есть как «закодировали»? Взяли под контроль, как когда-то Дора в макросети ходила на свидание с Бетой, используя программу Нади? Ученый не потрудился ответить.

Он перебрался на водительское место, протянул девочкам свой планшет.

– Навигатор мне быстро, малявки, – скомандовал Ноэль, перестраиваясь во второй ряд машин и обгоняя автобус. – Понятия не имею, где ваш аэропорт, но в шлюпе есть маяк, к нему привязка на планшете. Догонят же враги, вы для них заманчивей кондитерской лавки.

Дора не стала задавать лишних вопросов.

– Направо через два поворота, – сориентировалась она.

– А тебя почему не могут контролировать? – подозрительно бросилась выяснять Маша.

– Я нечитаем, – похвастался он. – Никакие танцы с бубном и куклы вуду не выведут меня из себя. Гордитесь, что я в вашей команде играю.

– Откуда нам это знать? – О почтительности Машки можно было складывать сказки. – Ты нас ради Ники спасаешь? – продолжала допрос Мария Иванова.

Роберт только посмеялся.

Шлюп взлетел легко, привычно ворча «с-шлип, с-шлип». Внизу остался очнувшийся и мало что понимающий дядя Коля. Остались Ленка с Лешей, твердо решившие добраться до рок-фестиваля, а с ними Вадим, Кирилл, Андрей, Женя и струсившая Ира.

Руслан сразу уселся рядом с Робертом – восхищаться «настоящей летающей тарелкой», наблюдать за тем, как быстрые, цепкие пальцы ученого порхают по приборной доске. Дорофея тоже пристала к Роберту, сбивчиво рассказала о своих приключениях.

Маша нашла занятие по душе – обучать Гошу психологическим приемам. Было забавно подглядывать, как она сердится, хмурит брови, если Гоша не в состоянии понять и повторить то, что она знает почти месяц.

– Какая ты бездарность, если так здорово помог?! – то и дело восклицала она. – Те, кто тебя отбраковал, – сами тупоголовые!

Таня сидела в сторонке, старательно делая вид, что ей очень интересно лететь вверх на зависший где-то там высоко-высоко дирижабль. Что она нисколько не ревнует Руслана к пришелице из иного мира.

Роберт не скрывал, что развлекается происходящим, иногда подтрунивал над молодежью. Но уже через полчаса подсел к пилоту и попросил Дору отдать ему ее зараженный планшет.

– Враги к нам не долезут, – уверенно заявил он. – На двенадцать километров-то за облака! Зато я разберусь, кто и откуда запустил вирус и в какие дела впутал нас недоделанный рыцарь. В курсе, что он вчера сбежал из больницы в неизвестном направлении, поставил на уши все спецслужбы?

Ланс сбежал? Как? Куда?

Дирижабль висел гораздо выше грозовых областей, там, где небо синее-синее, темное и щедро усыпано крупными звездами – почти космос. Далеко внизу громоздились взлохмаченные облачные конструкции, изредка сверкали вспышки молний, но «шлепалку» не беспокоило ни злобное ворчание грома, ни воздушные ямы. Подъем получился на удивление мягким.

Зато на дирижабль посмотреть стоило. Он походил на три белые, пышные, слепленные воедино хлебные буханки. Лишь красно-синий логотип метеослужбы мелким плохоразличимым пятном виднелся на боку.

Шлюп подплыл снизу, завис, дожидаясь, пока в днище средней секции откроется люк в темный шлюз. Точно голодный кашалот, небесный гигант проглотил крошечную по сравнению с ним «шлепалку».

Внутри монстра располагался целый город – посадочные площадки со шлюпами и другими аппаратами, похожими на уменьшенные копии звездолетов, подъемники, лестницы, оборудование. Люди сновали по легким алюминиевым мосткам – занятые и важные. Над ангаром по кругу парили светящиеся экраны.

Едва ступив на металлический пол, Дора посмотрела вверх, изучая непонятные значки, стрелки напротив фамилий, секций. На миг девушке показалось, будто она оказалась на родительской орбитальной станции.

– Это все твое, Роберт? – потрясенно озиралась Машка.

– Хм, мечтать не вредно, – расплылся в ухмылке Ноэль. – Но нет, мелкота. Примерно треть площадей отдана под мои исследования. Мы почти собрали карту аномалий со спутников и других дирижаблей. Сейчас ищем закономерности их появления. Кстати, – он направился к одной из лестниц, – эти штуки возникают не только на земле, но и в воздухе. Приходится корректировать маршруты самолетов.

Он шел впереди, перепрыгивал через две ступеньки, здоровался со встречным персоналом – уверенный, довольный, напрочь позабывший о печалях земли.

Дорофея молча весь день исподволь наблюдала за ученым, но к вечеру не выдержала, сорвалась. Остальные изучали воздушный корабль, выполняли мелкие, но интересные поручения. А она заявилась в кабинет Роберта на третьем ярусе.

– Что мы делаем ради спасения Ланса? – набросилась она на ученого. – Нике тоже грозит опасность, я уверена!

Ноэль оторвался от компьютера, нацепил очки. Он их теперь все время носил с собой на шейном шнурке, точно старичок.

– Ты всегда бросаешься в бой без разведки? Разочаровываешь. – Он зевнул, откинулся в кресле. – Я много чего выяснил.

Он коснулся пары клавиш и нехотя продолжал:

– Например, вирус тебе на планшет прилетел от Ланса. К письму присоединили аудиофайл с приказом гипнолога покинуть Барск и двигаться в направлении столицы. Потому-то ты так глупо сорвалась с места, никому ничего не говоря.

Вот оно что! Какое счастье, что на ее с Машкой пути встретились байкеры! Если бы не они…

– Письмо отправлено из больницы с компьютера, серийный номер… не важно. – Он махнул рукой, сменив картинку на голографическом экране. – Приобретен Роксаной Верховицыной. Девочка твоя ровесница. Мать домохозяйка, отец майор, работает в управлении миграции, в службе безопасности. Пилигрим, сенс, психолог, фотографическая память. Могу рассказать, что он ест на обед, но тебя его гастрономические изыски…

– Не интересуют, – закончила за него фразу Дора. Ей стало стыдно за то, что она обвинила Роберта в бездействии, и еще более стыдно, что он видел сквозь очки ее стыд.

Ноэль кивнул, принимая не произнесенные вслух извинения.

– Сейчас компьютер находится в их московской квартире. Девочка Роксана лечилась вместе с Лансом. Диагноз у нее… хм, – он пожал плечами, – ничего не значится. Камеры слежения в момент побега были на диагностике, ясно, что специально вырубили. Сейчас вычислительный центр анализирует видео с камер всего района, но столица не Барск, отыскать беглеца там не просто.

В дверь заглянула Таня и бесцеремонно поинтересовалась:

– Макет Земли тоже нести?

– Неси, – великодушно разрешил Ноэль. – Еще я проследил, откуда и куда этот вирус пересылал сигналы.

На карте расцвела целая ромашка с полусотней лепестков.

– Благодаря анализу информационных потоков основных почтовых серверов мы имеем электронный штаб и адреса на периферии, с которыми работает центр, – продолжал он, приближая крайний правый фрагмент. – Кстати, – он проследил пальцем один из лучей, и на темном экране белым загорелось название «Барск», – тут живет Жужинова Софья Ильинична. Знаешь такую?

– Нет, – мотнула головой Дора, разглядывая черноволосую девицу на фото, на вид – настоящую оторву.

– Ого, Жужелица! – Таня приволокла в кабинет тяжелый серый ящик и пристроила его на стол рядом с Робертом. – Вы знакомы?

– Поподробнее, – не потрудился обернуться к ней Ноэль.

– У Ленки, Лешки и Кирилла на байках ленточки черные в память о ней.

Вот почему Гоша тогда не захотел рассказывать!

– Странно, даты смерти нет, – задумался Роберт.

– Нет, конечно, – испугалась Таня. – Она была подругой нашего Андрюшки. В паркуре просто богиня… тоже была, – охотно поделилась девушка. – В мае упала неудачно. Не поломалась, но синяки и ссадины заработала. Все к ней в больницу пришли, а она нас прогнала. Потом институт бросила, документы забрала. Сказала, в Москву переводится. Над нами тогда обидно посмеялась, будто все наши занятия – детские глупости. Мы с ней в одном классе учились, – продолжала Таня. – Я всегда ее смелости завидовала. Часть ребят до сих пор носит траур по ней прежней. А Андрей… Дора, ты видела, как он на песню в кафе отреагировал?