Испанский поход - Тимур Лукьянов

– Заметили. По вашей милости, герцог, один из наших убит, еще трое стонут от ран в шатре, – мрачно произнес де Пейн.

– Ну, это совсем мало по сравнению с моими потерями. Признаю, трудно пришлось нашей пехоте, против вашей тяжелой конницы она ничего не могла сделать на открытом месте. Я, конечно, допустил ошибку, напав на ваш лагерь. Нужно было просто дождаться, когда вы сами войдете в лес и станете легкой добычей для нас. Согласитесь, в густом лесу конница бесполезна. Но я опасался, что за вами через гать могут прийти и другие отряды, потому и поспешил перекрыть этот путь, атаковав вас, – поведал пленный.

– Да, но, к счастью для нас, атака не принесла вам успеха. Ваши люди позорно бежали, бросив погибших и своего командира, – сказал Гуго. Лесной герцог холодно взглянул на него и надменно, тоном истинного властителя, произнес:

– Это не так, мессир. Просто мои люди отошли к лесу и затаились, ожидая темноты. И можете быть уверены, ночью они выйдут из лесу вместе с подошедшими подкреплениями, чтобы отомстить. Давно уже лес укрывает нас, жалкие остатки великого когда-то народа готов. Укрывает от бед большого мира, где нам нет места, откуда нас изгнали. Прошли уже века с тех пор, как под натиском врагов мы потеряли все свои земли, отвоеванные когда-то нашими прадедами у римлян, и большая часть нашего народа погибла или рассеялась. А враги продолжали теснить и теснить и никого не жалели из нашего племени. Они ненавидели нас, словно неверных нечестивцев, хотя мы такие же христиане, как и они, и точно так же молимся Иисусу Христу, только наша древняя церковь называется арианской[27], а не католической. И из-за этого различия в названиях братья-христиане нещадно убивают наших людей. Многие годы католики охотились на нас и истребляли всех: мужчин и женщин, стариков и детей. Настал страшный момент, когда у нас иссякли уже силы для открытой битвы, и тогда оставшиеся в живых наши предки укрылись в этом самом лесу, на последнем клочке земли, оставшемся от нашего древнего королевства. И этот старинный лес, который тянется отсюда до предместий Нима и Монпелье на юге, до Роны на востоке и почти до самых Севенских гор на севере, – все, что у нас осталось. И за века мы подружились с этим лесом. Он дал нам и пищу, и кров, и убежище. Все жители окрестных земель знают, что к этому лесу лучше не приближаться. Страшные сказки об этом лесе рассказывают они своим детям. Ни один охотник даже в самое голодное время не пойдет сюда на охоту, и ни один дровосек не посмеет рубить деревья в нашем лесу. Любой из них знает, что живым он отсюда не выйдет. Посмотрите на эту чащу. С виду просто деревья, а на деле – скрытая от глаз твердыня. На каждом шагу расставлены ловушки. Повсюду волчьи ямы, хитрые капканы и острые колья. На высоких стволах, словно на башнях, сидят меткие стрелки, а за деревьями и в густых кустах, как за крепостными стенами, таятся пикейщики. И поверьте, если вы туда сунетесь, никто из вас не выйдет обратно, как не вышли обратно из нашего леса три сотни людей графа Жеводана в прошлом году.

– Да, этот лес вовсе не выглядит гостеприимным. Но мы в него и не «сунемся», как вы изволили выразиться. Вы сами поведете нас через ваш лес, – сказал де Пейн.

– С чего вы взяли? – По выражению лица герцога было заметно, что слова шампанского рыцаря удивили его. Но Гуго де Пейн продолжал:

– Во-первых, мы такие же враги графа Жеводана, как и вы, монсеньор, если я вас правильно понял, а во-вторых, не забывайте, что вы мой пленник. Но я от вас не требую ни выкупа, ни чего-то иного. Единственное условие вашей свободы и свободы ваших людей, которых мы захватили в честном бою, – проведите нас через свой лес. И мы спокойно уйдем дальше на запад. Мы не держим на вас зла за эту атаку. Мы понимаем, что явились на вашу землю без предупреждения, непрошеными гостями, с оружием и были ошибочно приняты вами за других, за ваших врагов, за ратников графа Жеводана. Но на самом деле мы пришли сюда с миром. Повторяю, мы всего лишь проезжие, следующие в королевство Арагон, на войну с неверными.

– Почему я должен вам верить? Возможно, вы просто лазутчики Жеводана, выдающие себя за убитых шампанцев, захватившие их коней, вооружение и флаг, посланные коварным графом, чтобы разведать пути в наш лес? – сказал лесной властитель.

– Поверьте честному слову христианского рыцаря, мы враги ваших врагов и уж никак не враги вам. Вы можете убедиться в этом. Пошлите лазутчиков на другую сторону болот, возьмите в плен пару солдат Жеводана и допросите их, – предложил командир шампанских рыцарей. Герцог Теодор засомневался:

– Но как я, будучи у вас в плену, смогу выполнить это?

– Отправьте с поручением кого-нибудь из ваших людей, попавших к нам в плен. Выберите любого. Даже двух, если хотите. Я не стану препятствовать. Только предупредите своих людей, что, спасаясь от ваших соседей, мы разобрали старую гать, иначе они утонут в болоте, – сказал Гуго. Герцог же произнес:

– Хорошо, я подумаю над вашими словами, рыцарь из замка Пейн. Но сейчас, прошу вас, оставьте меня и позовите того вашего лекаря, и пусть он даст мне еще своей целебной настойки. Нога опять разболелась. Надо же было так неудачно упасть!

Вряд ли говорящий притворялся. Его лицо действительно побледнело от боли, а зрачки серых глаз сузились. Но Гуго де Пейн был непреклонен:

– Вам будет оказана вся необходимая помощь, но поймите, нам дорого время, и потому, я настаиваю на немедленном решении. Проведете ли вы нас через лес?

– Вы всегда требуете немедленного ответа от беспомощных, вроде меня сейчас? – превозмогая боль, сказал герцог.

Но де Пейн продолжал настаивать:

– От вашего решения зависит судьба вверенных мне людей. Поэтому я и требую ответить мне незамедлительно.

– А если я откажу вам? За последние пятьдесят лет ни один чужеземец не ступал под сень нашего леса, – проговорил лесной властитель.

– Тогда вы вынесете приговор себе самому, – сказал де Пейн.

– Вот даже как? – удивился пленный.

– Не забывайте, что вы находитесь в полной моей власти. Я вправе помиловать вас, но вправе и покарать, – жестко произнес Гуго.

– Вы напрасно угрожаете мне, мессир. Мои люди вскоре атакуют вас снова и в конце юнцов сбросят всех вас в болото, – раздраженно вымолвил герцог.

– Что ж, монсеньор, тогда мы будем стоять насмерть, и уйдем в лучший мир в большой компании ваших ратников. Думаю, что не менее десяти лесных пехотинцев лягут возле каждого шампанского рыцаря. Но разве мы с вами не христиане, и разве мы хотим напрасно проливать кровь? – сказал Гуго, и в словах его звучала решимость. Отдавая должное непреклонности шампанца, герцог, наконец, проговорил: