На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914–1918 - Андрей Черныш

Севернее, на участке 137-го Нежинского полка, в районе Михайловки была нелепая, бессмысленная попытка атаковать наши окопы конницей, около двух эскадронов, ведомых каким-то шальным или пьяным командиром.

В общем же на фронте корпуса было сравнительно спокойно. От соседей же мы не имели еще сведений. Казалось, что посидим здесь, хотя позиция нам очень не нравилась. Но поздно вечером, вдруг – приказ по армии: отходить за Икву, вследствие неблагоприятно создавшейся обстановки в 7-м корпусе. Корпус этот был нашим соседом от самого Перемышля и всегда отличался большой стойкостью, прочностью, вообще доблестью. Однако отсутствие оттуда сообщений заставляло наше воображение создавать мрачные картины поражения.

6. Неудача 7-го корпуса у м. Подкамень

На самом деле там произошло, что происходило и во многих других корпусах, заставлявшее их и целые армии отходить, то именно, что выработало, как я уже сказал, какую-то линейную стратегию.

Согласно приказу по армии от 20 августа, 7-й корпус генерала Экка к утру 21 августа занял позицию, подготовленную (слабо, впрочем) по линии с. Дранча – м. Подкамень – Подбережце. В частности – 34-я дивизия, бывшая левее 13-й, заняла участок Подкамень – Стыберувка – Подбережце.

22-го и 23-го было в общем спокойно, ни мы, ни противник особой активности не проявляли. С утра 24-го сильная канонада, особенно на участке 133-го Симферопольского полка[125], Подкамень – и южнее его. Недоделанные окопы плохо укрывали от сыпавшегося на них града снарядов. Искусственных препятствий не было. Под этот гул несмолкавшей пальбы, около полудня, противник по всему почти фронту 34-й дивизии повел наступление, устремившись с наибольшими усилиями против левофлангового батальона симферопольцев, на с. Поликровы[126].

Подавленный артиллерийским огнем противника, батальон не выдержал и был прорван. Неудача эта была бы не так еще велика, если бы своевременно произведен был нужный контрманевр. Но время было упущено. Противник стал быстро распространяться по оврагу с ручьем, в тыл 134-му Феодосийскому полку[127], который доблестно отбил атаки противника с фронта. Штаб дивизии узнал о начавшемся у симферопольцев событии по донесениям командира Феодосийского полка, полковника Семенова[128]. Однако на запрос по телефону начальником дивизии, генералом Гутором[129], командира симферопольского полка, полковника Снесарева[130] о положении, этот ответил, что «у него ничего, спокойно». Нет данных судить, в силу каких соображений или причин последовал столь лживый доклад командира полка начальнику дивизий, но он сыграл роковую роль. В тот момент, когда полковник Снесарев сообщал своему начальнику успокоительные сведения, левофланговый его батальон фактически почти перестал существовать, из-за него пострадала часть и правофлангового батальона феодосийцев, севернее Стыберувки, а весь полк должен был оставить позицию ввиду опасности быть отрезанными. К шести часам и вся дивизия оставила позицию и отошла верст на 5–7 к востоку. Следствием вот этого события и был отход 7-го корпуса, а за ним 17-го и 8-го корпусов 8-й армии и правого фланга 2-й армии (6-й корпус). Возможно также, конечно, что в принятии решения отвести армию за Икву сыграло некоторую роль соображение улучшить и упрочить ее фронт, ибо правый фланг, 12-й корпус, был уже значительно восточнее Луцка и не был обеспечен. Оборонительная линия р. Иквы давала полную возможность растянуть и разжижить центр армии и отчасти левое крыло и за счет его (два с половиной корпуса) усилить и упрочить колеблющийся правый фланг.

Как бы там ни было, мы спешно смотались, что называется, и наши войска на рассвете были уже за Иквой. Мы отошли, но это был последний отход злополучного 15-го года.

II. Наши контрудары. Застывание фронта

1. Первые сутки за Иквой

Обгоняя одну из колонн 35-й дивизии (137-й полк) к югу от Опышковца на двух автомобилях в полночь, мы быстро проследовали по дороге на Кременец через так называемый Королевский мост на Икве по тракту, который идет из Кременца в северо-западном направлении к границе, на сс. Козин, Берестечко[131]. Не заезжая в мирно спавший город и минуя прекративший уже свои функции вокзал, мы свернули на гладкое, как асфальтовый тротуар, Дубненское шоссе. Миновав чудные казармы 10-го Рижского драгунского полка[132], расположенные на открытой возвышенности у самого шоссе, в одной версте северо-восточнее д. Белокриница, автомобили взяли вправо по большому, но плохого качества, проселку, следуя в намеченный для штаба корпуса пункт, д. Антоновце. Часов в пять утра мы были уже на месте. Антоновце – совсем маленькая деревушка в глухой болотистой котловине. Кругом настоящие горы и огромные площади крупного леса. Словом, это было дикое, как-то неуютное место, сильно нам не понравившееся. К тому же пункт этот был вне главных путей к фронту и в тыл. И выбирали его наскоро и только потому остановились на нем, что пункт этот был за центром позиции корпуса. Когда стало известно, что в с. Жолобки, на тракте из Кременца в г. Острог[133], в 20 верстах от фронта, есть удобный для штаба господский двор, решено было туда перейти, как только готова будет связь.

Первое известие, которое мы получили по установлению связи, это была весьма приятная сводка из штаба армии, сообщавшая о крупной нашей победе в районе Тарнополя.

Здесь был произведен короткий контрудар значительными силами по немцам и австрийцам, которые, видимо, считали, что мы будем все отступать до самого Киева. Противник потерпел полное поражение, разгром. В наши руки попало много пленных, орудий и разных трофеев. Это и положило здесь предел к дальнейшим наступательным попыткам противника.

Около полудня стали поступать сведения от дивизий о благополучном занятии ими позиций за Иквой: 3-я дивизия растянулась на участке от д. Детыниче до Королевского моста, 35-я – далее, сначала до деревни Дунаюв, а затем, ввиду увеличения участка корпуса до д. Поповце, – до этого пункта. Фронт корпуса, таким образом, имел протяжение в 40 верст. Штабы дивизии разместились: 3-й – в д. Буща, 35-я – в г. Кременце.

Противник медленно придвинулся к реке Икве. Мосты нами были испорчены, кроме такового у д. Носовица. Одна из застав противника попыталась перейти по нему. Но ловко устроенной засадой она частью была перебита, частью взята в плен. Других попыток к переходу на наш берег противник не предпринимал и вопреки обыкновению вел себя тихо, пассивно, точно решив, что не стоит пытаться форсировать Икву, все равно ничего не выйдет.