Тайный импульс - А. Норди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анна Фебер в очередной раз полоснула Эрика наполненным злобой взглядом. Но, похоже, женщина наконец-то начала понимать, что только сотрудничество с агентами Департамента поможет найти убийцу Микаэля Фебера. Прикрыв глаза, словно вспоминая увиденное, жена адвоката сказала:
– Это была невысокая девушка лет двадцати в рваных джинсах и серой толстовке с капюшоном. Я лишь на миг успела взглянуть на ее лицо.
– Оно запомнилось вам чем-нибудь? – уточнила Руна. – Может быть, какая-то особая примета?
Анна Фебер покачала головой.
– Самое обычное, ничем не примечательное лицо, – ответила она, но затем, чуть подумав, добавила: – Хотя… меня кое-что удивило. У нее были странные глаза – вернее, левый глаз.
– В каком смысле странный? – Эрика прищурился, внимательно наблюдая за тем, как Анна Фебер, покусывая губу, пыталась оформить воспоминания в слова.
– Ее левый глаз как будто пульсировал изнутри красным светом, – наконец, неуверенно проговорила жена адвоката. – Словно внутри нее кипела сама ненависть… И эта ненависть прорывалась наружу через взгляд твари, которая убила моего мужа!
Последние слова сорвались с губ Анны Фебер вперемешку с горестным всхлипом. Женщина спрятала лицо в дрожащих ладонях и тихо сказала:
– Прошу меня извинить, но мне нужно побыть одной. – Она развернулась и направилась к дому. – Я буду в своей спальне, если вам что-то понадобится. – Анна Фебер остановилась у порога и, обернувшись, добавила со слезами на глазах: – Прошу вас: найдите и уничтожьте эту тварь!
– Мы свяжемся с вами, как только нам станет что-то известно, – лишенным всяческих эмоций голосом проговорил Эрик, когда за женой адвоката захлопнулась дверь.
Он поискал взглядом Руну, которая еще совсем недавно стояла рядом, а теперь куда-то исчезла, и обнаружил ее возле трупа собаки. Напарница с отрешенным видом наблюдала за тем, как санитары пытались аккуратно поместить тушу несчастного добермана в плотный мешок из черного полиэтилена, чтобы отвезти его на экспертизу.
Ночной воздух холодил лицо, шею и руки. Эрик застегнул молнию куртки и, встав рядом с Руной, сказал с легкой издевкой в голосе:
– Что, уже не нравится наша работа? Я ведь тебя предупреждал. Шла бы ты лучше перебирать бумажки в Отделе поведенческого анализа – как раз отличное местечко для таких зануд, как ты.
Руна одарила его холодным взглядом. Когда санитары подняли пакет с трупом добермана и понесли его к фургону, она тихо сказала:
– Вообще-то я думала о другом. – Руна посмотрела на Эрика: на ее бледном лице отражались красно-синие блики проблесковых маячков полицейских машин, а зеленые глаза потемнели. – Меня всегда поражала та жестокость, с которой криптоморфы разделываются с людьми.
– В этом нет ничего удивительного. – Эрик пожал плечами. – Они всегда были такими.
– Все равно у меня в голове не укладывается, как такое возможно. – Руна покачала головой.
– В таком случае тебе не стоило идти работать в Департамент, – ухмыльнулся Эрик.
– Откуда у них такая жестокость по отношению к людям? – Руна, казалось, не заметила очередную колкость напарника.
– На этот счет существует несколько предположений, но на мой взгляд все они – чушь собачья.
– На лекциях в Академии нам рассказывали о доминирующий в настоящее время научной теории.
– И что же она гласит?
– Большинство ученых склоняются к тому, что вирус КРИМОР пробудил в криптоморфах неактивные до сей поры участки «мусорной» ДНК, которые есть у каждого из нас. Раньше мы могли лишь только догадываться о том, какая информация закодирована в этих «спящих» зонах человеческого генома. Вероятно, вирус активировал не только сокрытые в них паранормальные способности, но и особую жестокость криптоморфов по отношению к людям.
– Какая скукотища. – Эрик демонстративно зевнул. – Так вот, какой ерундой забивали вам мозги в Академии.
– Это не ерунда. – Руна нахмурилась. – Без понимания механизмов воздействия вируса КРИМОР мы никогда не сможем в полной мере противостоять криптоморфам.
Эрик хмыкнул:
– Допустим, эти ваши ученые ответили на вопрос «как?». Но они до сих пор не знают ответа на куда более важную загадку – «почему?».
Руна озадаченно посмотрела на Эрика, и он продолжил все с той же издевательской ухмылкой на лице:
– «Почему на нас воздействует вирус КРИМОР?» – вот вопрос, на который никто не ищет ответа.
– И что же ты думаешь на этот счет?
Эрик развел руками:
– Откуда мне знать? Я не ученый и, в отличие от тебя, не заканчивал Академию.
Он развернулся и направился ко входу в адвокатский дом, довольный тем, что оставил напарницу в полнейшем замешательстве.
– Признайся: тебе просто нравится, когда последнее слово остается за тобой? – крикнула она ему вслед.
Он остановился у двери и, повернувшись к Руне, одарил ее самой издевательской ухмылкой из своего арсенала:
– Вместо того, чтобы выяснять отношения, ты бы лучше помогла мне найти убийцу, хотя я сомневаюсь, что от тебя будет хоть какая-то польза. Шевели ножками: нам еще нужно осмотреть весь дом.
Эрик открыл дверь и скрылся внутри адвокатского особняка, успев заметить, как раздражение омрачило красивое лицо Руны. Он знал, что его поведение бесило напарницу, но именно такого эффекта он и хотел добиться с того момента, как они начали работать вместе. И теперь его интересовал один вопрос: надолго ли хватит терпения Руны?
Глава 24
Тарья хорошо помнила, как тряслись ее руки после первого убийства: она еще долго не могла прийти в себя. Но сейчас, спустя пару часов после того, как она уничтожила Микаэля Фебера, этого мерзкого жирного урода, она не чувствовала ничего, кроме злости.
Она злилась на жену адвоката, которая появилась неизвестно откуда. В течение двух недель Тарья наблюдала за особняком и заранее выяснила, когда обычно возвращалась домой Анна Фебер, но вот незадача: именно в тот вечер, когда она решила разделаться с адвокатом, его женушка заявилась домой раньше времени! Да еще чуть не пристрелила Тарью из ружья – хорошо, что Анна Фебер не была метким стрелком, а то наверняка бы снесла Тарье полголовы.
Девушка глубоко вздохнула, чтобы унять клокотавшую внутри ярость. Дело сделано: адвокат получил по заслугам, и теперь нужно двигаться дальше – к последней цели.
Тарья открыла дверь и прошмыгнула в свою квартиру. Когда-то это было место, наполненное любовью и заботой, но теперь привычная обстановка в маленькой квартире на окраине Нивенштадта вызывала тоску и напоминала об одиночестве.
Тарья обработала в ванной ожог от пули на щеке – нанесла антисептик, который больно защипал обожженную кожу, и наклеила лейкопластырь. Затем она прошла в скромно обставленную комнату и достала из ящика письменного стола коробку из-под обуви, в которой находились результаты ее методичной работы в течение нескольких месяцев.
Она раскрыла коробку и вытащила оттуда несколько пухлых папок, каждая из которых была аккуратно подписана – так пишет человек, маниакально увлеченный определенной целью.
Именно такой и была Тарья: одержимой, фанатичной, и что еще более важно – готовой идти до самого конца, тем более финальная цель стала
